Нулёвка (СИ) - Минин Андрей - Страница 35

Агнешка и Беатрис – ещё больше похорошели! Расцвели, огненные девы. От взглядов в жар бросает, столько там намешано! Злость, ярость, страх, нежность и желание. Откуда последнее? Поумнели? Мозги моя дворня вправила? Оно и к лучшему. Будут второй и третей женой! Ао – первая. Заслужила! А детишки, какие от них будут красивые, помечтал я. В той жизни у меня их не было. Не успел. Может в этой сладится? Рыженькие, с одним глазом...эээ...тьфу! Тьфу!

Следующим местом обхода стали теплицы. Куча теплиц! И куда столько? Крепкие, надёжные. Отстроены в линеечку. Огромные! Продукции столько, что пришлось копать второй погреб! Если считать по полу – то десять тысяч метров квадратных! Так то! Моя ферма – первая в окрестностях! Вот, что значит платить, не скупясь и наказывать за дело, а не по прихоти! Семья, а не ферма!

Столько новых производств открыли! И часовых дел мастерская, и огранщики, и кузня своя! Мельницы, собрали и запустили. Мне и делать нечего! Всё без меня крутится. Большой начальника!

Дальше, больше! Самое моё ценное производство – медоварня, что радует глаз и карман. Хоть купайся в мёде! Целые бассейны! Млад, бортник – суетливо бегал, покрикивая на работников и отгоняя детей от готового продукта. Те не понимали такого. Явно раньше не жалел, давал на палочку намотать и ходить с этаким леденцом – как королям.

- Молодец, – похвалил я его. А то в своём желании угодить и напортачить может. Вон, у девочки уже слёзы на глазах выступили. Тем более и, правда – молодец. Весь в отца, распрощался я поспешно!

Когда уходил, украдкой оглянулся – егозе вручили две палочки!

Дерево только вот первое – надо как – то скрыть от взглядов. Жертвоприношение ему пошло на пользу – не спорю! Выросло вдвое! Мёд гуще, слаще! Однако вечно ошивающиеся рядом с ним светлячки, подозрительные дуновения холода (Призраки бдят.) и дриада, что завелась в нём – меняют дело. Надо скрыть! И срочно!

Не признающая одежды дева – что зародилась в стволе, стала местным идолом! Бабы ходили просить у неё совета, а мужики любовались издали. И что может насоветовать девочка с зелёной кожей, коей без году неделя? За моими землями, она, конечно, ухаживает мастерски! Цветов, что заполонили все не засаженные участки и не сыскать нигде! Одуванчики размером с дом. Подойдешь к такому, стебель попинаешь, а пух как разлетится! Очередная забава детворы! Ухватятся и летают тут... Срочно, срочно, срочно всё скрыть!

Ночь. Ветерок за окном. Запах грозы. Отложил гору бумаг, которые никак не хотели кончаться, протёр глаза и стал раздеваться. Устал... Давно за полночь, пора и на боковую. Дверь скрипнула. Уйдя перекатом в сторону – выхватил кинжал. Приготовился. Живым не дамся! Осторожно выглянул... Где убийца?

На пороге, в воздушном, как зефирка платье – стояла белая, как снег Ао. Затворив за собой дверь, она сделала несколько шагов ко мне и остановилась. Неуверенная. Волнующаяся. Ждала окрика? Его не последовало. Я был возбуждён. Понимал, зачем она здесь. И хотел этого, всеми фибрами души! Ну, давай же, – поторапливал я её мыслью! Решайся!

Проведя язычком по пухлым, искусанным от волнения губам, она завела руки за спину, нерешительно развязав бретельки, и лёгкая ткань упала к ногам, открыв вид на идеальное тело эльфийки в самом соку, обтянутое чёрным кружевным бюстгальтером и едва прикрывающим самое сокровенное – трусикам, впившимся туда и прорисовавшим врата в рай! Идеальная женщина... Сразу к делу!

- Ты прекрасна, – разрушил я молчание на миг. – Глаз осматривал каждый дюйм ее тела, дольше всех, задержавшись на вызывающе красных губах, и манящем секрете – между ног. Хочу туда!!! Еле удержал желание убрать повязку с единорогом! Что будет дальше?

Она словно этого и ждала, став крутиться вокруг своей оси, танцуя и маня. Движения плавные, кожа покрылась мурашками, то так встанет, то так! Прогнётся! Повернулась спиной – наклонилась. Ниточка стрингов зашла внутрь! Казалось – она без трусов! Ох, оторва! Стала выпрямляться, рукой, то ли случайно, то ли нет, чуть оттянув полушарие, приоткрыв...

