Шахматы. Чёрная королева (СИ) - Флёри Юлия - Страница 112

Вадим через стол перегнулся и нежно коснулся щеки Марты самыми кончиками пальцев.

— Иди спать. Ты устала. — Улыбнулся, а она нахмурилась, будто чего-то испугавшись.

— Идем со мной. — Ладонь его перехватила.

Вадим снова качнул головой.

— Нужно подумать. — Зубы сжал с такой силой, что желваки выступили на скулах и, играючи, дрогнули несколько раз. — А дальше будет легче. — Проговорил, будто пообещал, вот только то, как глубоко после этого опустил голову, Марте не понравилось.

— Идем со мной. — Прошептала она, приблизившись, и не отступила, пока Вадим не поднялся, подчиняясь.

Очень скоро Марта поняла, что легче не будет. И то, что Вадим другим вернулся, поняла тоже. Жесткий, властный, циничный. Он пресекал на корню любые ее попытки к разговору. Он с легкой улыбкой на губах целовал ее в лоб, а, свернув за угол, с той же легкостью мог до полусмерти избить любого, кто подошел на небезопасное расстояние. Практически не спал по ночам, пропадал днями. В доме все чаще появлялись незнакомые люди. Мужчины, больше похожие на матерых уголовников. Равными себе их Вадим не считал, но к мнению некоторых прислушивался. В обычно плавных жестах появилась нервозность, рваность линий. Задумчивый тяжелый взгляд и кривая полуулыбка стали его спутниками по жизни. А спустя несколько месяцев дорогие машины, стильные костюмы и значимые аксессуары плотной стеной стали между Вадимом прежним и теперешним. Он остервенел, одичал. Недобрый взгляд, заостренные черты лица, говорящие, скорее, о положении, нежели о пристрастиях. К Вадиму приходили на поклон, а уже он решал, кого казнить, а кого миловать. А Марте только и оставалось, что с опаской поглядывать на новый образ жизни, в который она отчего-то не вписывалась.

— Вадим, что происходит? — Спросила однажды за ужином. За тихим семейным ужином. Он, она, и пистолет разряда ТТ, для приличия прикрытый льняной салфеткой.

— Нужно перетерпеть, солнце. Жизнь сейчас такая. Напряженная. — Выдавил Вадим из себя несколько сухих фраз и ужин продолжил. Марта же отодвинула от себя мясо подальше. Он посмотрел на этот жест исподлобья, скрипнул зубами, но промолчал. — Ты не хочешь съездить отдохнуть? — Подлил вино в бокал и продемонстрировал идеальную улыбку.

— Не хочу.

— Ты не торопись, подумай. Туда, где тепло, а? — Принялся заманивать, а Марта только больше насторожилась.

— У тебя проблемы?

— Солнце, проблемы — это мои спутники по жизни. Мы сейчас о тебе говорим. Ты устала. Бледная совсем. Как себя чувствуешь? — Резко перевел тему, заставляя Марту от интонации вздрогнуть. Ее нервное движение заметил и выровнял дыхание. — Что случилось? — Прищурился. — Кто-то звонил? Приходил? — Голову набок склонил, реакцию на неожиданные вопросы сканируя.

— Просто мне не нравится то, что с тобой происходит.

— Мне тоже многое не нравится.

Из-за стола Вадим встал, стороной его обошел и придержал Марту за плечи, мягко их разминая.

— Например, ты стала плохо есть.

— Нет аппетита! — Раздраженно отбросив в сторону салфетку, Марта попыталась встать, чтобы выиграть в положении, но Вадим с силой на ее плечи надавил, удерживая на месте.

— Может, есть смысл обратиться к врачу?

Чутким, казалось бы, жестом пальцев, прижал ее сонную артерию, отсчитывая пульсацию. Вот только Марта знала, что для работников того же НКВД — это то же самое, что и детектор лжи. В последнее время своим агрессивным поведением Вадим мало чем отличался от известной службы и изменения не касались разве что самой Марты, но… Стало не по себе. Оттого разнервничалась сильнее. Попыталась прикосновение сбросить и Вадим поддался, правда, тут же с другой стороны подошел, ее к себе лицом развернул, вместе со стулом передвигая, присел на корточки, заглянул в глаза и неприятно оскалился.

— Теперь моя очередь, солнце? — Участливо кивнул. — Что происходит?! — Рыкнул и не подумал тон смягчать, когда Марта раскраснелась и потоком воздуха захлебнулась.

Ее колени ощутимо сжал и, с упором нажав на бедра, снова встать не позволил.

— И что дальше? Ударишь меня? — Дрогнула Марта всем телом. Вадима перекосило.

