Юлька (СИ) - Гончаров Олег Васильевич "Oliver Sorbas" - Страница 1

Гончаров Олег

"ЮЛЬКА"

             Приключенческий роман-фантасмагория

   Все события, происходящие в романе, придуманы автором и не имеют ничего общего с нашей прекрасной, удивительно динамичной реальностью, периодически впадающей в интеллектуальную кому от переизбытка фантастически полезных реформ и миллиардных инвестиций в виде кредитов МВФ. В чём автор честно признаётся.

Однако, автор не исключает того, что события романа могли бы происходить в сопредельной, как сейчас модно говорить, вселенной. Почему нет? Нам и не такую дурь в уши вкладывали. И пипл хавал. Так вот. События романа могли происходить в иной реальности, расположенной, тем не менее, столь близко к нашей, что некоторые персонажи романа очень часто совершают поступки, присущие, как кажется автору, преимущественно нашей ментальности.

В некоторых случаях протагонисты, антагонисты да и просто те, кто вдоль сюжета проходил, настолько похожи внешне и внутренне на граждан нашей реальности, что закрадывается мысль о том, что у отдельных людей в сопредельном мире, где скорее всего происходит действие романа, тоже не всё в порядке с совестью, честью, достоинством и прочими, отягощающими слабые души, общечеловеческими ценностями. Тем не менее некоторые персонажи романа иногда всё же любят, роняют слезу, говорят правильные слова, совершают достойные поступки, а иные, в отдельных случаях, даже сожалеют о содеянном. Не без этого.

Вот как-то так в двух словах. И это всё, о чём хотел бы предупредить автор очень ранимых читателей и их возможных адвокатов. Поехали?

1.

  Юльку изнасиловали, когда ей едва стукнуло пятнадцать. Заканчивался декабрь одна тысяча девятьсот девяностого девятого года... Нет, не так. Он не просто заканчивался ‒ был вечер тридцать первого декабря одна тысяча девятьсот девяностого девятого года. Часов около восемнадцати, несмотря на строгий наказ директорши интерната: "сидеть, твари, по норам" и жрать мохнатые от плесени просроченные сладости, Юлька, надев всё самое приличное, что у неё было, совершила дерзкий побег, в два прыжка перемахнув через двухметровый забор. Сегодня Юльке захотелось настоящего праздника. Просто позарез. Ведь заканчивался не просто год. Заканчивалось тысячелетие! В силу своего нежного возраста, Юлька ещё не понимала хорошо это или плохо, но то, что через несколько часов должен начаться какой-то новый этап в её жизни, она знала наверняка.

Во-первых, ей приснился сон, что она на море. Впервые в своей жизни. Белый песок, изумрудная волна, пальмы и её яхта в ста метрах от берега. И это был ключевой момент сна. Она точно знала, что это именно её яхта. А во-вторых, ей приснилась директорша интерната с раздвоенным, словно у змеи,  языком. Лариса Михайловна корчила страшные рожи, плевалась своим раздвоенным языком и жутко материлась, как будто Ленка Капустина опять вытащила все деньги из её кошелька.

Что-то определённо крутое должно было произойти в новом тысячелетии. Настолько крутое, что это, ожидаемое ею событие, стопудово разделит её коротенькую пока жизнь на "до" и "после". Если с толкованием первого сна были проблемы, то со вторым сном Юлька разобралась сразу: интернатский период её жизни выходит на финишную прямую. Юлька уже сейчас знает, какое будет на ней платье и каков будет план гуляний, поскольку этот чёртов план не меняется в интернате уже стопиццот лет, а платье ей подарила подруга, выпускница прошлого года.

Короче, осталось совсем немного времени до той минуты, когда свежая партия бывших школьников, её сверстников, достав из нычек припасённый алкоголь, начнёт бухать, словно завтра уже не наступит, судорожно веселиться, драться, терять девственность, у кого она ещё осталась и, под занавес, поскребя по сусекам остатки романтики, потащится встречать рассвет на интернатовский стадион.

А наутро у них, помятых и разочарованных, начнётся другая жизнь. Взрослая. Ввиду чего, их всех, через какое-то время, просто выставят за ворота. Летите, голуби, летите...