Поглядывая на меня и низ моего живота, она снова завела руки за спину. Бюстгальтер полетел в сторону.

Не выдержав такого издевательства, я скинул домашний халат, трусы, подхватил взвизгнувшую эльфу на руки и повалил её на кровать:

- Ты моя! – Снял я последний бастион с её тела, разорвав его одним движением. Осмотрел, хозяйским взглядом. Она покорно лежала на спине, такая слабая, хрупкая – открытая как ракушка. – Теперь моя очередь! – Рыкнул я, раздвинув ей ножки.

- Я люблю тебя, – издала она первый стон. Скрип кровати стоял до утра. Аркадий, будивший меня до сего дня по утрам – не пришёл. Скоро все знали, что господин стал мужчиной.

Я так и не заметил, что в замочную скважину, попеременно заглядывали зелёные глаза – двух рыжих фурий, постанывающих в унисон женщине на кровати. Раскрасневшиеся, они так и не смогли заснуть в эту ночь, обсуждая увиденное...

Аотииль щебетала весь день. Бегала вокруг, обнимала, говорила и говорила... Все женщины одинаковы! Уши сворачивались в трубочку. Трёп обо всём и ни о чём.

- Господин! – Побеспокоил меня Аркадий. К вам просится некий Борис ‘Борзый’. Говорит – весточка у него для вас, от старого друга. Мне его прогнать?

Странно... Что это понадобилось ‘Проныре’ Дюку, что он послал ‘Борзого’ ко мне? Случилось что? Надеюсь – это не то, о чём я думаю и на нас не вышли, заёрзал я.

- Пусти его.

В комнату прошёл горбун. Ведя дела с пронырой, не раз сталкивался с его протеже. Мужик честный – для вора. Ножами орудует – превосходно. Меня натаскивал, с недельку. Удар поставил, но категорично вынес – не моё!

- Садись, чего встал? – Проворчал я. Ещё бы поклон сделал! – Я всё тот же шкет, которого ты гонял. Стоишь тут, будто перед благородным! – Разлил я сок по бокалам. Спиртное – яд!

- Ну, извиняй! Больно уж важный ты. Поясок нацепил. Бумажки на столе. Повязка пиратская на глазу, – рассмеялся он, усевшись, наконец. Только глаза не смеялись.

- С чем пожаловал?

- Плохие новости Хан! Плохие... – Тяжело вздохнул он.

- Ну?! Не тяни, давай! Что?! – Всё больше волновался я. Что блин там случилось???

- Проныру нашли мёртвым, в луже собственной крови. Я нашёл, – всхлипнул он.

- Чёрт! Чёрт! Чёрт! – Вспылил я малость, вскочив и заходив по кабинету кругами. – Ещё что?

- Да, – кивнул он, вытерев слезу. – Его пытали, и видимо выбив нужную информацию, оставили умирать. Из последних сил он написал своей кровью: передайте Хану о се... Остальное, было стёрто.

Вот я в полной... Накаркал! Что же делать? Что? Эх... Думай голова, конфетку дам!

- Спасибо, что предупредил, – поблагодарил я его. Если бы эта информация прошла мимо... – Накрыло меня дрожью. Нужно действовать и быстро!

- Я так понимаю, вы оба замазаны, в каком-то дерьме и оно идёт по пятам? – Хотел он выведать вещи, его не касающиеся.

- Возможно, – неопределённо протянул я. Просвещать всех и каждого не собирался. Даже Бориса!

- Расскажешь? – С мольбой в глазах спросил он. Лучшие друзья, кореша были. А тут такое! Отомстить хочет...

- Не волнуйся. Тот, кто это сделал, идёт и за мной, а я умирать не собираюсь! – Жёстко закончил и подвёл итог разговору. Это только моё дело. Никто не должен знать. Никто... – Иди, отдохни. Круги под глазами, как у панды! Покушай. Помяни... – Побеспокоился я о госте.

- Пусть он умирает долго Хан! Пусть! – Упал он на колени, перед тем, кому, когда то давал подзатыльники. – Не сдержался. В родном городе показать эмоции, средь своих – проявить слабость, но не здесь. Не здесь!

- Вставай, вставай, – заворчал я, поднимая старичка. – Удумал то же! Пошли, на кухню тебя определю. Закинешься, отдохнёшь. – Повёл я его за собой, под непрекращающиеся всхлипы. Там вечно мои ошиваются – нальют ему, разговорят. Это они умеют! Может и баба, какая утешит.

А мне надо подумать, прилег я на кровать, передав Борю в хорошие, пропитые руки дворника. Закрыл глаза и погрузился на первый уровень. Надо вспомнить всё! Каждую мелочь! И поможет мне в этом техника ‘Созерцания’ – из разума.