Нейро-панк (СИ) - Соловьев Константин Сергеевич - Страница 48

Пустырь, на котором они остановились, был ничем не примечателен – просто огромная плешь в чреве Города Серого Камня, одна из многих в здешнем районе. Пригород сродни тому, где прозябает Энглин, но не брошенный и медленно хиреющий, а деловито постукивающий невидимыми деталями, гудящий проводами электро-линий и трещащий человеческими голосами. Впрочем, голосов сейчас слышно не было. Соломон, догадывался, отчего. Весь ненужный люд наверняка был спроважен Мафией загодя, с предельной осторожностью. Когда джентльмен в хорошем костюме убедительно говорит, что на этой улице вот-вот может стать опасно, многие ему верят и спешат убраться подальше. Традиция.

Воздух тут был неприятный, как везде в пригороде. Отдающий кислинкой, чем-то перебродившим и, одновременно, металлическим. Неприятно, наверно, всю жизнь дышать таким воздухом. Соломону показалось, что он чувствует, как с каждым вздохом на внутренней поверхности легких образовывается грязная маслянистая пленка.

Их ждали. Группа людей в черных костюмах и шляпах стояла возле стены дома. Кто-то курил, кто-то беззаботно глядел вдаль. Лица – преимущественно молодые, но уверенные, спокойные, похожие друг на друга, но похожие не фамильными чертами, а какой-то общей потертостью сродни той, что возникает на металлическом профиле какого-нибудь президента, украшающего долго провалявшуюся в карманах монетку.

А еще Соломон почувствовал себя в стае громоздких серых псов, которую окружили поджарые, подчеркнуто индифферентные, гиены с желтыми внимательными глазами.

Детективов Транс-Пола встретили вежливыми кивками. Подчеркнуто вежливыми и столь же прохладными. Шляпы никто не снял.

- Пацци! – громко сказал Баросса, - Кто из вас Франчезко Пацци, вице-капореджиме?

- Си, сеньор детектив. Бонжорно! - один из людей отделился от группы. Как и все прочие, он был в отличном черном костюме и при столь же отличной черной шляпе.

Наблюдая за тем, как он приближается, приветливо улыбаясь, Соломон подумал о том, что костюм покойного Эмпирея Тодда наверняка был дороже, но спутать их было бы невозможно. Костюм Франчезко Пацци, хоть и был сшит из превосходного сукна, казался шкурой хищника, мягко перекатывающейся на упругих мышцах. Угольно-черной шкурой в очень тонкую белую полоску.

Соломон решил, что узнал бы регионального вице-капореджиме даже если бы тот не обозначил себя. Слишком уж походил его облик на тот, что ему представился во время их телефонного разговора. Умные живые глаза, цепкие, и, вместе с тем, осторожные. Взгляд их тек мягко, не оставаясь на месте, отчего радужка выглядела каплей ртути, заточенной в прозрачную емкость. Да и цвет тоже ртутный, с серым отливом.

Разумеется, превосходная прическа, залитая блестящим лаком, волосок к волоску, и все черные, как смоль, ни малейших признаков седины, хотя по возрасту уже пора бы. Отличный цвет лица, при этом никакой косметики. Аккуратные усы, напомнившие Соломону кого-то из героев старых кинолент. «Си, сеньор, я работаю в Мафии и занимаю неплохой пост. Да, иногда мне приходится убивать людей. Такова жизнь, сеньор, каждый из нас занимается тем, что у него получается лучше всего, разве не так?».

- Акцент поддельный? – усмехнулся Баросса, разглядывая группу темных костюмов с выражением мрачного любопытства, - Звучит неплохо. Сколько заплатили за модуль?

- О нет, сеньор, - Пацци на удивление мягко улыбнулся, - Самый настоящий. Я родился в Пьер-Карден.

- А в Фуджитсу, значит, находитесь по деловым вопросам?

- Да, пожалуй, что так.

- Не возникло проблем с акклиматизацией? У нас тут бывает прохладно.

- Ничего, мне нравится этот город. Думаю, проведу здесь еще несколько лет.

- Чем же он вам нравится, сеньор Пацци?

Мафиози неопределенно пошевелил в воздухе ухоженными тонкими пальцами с идеально очерченными полумесяцами ногтей. Как если бы перебирал струны невидимой мандолины.

