Шахматы. Чёрная королева (СИ) - Флёри Юлия - Страница 118

— А даже если и убьют? Стоит моя жизнь того?

— Зачем ты так говоришь?.. — Поморщилась Марта, а Саша недобро рассмеялся.

— А ты что глазенки вытаращила? Законы джунглей! — Вызверился, а потом слабо улыбнулся. — Да я шучу! Что мне станется? Погрозят пальчиком, да и убудет. В конце концов… не ошибается тот, кто ничего не делает.

— Александр Владимирович, выезжать пора. — Послышался из-за двери голос водителя и Саша по ней кулаком маханул, ударяя.

— Александр Владимирович… — Со значением проговорила Марта. — Когда все это произошло? Когда ты стал тем, кем стал?

— Да как-то так… Спящая красавица все о принце бредила, а мне ничего другого и не оставалось, как глотать пыль у твоих ног. А когда глотать пыль надоело, за ум взялся и вот он я.

— И все-таки… я могу что-нибудь для тебя сделать? — Обозвалась Марта, пока замок отпирал. Саша однобоко ухмыльнулся.

— Можешь! — С готовностью кивнул. — Если все получится и дочка родится… Назови Аленкой!

— Почему так?

— Да ты, наверно, и не помнишь… но все там же, в детстве, угощала меня шоколадкой. Как сейчас помню «Аленка», двадцать пять грамм. Вот это и были самые сладкие воспоминания моей недобитой жизни. Я бы свою так и назвал. Так, если сможешь… не забудь.

— Спасибо тебе за все.

— При встрече поблагодаришь. Сейчас еще рано. Все, иди, иди.

Рукой махнул, подгоняя, при этом крепко за ладонь схватил, и за собой повел, с каждым шагом ускоряясь. В машину усадил и дверцей хлопнул, не оттягивая момент прощания. Потом только за плечо свое обернулся и на мужчину, что с интересом за происходящим наблюдал, глянул. На асфальт сплюнул и посмотрел исподлобья, желая этим взглядом испепелить. Мужчина, меж тем, приблизился, тоже вслед удаляющемуся автомобилю посмотрел.

— Медведь тебя за яйца подвесит. — Шепнул. — И будет прав. Ты что творишь?

— А сейчас самое время майору позвонить. — Вместо любых пояснений обернулся на мужчину Саша и в ресторан вернулся. Без промедлений набрал номер и назначил встречу. В конце концов, именно сегодня Вадим должен был дать ответ на безоговорочный ультиматум сотрудничества, так, зачем растягивать удовольствие?..

Вадим приехал глубоко за полночь, хотя договаривались раньше. Саша понял, что тот Марту искал и не торопил. Теперь-то уж чего? Успеется! Встреча один на один. По крайней мере, Саша делал вид, что так, а сам Вадим и не пытался разбираться. Не там были мысли. И нехорошее предчувствие разливало горечь по рту.

Встреча не задалась с самого начала. Кривые ухмылки, косые взгляды. В каждом движении вызов, в каждом сказанном слове. Сквозившее между репликами наигранное безразличие очень быстро превратилось в разговор на повышенных тонах. От Вадима исходила нешуточная агрессия, Саша все чаще отмалчивался с паршивой ухмылкой на губах. Прямые взгляды только повышали градус, сжатые кулаки становились демонстрацией угрозы. И если Вадим, как мужчина крепкий, спортивный, мог оставаться предельно спокойным, то Саше, который меньше того на целую голову, явно отставал в физическом развитии, и на общем фоне казался едва не субтильным, давно пора было задуматься и сбавить обороты.

На любые звучавшие предложение Вадим насмешливо хмыкал и демонстративно отворачивался, на любые выставленные условия отвечал категорическое «нет».

— Если это все, что ты хотел мне сказать… — Встал он после очередной затяжной паузы и намеревался уйти, как вдруг заметил в руках Самохина змейку браслета и замер в неизменной позе.

Не далее как сегодня утром, лично помогал Марте справиться с миниатюрной застежкой, потому и приметил изящное украшение с дорогими камнями. Во время разговора Самохин все поигрывал металлом в своей руке, а теперь, когда тема себя исчерпала, выставил на обозрение, позволяя рассмотреть, заставляя узнать. Всем телом Вадим напрягся и глухо зарычал, чувствуя, как глубоко внутри зарождаются животные инстинкты убийцы. Угрожающе прищурился и осторожно, боясь спугнуть соперника, выдохнул.

