Шахматы. Чёрная королева (СИ) - Флёри Юлия - Страница 43

И то, как сжались аккуратненькие кулачки, заставило Вадима пакостно усмехнуться и вызывающе изогнуть бровь. А Марта холодно улыбнулась. Равнодушно. Никаких эмоций не вкладывала, чем его неимоверно порадовала и заставила какие-то пункты отношений явно переосмыслить.

— Да зачем мне сдалась твоя босяцкая любовь?

— Для удовольствия, Марта. Для удовольствия! — Извернулся Вадим так, чтобы ответить на насмешливый тон непременно зазывным шепотом. На ушко.

Перехватил и больно сжал запястье, не позволяя ей отступить. Смотрел твердо, дышал ровно, а в глазах черти пляшут, в свой безумный танец завлекая.

— Ты трусиха! — Проговорил и застыл в миллиметре от ее губ.

— Просто ты мне не нужен.

— Ты представления не имеешь о том, от чего отказываешься.

— Я уже сказала нет. Пять дней назад. И за эти пять дней ничего не изменилось.

— Это ты не хочешь ничего менять.

— Обвинишь меня в том, что я верная жена?

— Ты трусиха. И к верности это не имеет ни малейшего отношения. — Проговорил Вадим так, будто действительно обвиняет в этом и пальцы разжал. Демонстративно. Предлагая подавиться свободой, заполучить которую Марта так хотела.

А потом ушел. Первым. Оставляя Марту наедине с ее бесконечными мыслями о том, что она все сделала правильно. Именно так и хотела. Вот только ей как-то вдруг стало тесно. На этом пляже, в этом городе. Даже на одной планете с посторонним, по сути, человеком. Тесно и неуютно. Настолько, что готова была прямо сейчас сбежать. Казалось бы, от себя, а на деле получалось, что от него бежит. И злится, злится. На Вадима, конечно… За то, что посмел ее упрекнуть, ведь сразу предупреждал, что просто не будет. И действительно… при чем здесь флирт, если она этого общения каждый день ждала? Его голоса, его запаха, даже той претензии в строгом взгляде, которой неизменно ее одаривал каждый раз. Каждый раз… а упрекнуть посмел только сейчас и в этом был виновен. И она виновна. Потому что не следовало и начинать то, с чем сейчас не в силах справиться.

Нет, она его не любила. Нет. Но уже сейчас скучала. И неприятная горечь разлилась внутри. Непонятная тупая боль заняла пространство, не позволяя свободно вздохнуть.

— Юра, давай уедем. Сейчас. Мне это нужно.

В горячке выдала, как только вошла в номер. Проговорила и тут же закусила губу, понимая, насколько беспомощной и жалкой сейчас оказалась на фоне жажды власти. Ведь у него карьера. Карьера… а не жена.

— Ты перегрелась на солнце. — Спокойно отозвался Юра, не отрываясь от важного, по его мнению, занятия, — он выбирал галстук. — Уже позаботилась о наряде на вечер? Надеюсь, не получится как в прошлый раз. — Чмокнул ее в щеку, аккуратно придержав за затылок.

— Я не пойду. — Отмахнулась Марта и почувствовала, как пальцы, что удерживали ее голову, напряглись, причиняя дискомфорт.

Она попыталась от захвата избавиться, но, встретившись взглядом с мужем, попытки вырваться прекратила.

— Все в порядке? Ты бледная. — Проговорил тот настороженно, но едва ли это было выражение его беспокойства. Марта осторожно сглотнула, с сожалением понимая, что липкий ком напрочь застрял в горле.

Секунда — и хватка мужа ослабла. Только давящее ощущение его пальцев на шее так и осталось.

— Неважно себя чувствую. — Пробормотала она, отступая. — Наверно, действительно перегрелась. — Прошептала еле слышно, но не посмела отвернуться. Было… было что-то необъяснимо пугающее в его глазах, в его осторожных, казалось бы, движениях. — Мне нужно отдохнуть.

Мученически скривилась и устало выдохнула, приметив, как Юра улыбнулся. Улыбнулся, ведь она сделала правильный выбор. Снова прижался губами, на этот раз ко лбу и любя потрепал по волосам.

— Ты же понимаешь, как это важно для меня. — Покачал головой, не получив ответной нежности. — Ты производишь впечатление на людей и это самое впечатление станет завершающим штрихом непростой, уверяю тебя, картины. А совсем скоро все изменится и ты сможешь мной гордиться.

— Да, да, конечно… произвожу впечатление.

Коротко улыбнулась Марта столь лестному отзыву и собиралась, было, отступить, но что-то пошло не так и вместо покорно склоненной головы, она бросила в сторону мужа вызывающий взгляд.

