Магический спецкурс - Летняя Лена - Страница 39

Он смотрел на меня так, словно видел впервые в жизни. А меня трясло. И почему-то хотелось плакать. Я целый месяц боялась его, старалась лишний раз не привлекать к себе внимания, а теперь стояла в пустынном холле и намеренно говорила мерзкие по моим собственным меркам вещи, как будто пыталась спровоцировать. На что? Чтобы он ударил меня или убил на месте?

Моя сумка и пакеты с покупками упали на пол с глухим стуком. Я обхватила себя освободившимися руками, пытаясь унять дрожь.

— Уйдите уже, Норман. — Откуда только взялся плаксивый тон? И где я потеряла обращение «профессор»? — Видеть вас не могу.

Я не понимала причин своей истерики. Стал ли причиной страх, который я старалась запрятать поглубже, или гневный вид Нормана? Возможно, мне просто стало стыдно за свое поведение и я пыталась скрыть это от самой себя за подобной бурной реакцией, хотя бы в собственной фантазии свалить вину на него.

Норман покачал головой.

— Я никуда не уйду, пока вы не объясните мне, что происходит. Вы больше месяца ведете себя странно. Кажется, с тех пор, как заработали порталы и вы в первый раз вернулись домой. У вас что-то случилось? Вы ведь были совсем другой. Так что произошло?

— Что произошло? — Во мне поднялось раздражение. Достаточно сильное, чтобы я осмелилась снова взглянуть ему в глаза. — Да я боюсь вас! Вы этого не поняли? Потому что вы — это не вы. Вы неизвестно кто! Зачем вы прячете лицо? Что вы скрываете? Вы преступник? Убийца? Вы меня тоже хотите убить?

У него был такой растерянный вид, что я вдруг осознала, как нелепо звучат мои слова. Как я вообще могла поверить в подобный бред? Как могла накручивать им себя целый месяц? Стало так стыдно, что слезы, уже пару минут рвавшиеся наружу, все-таки брызнули из глаз. Я закрыла лицо руками и некрасиво всхлипнула.

Я все еще прижимала ладони к горящим щекам, когда почувствовала, как Норман подошел ко мне и осторожно обнял за плечи, легонько прижав к себе, погладил по голове, словно пытался успокоить маленького неразумного ребенка. Наверное, именно таким ребенком я ему сейчас и казалась. Я опустила руки и уткнулась носом в его плечо. От профессора едва ощутимо пахло чем-то мятным и цитрусовым. Наверное, подобное поведение со стороны преподавателя должно было меня смутить, объятия малознакомого, но довольно привлекательного, как я считала теперь, мужчины — вызвать дрожь во всем теле. Но все случилось с точностью до наоборот. Его прикосновения в одно мгновение уняли нервную дрожь. Ни одной мысли о том, что он мой преподаватель и не должен меня обнимать, не промелькнуло в голове. Я бесстыдно наслаждалась внезапно возникшим чувством защищенности, которого мне так не хватало с момента разговора с легионером.

— Просто вы единственный, кто отнесся ко мне здесь по-человечески, — сквозь слезы попыталась объяснить я, боясь лишний раз пошевелиться и разрушить прекрасное мгновение. Мне так не хотелось, чтобы оно заканчивалось. — А потом оказалось, что вы носите маску и, возможно, скрываетесь от легионеров. И я не знала, что думать. Мне стало страшно.

— И вы решили, что я убийца и хочу вас убить? — невозмутимо уточнил он. Я судорожно кивнула. — Вам самой такая глупость не могла прийти в голову. Кто вас надоумил? Не говорите, я сам угадаю. Ротт?

Я снова молча кивнула и шмыгнула носом. Норман процедил сквозь зубы что-то наверняка очень нецензурное, поскольку амулет-переводчик не стал это переводить.

— Поэтому вы решили переспать с Нотом? Мол, была не была, хоть погуляю напоследок? — Его тон прозвучал так комично, что я против воли рассмеялась. И отрицательно помотала головой.

— Не собиралась я с ним спать, — обиженно заявила я и снова шмыгнула носом.

— И на том спасибо.

— Пожалуйста.

Теперь рассмеялся и он тоже. И выпустил из объятий. Я разочарованно вздохнула и принялась вытирать слезы.

