Ава (СИ) - "Pretty Rippey" - Страница 126

— Пожалуйста, мой Господин, — громко и четко повторила девушка и к собственному удивлению поймала себя на мысли, что звучит не настолько уж и плохо. И не так сложно произносить, как казалось поначалу…

— Вот так-то лучше, — довольно одобрил Том и ударил Хейз плоской стороной расчески по заднице. Удар вышел весьма болезненный и чувствительный. Ава громко охнула, вся вскинулась и подобралась. Место, куда попала расческа, горело будто от ожога. Но Том, видимо, рассудил, что так и должно быть и продолжал бить с той же силой.

Ава мертвой хваткой вцепилась в покрывало и тихо поскуливала в такт ударам, нещадно закусывая нижнюю губу. Боль врезалась в тело тупым ножом, но самое удивительное, что, постепенно подстраиваясь и привыкая, девушка вновь ощутила прежнее удовольствие, которое так вскружило ей голову в первый раз. Оно снова наполнило ее, захватило всей сутью и вместе с болью поглотило без остатка. Так странно, так необычно… Но так хорошо.

Том оказался прав. Она и вправду настоящая мазохистка.

— Мы с Томом так разыгрались и завелись в тот раз, что больше уже не могли отказаться от подобных игр. Мы будто заново воспылали друг к другу, но намного сильнее и ярче, чем когда познакомились. И, естественно, со всей страстью ударились в эксперименты. В следующий раз Том пустил в ход ремень, предварительно завязав мне глаза и руки. Затем в ход пошел воск, а через пару недель я купила наручники, приковала нас запястьями к изголовью кровати и в таком положении мы провели всю ночь, до самого рассвета занимаясь любовью…

Через некоторое время стало ясно, что остановиться нам уже не под силу. При этом заводилой скорее была я, а Том несся за мной, то и дело стараясь обогнать больше из чувства соперничества, чем по какой-то другой причине. Для него все то, что мы вытворяли, было только забавной игрой, несерьезными шалостями, в то время как я уже не представляла себе удовольствие без боли. То есть мне продолжал нравиться ванильный секс, почему нет? Но без периодических сцен жестокости и унижения, он становился пресным и серым. Те моменты, когда меня били и мучили, разжигали во мне такое пламя, что оно расцвечивало новыми пестрыми красками даже легкие дежурные поцелуи. Я пылала, как феникс, и наполнилась такой страстью, что готова была горы свернуть. Во мне кипело столько сил, столько любви и вдохновения. Настолько живой я себя никогда прежде еще не чувствовала и понимала, что впредь не смогу отказаться от всего того, что меня так распаляет.

Какое-то время мы с Томом были так увлечены своими экспериментами, что все наши отношения сконцентрировались только на них. Мы постоянно придумывали что-то новенькое, подстегивали друг друга и провоцировали. Ни о чем другом даже думать не могли. Скупили кучу всякой фигни в секс-шопе — все эти дурацкие карнавальные стеки и дешевые наручники, которые разваливаются после первого же использования. Но мы тогда еще не знали, что настоящие девайсы надо заказывать, да и денег у нас на такие игрушки попросту не было. Мы даже в веревках и воске не разбирались толком — я очень поздно начала штудировать нужные статьи с советами и правилами, а Том никогда ничем подобным и не интересовался вовсе. Он не видел в том никакого смысла, это ведь просто игра… До сих пор удивляюсь, как мы в ту пору друг друга не покалечили на всю оставшуюся жизнь.

Иногда мы менялись. Тому нравилось властвовать надо мной, но не меньше его заводило, когда сверху оказывалась я. Признаться честно, мне было приятно раз-другой побыть Госпожой. Власть и чувство превосходство пьянит. Но меня совсем не так, как боль и пытки.

И все же я иногда облачалась в меха Венеры и делала с Томом все, что мне вздумается. Все то, что втайне хотела, чтобы он повторил со мной…

— «И покарал его Господь и отдал в руки женщины»[1], - сладко промурлыкала Ава, поигрывая черным стеком, и вскочила на постель. Она встала прямо над расплетавшимся на простынях Томом и смерила его надменным взглядом. Руки ее любовника были привязаны к изголовью кровати бордовыми шарфами, но глаза пока еще не закрыла шелковая повязка, и он с восторгом рассматривал стоящую над ним возлюбленную, принявшую нынче ночью образ властной Госпожи.