— Ерунды не говори! — Прикрикнул, но, между тем, хватку не ослабил. Продолжал сверлить взглядом. — Будем играть в молчанку?

— Мне нечего добавить. — Обиженно отвернувшись, Марта показательно фыркнула, но осознание того, что и это не подействовало, выдержать с достоинством не получилось, и она попыталась Вадима попросту оттолкнуть.

Раз подалась вперед, упираясь в его плечи, другой. Тот не сдвинулся с места и Марта нервно всхлипнула.

— Руки убери! Не трогай меня! Не смей! — Едва не расплакалась, хотя голос ощутимо поплыл. Вадим же напоминал монумент. И лицо, как недвижимая маска. Только глаза и говорили о том, что происходящее нравится ему все меньше и меньше.

— Марта? — Заговорил вкрадчиво. — Я просто хочу, чтобы ты поняла: один звонок и я буду знать где ты была, когда и с кем. О чем говорила и как долго.

— Ну, так сделай этот свой звонок… Давай! — Подначивала дрожащим голосом. И сама дрожал как от озноба, только признаваться в этом отказывалась.

Минуту еще, не меньше, Вадим пытался что-то разглядеть в ее лице, а потом нервно кивнул, будто с чем-то соглашаясь, встал, постоял над Мартой, подбоченившись, все посматривал свысока, как та под его взглядом ежится. Предположения высказывать и не пытался. Знал: не столько Марту, сколько самого себя заведет, а там последствия непредсказуемые.

Последний месяц, приходя домой, впору было успокоительное пачками жрать, так она себя вела. Секса нормального хрен знает сколько не было, а к ней не подступиться — как еж, иголки показывает, на контакт идти отказываясь. С того момента, как вернулся, почти год прошел, а, кажется, будто только вчера откинулся, оттого и не получается притереться. Как у молодоженов скандалы из-за каждого пустяка. Сейчас вот на ровном месте разошлась. И видно же, что неспроста, а она ломается! Она хочет, чтобы подход искал! Рубить сплеча как-то привычнее, да и легче. Не раз уже задумывался над тем, чтобы просто к стене прижать и поговорить, как умеет. А Марта, какой ни характер, а силу понимать научилась. А сейчас зубами стучит, вздрагивает, значит, много и не надо. Чуть надави — сама все скажет. Непонятно только, откуда здравый смыл взялся, чтобы ее сейчас не трогать. Ясно же, что разгребать потом больше, чем сейчас добьешься.

— Марта? — Постарался голос выровнять, но получилось все равно грубо. — Посмотри на меня сейчас. — Попросил, значительно понизив тональность. То, что она это как слабину распознала и глянула с вызовом, не понравилось, но сдержался. — Нужно перетерпеть. — Повторил мягко и, наверно, готов был сдаться, вот только она фыркнула и к окну отвернулась.

— Да пошел ты!

Выплюнула та посыл сквозь зубы и не сдержался. Как раненый зверь взревел, за голову схватился. Взгляд метнулся по комнате, по потолку, по полу, по стенам. Злость заклокотала, запульсировало бешенство. Не понимая, каким богом Марту минул, перевернул рывком стол, схватился за спинку стула и со всей дури им об пол вдарил.

— Пошел, да?! — За плечи ее сотрясая, на ноги поставил. — Я пошел?! Да какого хрена тебе еще нужно?! Чего не хватает? Мало?! Всего мало?! Нужно больше?! Говори, что случилось! — За лицо схватил, пальцами одной руки его сжимая.

Понял, что испугалась, увидел, только вовремя не среагировал.

— Не трогай меня! — Отбилась Марта от захвата и на шаг отступила.

— Тебя не трогать? Тебя?! — Нахмурился Вадим, присматриваясь. — А кого тогда? Другую искать прикажешь? — Не веря себе, усмехнулся. — Ты, кажется, в жены набивалась? — Опомнился и казался этим крайне доволен. Марта отступила еще и возмущенно фыркнула, направляясь в другую комнату. Более просторную, не нагроможденную мебелью.

— Я набивалась?!

— А что? Скажешь, нет? А пусть даже и нет! Я! Я набивался! И сейчас не против порепетировать первую брачную ночь. А что? Я в костюме, — за лацкан пиджака дернул, — а ты вроде как в платье. Правда, не в белом, да ничего! Не девочка вроде, можно и так! — Выдохся, пока нес околесицу, за Мартой в другую комнату следуя, а потом просто разозлился и с досады выкрикнул: — Я секса хочу, Марта! Просто секса! Я ласки твоей хочу, хочу внимания! А что мне достается? Бесконечные упреки и недовольство? Если я неправ в чем-то, так ты скажи. Скажи, я исправлюсь!