Большой футбол Господень - Чулаки Михаил - Страница 5

• Предыдущая
• 5/78
• Следующая

Денис не оспаривал бы неизбывную правоту и высшую мудрость, заключенную не в каком-то отдельном слове, а в самых тайных и желанных уголках Галочкиного тела, но в этот момент очень некстати появился Левон. Можно сказать – встретился на ровном месте! Мало того, что в школе он постоянно попадается поперек дороги, так и здесь, рядом с катком. Или нарочно он выслеживал Галочку?!

Галочка же появлению Левона обрадовалась. Даже не столько самому Левону, сколько тому, что мальчишки ради нее обязательно начнут петушиться, а это так весело!

Левон признан молодым, но безусловным талантом. Считается, что он – будущий… ну словом, кто-то будущий – не то артист, знаменитый как все остальные вместе взятые, не то персонаж более широкого профиля, вроде телеведущего «Поля чудес» или «Мужского интереса».

Левон изобрел собственный стиль речи. Он не матерится прямо, что вообще-то вполне обычно в школе и считается признаком свободного тона. Но Левон – а теперь и покорные его подражатели – произносит отчетливо: «физдеть», «куйня», а уборную торжественно «кало-ссальным заведением». А когда джентльмен Коля Плаксин попробовал вступиться за честь прекрасных дам и заметил: «Ты хоть при девах наших не выражайся!», запротестовали – и горячо – те самые девы: «А Левон ничего такого не говорит. Все бы мальчишки так разговаривали!» Модернизирует Левон и многие другие слова: не «школа» у него – а «шкода», не «гениальность» даже, а «генитальность».

Ну в общем – гений несомненный.

Левон уверен, что Галочка в него влюблена – как и все остальные. Он считал, что все сколько-нибудь стоющие девочки в школе обязаны быть влюблены в него, а уж он выбирает, кого пожелает. Поэтому появление её с Денисом было равносильно измене. Впрочем, он давил соперников не кулаками, а интеллектом.

– Гуляем! – заметил Левон совершенно справедливо, но с той неуловимой иронией, которую генерирует только настоящий талант. – Гулять ведь, право, не грешно.

Денис завидовал непринужденности и снисходительности Левона, завидовал, что за несколько полуприличных словечек Левона легко и покорно признали, видите ли, гением! А на него, на Дениса смотрят как на личность заурядную – просто как на слабака, к тому же похожего на девочку.

В самой глубине своей гордой души Денис ни минуты не признавал себя заурядной личностью, но понимал, что его незаурядность пока никак не проявлена, никем не признана, и в первую очередь – Галочкой. Хотя пройдет немного времени, и она узнает! И они все узнают! Бог, конечно, всё видит и ценит уже сейчас, но шепнёт ли Он Галочке: «Се избранник Мой возлюбленный!»?!

– Гуляем! – повторил Левон, свое остроумное наблюдение, твердо уверенный, что каждое его слово – золото.

– Да мы просто так! – оправдалась Галочка перед Левоном.

Или – отреклась. Не совсем как Петр отрекся от Учителя, убоявшись бряцающих оружием воинов – но немножко похоже.

– Было всё очень просто, было всё очень мило! – пропел Левон, похоже, какие-то стихи.

Он всегда так выступает, что невозможно различить, где кончаются его собственные слова и начинаются взятые напрокат.

– А давайте, мальчишки, пойдемте все вместе в замороженное кафе! – счастливо догадалась Галочка.

Мороженое Галочке не полагалось как фигуристке, потому что могло отложиться лишним весом, но Галочка не держала режим слишком всерьез: получится из нее чемпионка – замечательно, но мастерица спорта – уже хорошо для того, чтобы быть королевой класса. При своей красоте она была уверена в блестящем будущем и без спорта: будет её нежить и катать по свету богатый гениальный муж! А Рем ещё когда-нибудь пожалеет.

Денис готов был тащиться за Галочкой и в мороженицу, чтобы быть с нею рядом, но присутствие Левона словно бы отравляло самый воздух.

– Мне надо сначала купить билеты на «Зенит», – к счастью отказался Левон. – А то завтра перед игрой можно облажаться: мировой матч! И спартачи приедут, займут запад.