 И что дальше? А это как у кого. Кто-то вернётся домой к родакам- алкашам, кто-то к бабушкам и дедушкам, не утратившим человеческий облик, кто-то попытается поступить в институт, голодая и ночуя на скамейках до получения общежития, кто-то пойдёт горбатиться на стройку или, если сильно повезёт, устроится на автомойку или грузчиком в магазин, кто-то, а их немалое количество, сделает всё возможное, чтобы оказаться в тюрьме, или выскочить замуж.

Конечно, есть и другие варианты, но они уж точно из области фантастики. Юльке не подходило ничего из этого списка. Во-первых, потому что она ещё не придумала себя. Ей хотелось быть всем. От артистки и до бизнесвумен. На худой конец, женой олигарха. Вот только почему-то любые хотелки практически у всех бывших интернатовцев очень успешно разбивались о действительность прямо за воротами их бывшего общего дома.

 Ещё одной причиной того, что Юлька нарушила запрет директорши, был анонсированный по местному телевидению новогодний фейерверк! Ну как можно было пропустить это действо, сидя в своей унылой комнате с отваливающейся штукатуркой? В компании пришибленной Ленки Пивоваровой и эпилептички Насти, вечно бегающей с мухобойкой наперевес за местными тараканами. Кстати Настю, как и Юльку, тоже никто никогда не забирал на праздники, поскольку у неё, как и у Юльки, не было родителей. То есть, они, конечно, где-то наверняка физически существовали в природе, но по всей видимости, в дикой. Поэтому новогодний вечер обещал быть далеко не праздничным...

Ближе к полуночи по комнатам начнут шастать подпитые, а то и укуренные старшеклассники, отбирая недоеденные вкусняшки и вытаскивая интернатовских оторв на быстрый секс в душевую. Потом будут драки, чуть позже приедет милиция, погрузит хулиганов в воронок, а скорая заберёт забитых до полусмерти в больницу. Так было всегда, так будет и в этот вечер.

А Юльке хотелось праздника, пражского торта и слабого алкоголя. А ещё ей очень хотелось посмотреть в глаза той суке, которая её родила, а под утро сбежала из больницы. Посмотреть в глаза, выдрать их и зафутболить в сугроб. Именно так: выдрать глаза и зафутболить их в сугроб. Впрочем, для этого нужно как минимум знать, кто тебя родил.

На остановке " Завод красок", Юлька с трудом протиснулась в салон переполненной маршрутки, доехала до областного театра, напротив которого всегда ставили городскую ёлку и, соскочив с подножки бусика, сразу же попала в объятия весёлой, празднично одетой, улыбающейся толпы.

Первый этап её плана был осуществлён. Она всё таки сбежала, она у городской ёлки и у неё есть шестьдесят гривен пятёрками, которые собирала больше года года, нищенствуя по выходным в образе беременной брошенки под стенами многочисленных городских храмов. Правда дурить народ ей удалось не долго. В одну из суббот у Свято-Михайловского собора какая-то тётка с хорошей памятью, подняла вселенский хай, спустя год обнаружив Юльку на паперти в той же скорбной позе, с тем же подложенным животом и с тем же жалостливым плакатиком. Пришлось делать ноги...

Но Юлька не была бы собой, если бы отступила без боя. Выскользнув из цепких рук возмущённых прихожан, мгновенно забывших о Боге и сострадании, Юлька вырвала у тётки-разоблачительницы её сумочку, и со всех ног понеслась по парку, окружающему храм. Добежав до пруда, она не раздумывая, мгновенно забралась в один из домиков для лебедей, что уютно расположились полукругом под старыми ивами и затаилась. И это спасло её от линчевания.

Улов оказался огромным. Две сотни гривен бумажными и пятёрка мелочью. На эти деньги Юлька впоследствии купит себе куртку, упаковку трусов "неделька" и пару колготок. А пока, скорчившись в три погибели, она сидела на засохшем лебедином дерьме и старалась не дышать, поскольку перспектива столкнуться с неотвратимостью наказания за преступление, её не устраивала ни разу.