— Юра, а разве я выходила замуж для этого? Чтобы производить впечатление? Или, может быть, была и другая причина?

— Что? — Нервно дернулась его щека.

— А что?!

Вскинула руки, почувствовав поглощающую ее беспомощность. И стены будто сужались, оказывая давление, загоняя в угол. Только не стены это были… а взгляд. Злой взгляд потемневших глаз мужа. Почему-то сейчас они стали серыми, хотя… От навязчивых мыслей Марта отмахнулась и поджала губы, собираясь с силами.

— Я хотела, чтобы ты любил меня, чтобы защищал, а что получила? Выставляешь меня напоказ, будто… куклу! — Выкрикнула и ту же прикрыла ладонями губы, понимая, что себя не контролирует. — Я не хочу так, ты понимаешь? Я так не могу…

В ужасе прошептала, а муж криво ухмыльнулся и несколько раз громко хлопнул в ладони, изображая аплодисменты. Правда, тут же развел руками и пожал плечами, в нелепой игре по сторонам оглядываясь.

— Ты о чем сейчас? — Спросил так, словно груз с себя столкнул и оттого выдохнул с облегчением. — Надеюсь, концерт по заявкам окончен? В таком случае, вынужден тебя разочаровать: актриса ты никакая. Замуж? Так, кажется, сказала? Это был твой выбор, дорогая. Твоя трезвая оценка ситуации. И выбор этот, смею тебя уверить, был верным, а вариант достойным. А, что касается любви… так увольте! — В нервном жесте вскинул одну ладонь и тут же резко опустил ее, мысль от себя отгоняя. — Чтобы что-то получать, милая Марта, нужно научиться отдавать. Кроме твоих истерик, я за этот год ничего и не увидел. Подумай об этом на досуге, а потом мы вместе все обсудим. Если в твоей голове все же есть что-то кроме высокомерия и бесконечных претензий к окружающим. А теперь все же иди и отдохни, раз уж ты действительно так устала… — Выдал с насмешкой и развернулся на месте, номер покидая.

А через два часа он вернулся, принял душ, облачился в костюм с безукоризненно белой сорочкой наперевес, и бросил строгий взгляд на часы.

— Должны успеть.

Растянул Юра губы в улыбке, выдавливая из себя положительные эмоции, и только тогда придирчиво осмотрел наряд Марты.

— Ты потрясающе выглядишь! — Довольно заключил спустя время и, аккуратно придерживая ее за подбородок двумя пальцами правой руки, нежно коснулся губ.

Это был один из тех поцелуев, о которых пишут в книжках. Только вот Марта поняла не сразу, отчего ее больше воротит: от чужого притворства или от своего собственного. «Знания — яд» тотчас же припомнила слова одного из преподавателей колледжа. Тогда, года три назад, она так и не смогла понять эту фразу, сейчас же готова была полжизни отдать за то, чтобы вычеркнуть встречу с другим мужчиной из памяти. И его слова, сказанные с явным превосходством. Верные слова в ее адрес. И, как оказалось, дело было совсем не в поцелуях…

«Моя жена, Марта». «Марта. Моя жена». «Да, моя, а вы что подумали?» — Только и доносилось из его уст на протяжении получаса с момента, как пришли. Юра отчего-то решил, что все присутствующие в ресторанном зале должны были об этом знать и непременно с юной супругой познакомиться. А в ответ ожидаемо слышал похвалы, комплименты, некоторые удосуживались не давать советы вроде: «такую красоту только под замком и держать. Глазом моргнуть не успеешь — упорхнет», впрочем, как-то Марта уже об этом слышала.

— Марта, вы выглядите уставшей.

Обратилась к ней жена одного из чинуш и с материнской заботой в глазах улыбнулась. Нужно было что-то ответить и Марта лукаво глянула, склонив голову набок.

— Прошу прощения. Не привыкла бывать на подобных приемах.

— Да бросьте, дорогуша, какие уж приемы, мы в какой стране живем! — Подхватил их разговор грузный мужчина напротив, промокнул сальный подбородок салфеткой и второпях сделал глоток воды. — Обычная встреча старых друзей. И компания обычная. Та самая, в которую ваш супруг так удачно влился. Думаю… Да даже не думаю, а надеюсь, что эта встреча не будет редкостью, а станет замечательным началом долгих и прочных отношений. Юрий прекрасно зарекомендовал себя как специалист. Мыслит он верно, со взглядом в будущее. Далеко пойдет, вы уж мне поверьте, я многое на своем веку повидал!