Желтый дьявол (Том 2) - Мат Никэд - Страница 15

— Милый! — она прижимается к его лицу своим горячим телом.

…Темное озеро — волосы… Жемчужины звезд над темной водой… озеро под ним… Глубоко… зыбко…

— Разрешите? — в полумраке в дверях Люкс. — Простите, я помешал?

Люкс замер в недоумении. Но ведь сейчас одиннадцать. Он точен! Дверь была открыта. Он вежлив!

Как разоренная тигрица вскакивает Маша-цыганка и бросается на Люкса.

— Как вы смеете?!

И острые ногти Маши — по тщательно омоложенному лицу Люкса. Люкс ничего не понимает. Вдруг взгляд на Либкнехта. Он знает этого человека! Он помнит: сопки, бегство…

— Это!., это!..

Либкнехт вскакивает. Теперь момент настал. Удар револьвером прямо в висок:

— Умри, собака!!

Люкс, как мешок, валится. Маша еще в него — ногой:

— Сволочь!

Для Маши все ясно. Это он сделал ради нее. И хорошо. Так ему. Последствия? Ей наплевать!

Она накидывает на плечи легкое манто и нажимает кнопку звонка.

— Уберите этот труп! — говорит она появившемуся адъютанту. — Куда-нибудь подальше.

Либкнехт берет шляпу.

— Куда? Оставайся у меня. — Маша уже умоляюще смотрит в его глаза.

— Я сейчас не могу! Я расстроился из-за этого… он указывает рукою на труп Люкса.

— У, гадина!

Либкнехт уже на веранде. Лунная ночь с мириадами звезд.

Приятная прохлада наступающей весны.

— Приходи завтра! — вслед ему голос Маши.

Либкнехт, вперед! Он доволен! Его план удался на славу. Правда, он не устоял против Маши, ну да все равно — результат один: Люкс ликвидирован!

Теперь скорей к баронессе. И сегодня же во Владивосток… А там обратно в сопки…

Ш-ш-ш-ш… верховой ветер шумит по вершинам сопок. Гонит по небу стаями рваные клочья. Бледный бок луны гуляет по тучам…

В тайге Уссурийского края, где сосна и тополь боко-бок— ш-ш-ш-ш — ветер в ветвях.

Ночь темная.

Во тьме деревья, качаясь — скррр, скррр… Филин в лесу — ух-ух-ух…

Туманом затянуты ложбины и пади. В тумане… вот тут… и там… и там… огни горят… Ночные таежные огни.

А с перевала на перевал, извиваясь по сопкам, режет щетину тайги широкий спасский тракт. В дичь, в глушь проложен тракт руками военнопленных.

Тракт шевелится. Там… сям — цок копыта… звяк затвора… храп лошади… вспых спички…

С шумом деревьев сливается шарканье ног — шшах, шшах, шшах, шшах.

Ночную тьму продирая, в шесть сотен колонной по тракту идут партизаны.

Тайга двинулась.

С сопок на магистраль железной дороги хлынул таежный поток.

«Вот так номер! Ни черта не поймешь. Кто из них крутит друг другу головы?» — думает Ефим и еще сильнее жмет трубку к уху.

Знакомый, резкий твердый голос человека в маске отчетливо произносит каждое слово:

— Да, господин полковник. Мои люди собрали об этом довольно точные сведения. Эти сведения вы должны были получить сегодня через начальника вашей разведки.

— Да, да, я получил — отвечает Таро.

— Превосходно. По собранным данным можно заключить одно: американцы помогают красным. Двойственность их политики несомненна. Но этого мало… Я полагаю, у них имеется инструкция от высшего командования — оказывать помощь партизанам. Вывод отсюда один: американцы травят партизан против японских войск.

— Кхэ… — сердито кряхтит Таро на другом конце провода.

— Случай в Спасске, господин полковник, говорит за себя. Зачем майор Сайзер ездил к партизанам на автомобиле? Зачем он обманул японский гарнизон, сообщив, что видел не более сотни партизан?

— Угу.

— Мои агенты донесли мне еще одну новость.

— А-а?