— Где она? — Выдал на грани слышимости, на пределе эмоций.

Самохин ответил не сразу. На дорогую безделушку в своих руках глянул и оскалился, тут же отшвырнул на стол, за которым еще минуту назад сидели вдвоем, а теперь остался он один. Безразлично плечами пожал, посматривая на Вадима с неприкрытым триумфом.

— Я так понимаю, уходить ты передумал. — Языком прищелкнул и в неге, в удовольствии, голову набок склонил. — Тогда, может, присядешь, поговорим?

С чувством полного удовлетворения наблюдал за тем, как Вадим медленно опускается на стул, как напряженные руки устанавливает на поверхности стола, как подбородком опирается на сомкнутые в замок ладони.

— Где она? — Проговорил другим тоном. Необычно мягким, непривычно податливым. Громко сглотнул и, зубы сжав, на спинку стула откинувшись, голову запрокинул, со стоном выдыхая.

— Ты работаешь с нами. На наших условиях. Бессрочный договор на доверии. Кровью, если позволишь, скреплять не станем.

— Кровью? — Резко хмыкнув, Вадим вперед подался и прихватил Самохина за грудки. — Да ты умоешься ею, если с Мартой что-нибудь случится. Где она?! — Сашу тряханул и кулаки не разжал, когда тот встречной хваткой вцепился.

По довольной улыбке на чужом лице понял: не в том положении, чтобы условия диктовать и медленно, против воли, но кулаки разжал. Даже пиджак на его плечах расправил, невежливо хлопнув по ним два раза. Устало прикрыл глаза, ладонью стянул с лица напряжение и из последних сил сдержался, чтобы не превратить Самохина в набитый костями мешок.

— Любишь ее? — Понятливо потянул Саша и множественно кивнул, не отпуская тяжелого взгляда. — И я люблю. Наверно, даже больше, чем ты можешь себе представить. Люблю, забочусь, оберегаю. Ты только мешаешься, все никак не уймешься. В болоте вязнешь и ее за собой тянешь. Так, что вот-вот захлебнется. — Зло и медленно сквозь зубы цедил. — Марта в моей машине. На дороге. Ровно по центру. Между городом и аэропортом. А за рулем профессиональный убийца. Если сейчас откажешься — ты просто не успеешь с ней проститься, если согласишься — мой человек посадит ее на самолет и навсегда забудет, куда отправил. Игры закончились, майор. Пора платить по счетам.

— По каким еще счетам? Я тебе ничего не должен.

— Дать минуту или единственная дельная мысль уже оформилась в твоей хитрой башке?

— Да пошел ты!

— Ее рейс отправляется через шестьдесят девять минут. Если опоздает — другого шанса уйти от Медведева для девочки не представится. Потому представь себя сейчас вершителем судеб и решись на единственный в своей жизни поступок: отпусти ее.

— Что с ребенком?

Отвечать на вопрос Самохин не посчитал нужным. Из ящика стола достал пустой пузырек из-под таблеток с известным им двоим названием. Перед Вадимом раскрытым горлышком вниз поставил.

— Я, в отличие от тебя, не пытался заставить ее убить собственного ребенка. Есть решения, которые нужно уметь принимать. Она просто почувствует себя плохо, а через несколько часов врачи вынуждены будут сообщить ей печальную новость. И такое модное сейчас на западе слово «стресс» придется как нельзя кстати. И Марта никогда не будет себя винить в том, что должна была совершить. И ты, и я прекрасно понимаем, что бедная девочка рискнула бы своей жизнью. Потому что по-другому не умеет. А теперь дай свое чертово согласие и катись! — Рыкнул, не выдержав уничижительного взгляда.

— Звони своему ублюдку, пусть везет Марту в аэропорт. Я согласен.

Выдавил Вадим из себя тяжелые слова с отвратительным металлическим скрипом в голосе. Кулаки до хруста сжал, как от боли скривился, но не сдвинулся с места до тех пор, пока гудок вызова не услышал, пока положительный ответ в трубке не прозвучал. А потом как с цепи сорвался. Одним мощным рывком вперед двинулся, Сашу со стула выбивая, заваливая его на пол, под себя подминая, и принялся наносить удары. Один за одним. Холодные расчетливые удары. Без эмоций, без цели, без смысла. Сгонял злость, сгонял спесь. Едва ли кого-то конкретного видел перед собой. Сильно бил. До характерного хруста, до сбитых костяшек на пальцах, до разошедшейся под давлением, под напряжением кожи на чужом лице.