— Что ж, мой раб, — продолжая играть выбранную роль, томно произнесла Ава. — Ты очень плохо себя вел в последние дни.

— Да, моя Госпожа. Признаюсь и каюсь, — вдохновенно вторил ей Том, чуть приподнявшись. Губы Хейз дрогнули от едва сдерживаемой глумливой улыбки, но ей все же удалось взять себя в руки и продолжить в прежнем театрально-пафосном духе. Жаль только подбитой соболем кацавейки не хватало на плечах для полноты образа… Да и хлыст из хорошо выделанной кожи тоже бы не помешал.

— Ты крайне огорчил меня своим поведением, раб, — строго отчитала Ава своего любовника, незаметно теребя потрепанную петлю стека с торчащими во все стороны нитками. — Ты должен извиниться.

— Прости… — начал было Том, но Госпожа быстро подняла ногу в тонком черном чулке и опустила стопу ему на лицо. Парень упал обратно на подушки. Женские пальчики с легким давлением прижимались к его губам.

— Мне не нужны твои слова, раб, — презрительно фыркнула Хейз. — Целуй мою ногу, пока мне не надоест.

Тома не пришлось просить дважды. Он тут же принялся с большим энтузиазмом целовать пальцы и стопу своей Госпожи, пока она слегка поворачивала ее, подставляя новые места для поцелуев. Но сама Ава наблюдала за происходящим с легкой отрешённостью, мимоходом размышляя о том, а понравилось бы ей самой, если Том поступит с ней так же? Естественно, без чулок, но не обязательно босой, а например обутый в высокие кожаные сапоги или строгие ботинки?

Конечно, понравилось бы. Какой глупый вопрос…

— Достаточно, — резко оборвала Хейз действо и села на возлюбленного сверху. Отложив в сторону стек, девушка потянулась к заранее оставленной на прикроватной тумбочке шелковой повязке. Рядом уже ждали своего часа толстая белая свеча и коробок спичек.

— Не волнуйся, мой милый раб. Тебе будет больно и очень приятно, — с коварной усмешкой пообещала Ава, завязывая Тому глаза. Но тот только улыбался, предвкушая острые и пикантные ощущения, и закусывал губы.

Не торопясь, Хейз зажгла спичкой свечу, подождала немного, пока оплавится воск, и занесла ее над обнаженным торсом любовника.

— Начнем, пожалуй, — сладко проворковала Ава и осторожно наклонила свечу. Первая капля воска сорвалась вниз и упала Тому на грудь…

Часа через два или около того разморенные и уставшие, но безумно довольные проведенным вечером возлюбленные валялись рядом под одеялом и лениво нежились в объятиях друг друга. На коже Тома горели красные пятна там, где упал воск, а на Аве все еще были черные чулки и больше ничего.

— Как же мне нравится, когда ты играешь в «злую госпожу», — меланхолично перебирая рыжие кудри девушки, довольно поделился Том. — Но ты всегда так быстро заканчиваешь пытки и переходишь к сексу…

— Скажи еще, что тебе сегодня не было хорошо, когда я на тебе скакала, — сонно фыркнула Ава и игриво потерлась носом об мужскую грудь.

— Смеешься? Да просто фантастика! — воскликнул Том и снова мягко улыбнулся. — Но «прелюдию» все равно хочется подольше.

— У меня фантазии не хватает, — слукавила Ава и про себя более честно добавила, что и самого желания господствовать тоже набиралось не особо много.

— Может мне тебе заранее сценарии написать? — доверительно предложил Том.

— Как вариант, — одобрила Хейз и посмотрела своему любимому в глаза. — И я могу для тебя тоже расписать все, что именно хочу. Так даже интереснее будет.

— Какие же мы извращенцы, — хохотнул Том и, прижав Аву к себе, нежно поцеловал ее в губы. Она ответила на его поцелуй с большой охотой, но глубоко в сердце ее все же царапнула неприятная досада.

Ведь и вправду извращенцы. И она куда больше, чем он.

— И все же сложно сказать, что в то время мы были по-настоящему погружены в Тему. Мы заигрывали с ней только так, игрались и дурачились, но даже когда я начала углубляться в то, чем мы занимались, и проникаться идеями БДСМ, Том оставался при своем. Классный способ разнообразить личную жизнь и попробовать что-нибудь новенькое, но большего ему не требовалось.