— Американцы ищут половину какого-то документа. Думаю, речь идет о нашем. Очевидно, вторая половина попала им в лапы.

— Да, да… это мне ицвецно… Я тоже имею об этом сведения и хотел вам сообщить. Я рекомендую вам поехать в Спасск лично.

— Превосходно. Я тоже хотел просить об этом… Вы предупредите коменданта станции Евгеньевка об оказании мне содействия.

— Да, конечно. Поставьте шире наблюдения за американцами и постарайтесь добыть письменные доказательства их действий… Я говорю о помощи партизанам.

— Понимаю. Завтра еду.

— Счастливый путь.

Ефим в недоумении жмет плечи:

— Не понимаю: чего он хочет? Кто же все-таки из них крутит друг другу голову?.. Ну, хорошо… Увидим. В Спасске я тебя разоблачу… Не увернешься… Да.

ПОРЯДОК ДНЯ

первого Повстанческого Съезда

в урочище Анучино.

1. — Советы в области.

2. — Повстанческая армия:

а) мобилизация.

б) снабжение.

в) единое командование.

3. Внутренние дела:

а) отношение к хунхузам.

б) к корейцам и китайцам — крестьянам.

в) вопрос о макосеянии.

4. — Текущие дела.

Норма представительства: — от партизанских отрядов на 500 — 1; от сельсоветов на 1000 — 1.

Быстро работает машинист штаба, недаром его партизаны прозвали «автоматом». Один за другим вылетают из пишущей машинки приказы на фронт, во все партизанские отряды, о производстве выборов на первый Повстанческий съезд.

— Подумать только! — Шамов подписывает приказы за начальника штаба: — в десяти верстах колчаковская территория — железнодорожная магистраль, а здесь… советы и повстанческий съезд.

— Советы живут!.. — возбужденно на бегу произносит Демирский, передавая приказы ординарцам, а те — на фронт…

— Да, советы живут…

Штаб фронта усиленно работает.

Готовится к съезду и широкой операции наступления. План — общий по фронту на все участки — подписан Штерном.

Снегуровский разрабатывает детали своего участка.

От штаба и фронта пятым делегатом на съезд выезжает Шамов. Вечером им седлают лошадей.

— Черти! — Горченко… Баранов…

Два карабина к нему, вмиг…

— Стойте!.. Что, не узнали, что ли? — и Кононов у одного за карабин.

— А, дьявол! — и Баранов, положив карабин, быстро схватил гаечный ключ и принялся развинчивать стык, — бери лопату, живо…

Кононов точно и всегда был землекопом: сразу приналег на заступ и давай подкапывать шпалы…

— Откуда ты летишь? — Горченко любовно оглядывает товарища, точно с неба свалившегося им на помощь.

— Да все гонюсь за шпионом… Чорт его разберет — никак не можем разгадать…

— Он в сопках?

— Нет!

— Так чорт с ним! — Баранов закончил уже отвинчивать гайки, — бросал бы город, да к нам в сопки скорее… Сам знаешь, людей не хватает…

— Знаю… и чертовски хочется к вам, да нельзя: Штерн приказал… открыть… Документ у него важный…

— Ну, Штерн, тогда надо, значит…

— Вот то-то оно и есть… А то бы разве я усидел в городе…

— В сопках летал бы?..

— Известно — летчик!.. — и оба разражаются хохотом.

— Черти!.. А ведь правда… — и Кононов присоединяется к ним.

— Скорей, ребята, живей… — отряд уже наверное подходит к станции… — и Горченко налегает на костыли — один за другим они с глухим ржавым скрипом выскакивают…

— Готово! — Горченко с Барановым навалились на лом и скатывают рельсу за насыпь.

Кононов в это время раскидывает с другими партизанами шпалы.

Работа окончена — шесть стыков рельс разобраны, насыпь срыта и заграждение к станции сделано.

— Теперь хоть сам броневик иди — отряд может спокойно действовать… — и Горченко сел у полотна и закурил… Баранов! — он оборачивается к нему. — Иди смени наблюдателя.

Баранов вскидывает карабин…

— А как насчет сметанки, все смекаешь? — и Кононов лучится глазами хитро.