— Таня, посмотрите на меня, — попросил Норман. Как бы стыдно мне ни было, я подчинилась и встретилась с ним взглядом. — Я не могу сказать вам, кто я. Да вы все равно не поймете. Но я клянусь вам — собственной жизнью клянусь, — что никогда, ни при каких обстоятельствах я не причиню вам вреда. Я не скрываюсь от закона, я не совершал преступлений. Мне нечем это доказать. Могу дать вам лишь мое слово.

Я не могла оторвать взгляд от его глаз. Прозрачно-серые, они сейчас не выглядели холодными. И лицо у него все-таки никакое не отталкивающее. Интересно, какое оно на самом деле?

— Мне этого достаточно. Простите меня, профессор Норман.

— За что?

— За то, что я думала о вас. За то, как я себя вела, и за все, что я вам сейчас наговорила. Я такая дура.

— Вы просто молоды. — Это прозвучало без осуждения, скорее с сожалением, как будто моя молодость его по какой-то причине огорчала.

Он улыбнулся. Как обычно, едва уловимо. В какой-то момент мне даже показалось, что он качнулся вперед, словно собирался приблизить лицо к моему, но в следующее мгновение уже отошел на шаг назад и будничным тоном, словно ничего не произошло, предложил:

— Помочь вам с сумками?

Стоя перед большим зеркалом в нашей с Хильдой комнате в общежитии, я резво повернулась вокруг своей оси. Наверное, уже в десятый раз, но я ничего не могла с собой поделать. Мне безумно нравилось, как длинная легкая юбка разлетается при этом в стороны. В покое шелковая ткань изумрудно-зеленого цвета тоже выглядела красиво, но в движении она летела по воздуху, поднималась красивым воланом, и выглядело это, на мой взгляд, волшебно.

Более плотный лиф платья крепко обхватывал верхнюю часть тела, подчеркивая каждый его изгиб. V-образный вырез выглядел довольно целомудренно, демонстрируя ключицы и опускаясь до ложбинки на груди, но скрывая от посторонних взглядов все самое интересное. Полное отсутствие рукавов гарантировало свободу движений. Я влюбилась в это платье, еще увидев его на вешалке, за красивый цвет, а едва надев в магазине, сразу поняла, что оно сшито для меня. Помимо того, что платье идеально садилось на мою фигуру и было одновременно красивым, элегантным и удобным, оно еще прекрасно сочеталось с изумрудом на перстне, который я так и продолжала носить, и оттеняло глаза, благодаря ему казавшиеся более зелеными.

— Смотри, чтобы голова не закружилась, — усмехнулась Хильда, глядя на меня.

Ей пришлось смириться с тем, что в этот раз мини-юбка с мини-топом не подойдут, поэтому подруга выбрала платье небесно-голубого цвета без бретелей. Как и у меня, оно состояло из плотно облегающего верха и расклешенного низа. Только ткань верха тоньше, а юбка хоть и позволяла делать широкий шаг, что необходимо для некоторых танцев, но при вращении в стороны не разлеталась.

— А я как раз не против, чтобы у меня сегодня кружилась голова, — призналась я.

После разговора с Норманом, за который мне до сих пор было стыдно, у меня словно гора с плеч свалилась. Оставшиеся три недели до бала я буквально порхала, как бабочка. Новые заклинания на занятиях давались легко, тексты учебников усваивались с первого прочтения, по утрам на занятия я вскакивала бодрая и полная сил, настроение неизменно оставалось на верхней отметке.

Уже не испытывая страха, я все же поинтересовалась у библиотекаря подшивками газет и даже спросила, как искать статьи по интересующей меня теме. На его вопрос, какие именно темы меня могут заинтересовать, я сослалась на интерес к светским сплетням и моде. Он презрительно фыркнул, но нужному заклятию научил. Оно оказалось почти таким же удобным, как и запрос в «Гугле».

Всего одного вечера мне хватило, чтобы найти интересующую меня информацию и про погибших девушек, и про монархистов. Гибель первой Покинувшей прошла почти незаметно, о ней вспомнили только тогда, когда погибли две другие. Но, судя по прочитанным мной статьям, ни в одном из случаев Легион не нашел следов злого умысла. Оказалось, что легионеры умеют определять, был ли человек убит или погиб в результате несчастного случая, даже не изучая тело. А поскольку признаков насильственной смерти они не обнаружили, то и инициировать расследование не стали.