Галочка обиделась, что её приглашение не вызвало восторга у Левона.

– А по-моему, глупая игра. Художниц посмотреть – это класс. На грани искусства. Не говоря о нашей фигуристике.

– Ну и оставайтесь вашей с фигуристикой, а я пошёл за грань искусства, зато на настоящий спорт, – презрительно откланялся Левон.

При всем самомнении Левона постоянно преследует тайный страх – физический. Он боится, что его изобьют и даже покалечат, и опасение это вполне актуально: многих сейчас бьют прямо на улице, не говоря о таких опасных местах как школьный двор, как собственный подъезд. Начнут бить – и окажется ни к чему всё его интеллектуальное превосходство.

Левон родился в Ленинграде, но внешность у него вполне южная, и пристать на улице могут как к «армяшке», как к «чурке». Подлого народа кругом вдоволь.

Ради своего постоянного страха Левон ходит тренироваться в подпольную секцию, где учат боевым смертельным ударам, запрещённым даже в спортивном каратэ. Другие ребята хвастаются своими секциями, своими боевыми умениями, Левон же носит маску гения, который выше пошлых драк, поэтому он свои тренировки скрывает. Если окажется в критической ситуации, что ж – он нанесет несколько точных ударов, возможно, на глазах восхищенной Галочки.

И после захода за билетами Левон направился на тайную тренировку.

– Пойдем в мороженицу, – приободрился Денис.

Но Галочке идти без Левона сразу расхотелось. Слегка приободрила она Дениса – и хватит. Долго с ним болтаться скучно.

– Нельзя мне, – засмеялась Галочка. – Моя Миша узнает, она меня натурально задушит! – Мишина, Галочкина тренерша в просторечии называется «Миша». – Дурацкое это занятие – футбол! – добавила она совершенно нелогично.

А Денис футбол любит. Но Галочке он в этом не признался. Он вообще любит футбол тайно: на стадион не ходит, а смотрит по телеку.

– Ладно, мы с тобой можем выпить сока. Мне можно – манговый. И проводишь до дому, – смилостивилась Галочка.

Денис сделался почти счастлив.

Планетяне постоянно едят и запивают. Не столько ради подкрепления сил, сколько для ощущений. Вообще вся их протоплазменная жизнь – в ощущениях. Господствующее Божество всё видит и знает, но ощущать Оно не может, потому что не имеет соответствующего чувствилища. Остается Ему только догадываться о том, каковы эти насладительные ощущения, ради которых планетяне часто готовы отдать и жизнь, и свободу. Ну не то что бы Оно мечтало хоть разочек попробовать, но все-таки странно: ведь Оно всемогуще, а вот чего-то не может. И не чего-то, а ощутить простой сладости – не может и всё тут!

Вот и возникает иногда соблазн – воплотиться какой-то Своей частью в маленького планетянина – испытывать примитивные оущения, попадать в приключения. И в то же время не риковать окончательно – то есть не рисковать жизнью, потому что всегда в последний момент проявится бессмертная Божественная сущность – и спасет.

Соблазн – но примитивный соблазн. Любимый сюжет бульварного романа: король или богач – инкогнито. Притворяется бедным и несчастным, выжидает, чтобы в решительный момент явиться в блеске своего великолепия. А уж Сынок Божий инкогнито даст тысячу очков вперед любому Гаруну аль Рашиду или графу Монте Кристо.

Планетяне зачитываются приключениями гарунов и даже веруют всерьез, но по-настоящему – скука, потому что без подлинного риска, без подлинного страха сюжет вырождается: это уже не живая игра – хоть футбол, хоть грубый бокс, но мертвый театр. Сын Божий инкогнито – уже не игрок, а актер. А что может быть жальче ремесла актера, играющего по написанной заранее пьесе выдуманные картонные судьбы?!

Настоящие чувства Господствующему Божеству не даны – потому что недоступны Ему и настоящий страх, и настоящий риск. Ещё одно обидное умаление Его, якобы, всемогуществу. И удел Его: бесконечно наблюдать чужую игру. Вот Оно и смотрит, и смотрит, и смотрит…

• Предыдущая
• 5/78
• Следующая