Стоящий рядом с ним Баросса возвышался на добрую голову и выглядел настоящим громилой, но Соломон подумал, что в схватке двух этих хищников он не рискнул бы сделать ставку на ее исход. Они были совершенно разными, но оба чертовски опасными. Один – нарочито неуклюжий, крепкий, тяжелый, как старый и опытный волкодав. Другой – хладнокровный, грациозный, гибкий, как гиена. Что должно было произойти в мире, чтоб два эти хищника из разных биологических ареалов оказались друг напротив друга?..

- Здесь, в Фуджитсу, спокойно, - сказал Пацци, улыбаясь, и Соломон, даже стоя в двух шагах от него, не мог бы определить, чего в этой улыбке было больше – холодной вежливости или насмешки, - В больших промышленных городах царит ужасная суета. Сони, Форд, Интел… Очень шумно, очень неуютно. Здесь хорошо. Мне нравится.

Его коллеги тоже улыбались, наслаждаясь разговором, словно хорошим кофе. Никто из них не держал в руках оружия, но Соломон ощущал его незримое присутствие.

- Я бы поболтал с вами подольше, сеньор капо, - сказал Баросса, враз теряя напускную вежливость, - Но мы тут по делу. Выкладывайте, что разнюхали – и разойдемся в разные стороны. Нам с вами на один столб не ссать.

Франчезко Пацци приподнял тонкую и острую, как сабля, бровь. Нарушить его душевное равновесие было не проще, чем разозлить древнего Будду.

- Все в порядке, сеньор детектив, мы тоже работаем. Но будем рады переложить работу в более подходящие руки, если так можно сказать на вашем языке. Вон то здание. Взгляните. Второй этаж.

Соломон бросил взгляд в указанную мафиози сторону. Здание, на которое показывал холеный наманикюренный ноготь, было приземистым, неуклюжим, старым, в два этажа, если судить по окнам. Но жилым – об этом говорили тонкие завитки дыма над трубами. Или, по крайней мере, обитаемым. Едва ли тех, кто находился в его стылых недрах, можно было с полным правом именовать жильцами.

- Швейная фабрика, значит? – задумчиво спросил Баросса, внимательно разглядывая неприметный фасад. Тот и верно был ничем не примечателен, как лицо случайного прохожего на улице. Кое-где выкрошились карнизы, наружу торчали жилы электропроводки, и редкое окно сохранило в раме стекло.

- Когда-то была ею, - невозмутимо ответил Пацци, - Несколько лет назад наша организация заняла это помещение и… переоборудовала его. Производство было перепрофилировано.

- Да уж, уверен, что ваши костюмчики пошиты не здесь. Что вы там устроили? Бордель? Впрочем, слишком уж грязно… Подпольный тотализатор? Гнездо рэкетиров?

- О нет, сеньор, нет. Там наша организация помогает людям. Разным людям.

- Расстаться с кошельком или жизнью?

- Совсем напротив, с тем, что их тяготит. А также приобрести то, чего им не хватает. Туда приходят бедные и несчастные люди, сеньор детектив.

И хотя Пацци говорил с Бароссой, Соломон почему-то ощутил, что эти слова коснулись и его, точно короткий ледяной сквознячок. Текучий взгляд вице-капореджиме мягко скользил, и совершенно невозможно было определить, что он огибает, а на чем задерживается.

Соломон вдруг заметил, что сеньор Пацци смотрит прямо на него и улыбается. Улыбка была под стать костюму, идеальных очертаний, прекрасно скроенная. Темные ртутные глаза разглядывали детектива с нескрываемым любопытством. Холодные глаза ловкого и аккуратного убийцы в хорошем костюме.

«Он знает, кто я, - подумал Соломон, чувствуя, как слипаются на затылке волосы от внезапно выступившего пота, - Конечно, он же высший менеджер Мафии в этом городе. У него должно быть досье толще того, что лежит у нас в участке. Он знает, что это я – тот, из-за которого все началось. И теперь разглядывает с презрительным любопытством, размышляя о том, сколько стоит нейро-шкура детектива Пять и сколько можно запросить за небольшую услугу, оказанную его коллегам…»

- Подпольная нейро-клиника, так? – спросил Маркес, тоже разглядывая здание. Он сделался еще более хмурым, чем обычно, глаза стали щелочками, узкими, как амбразуры старого бункера, - Я слышал, что в этом районе есть такое местечко, только не знал, где.