Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic & - Страница 15

Как ни пытался, не смог забыть его лица, и имя не стерлось из памяти. Стерлись только чувства, причем до самой нижней планки. От ненависти до любви один шаг. Я прошел эти этапы в обратном порядке и даже дальше. Теперь Валера для меня — ничто. Белый шум.

Слова «что ни делается — все к лучшему», видимо, сказал какой-то оптимистичный идиот, но на том этапе жизни этот летний роман действительно сыграл положительную роль в моей судьбе. И я бы даже сказал — поворотную.

Поняв, что нужно вытаскивать себя из жесткого депресняка, в который меня затянула безответная любовь, собрал манатки и, не дожидаясь осени, свалил в свою альма-матер, чувствуя, как меня попускает с каждым километром, отдаляющим от этого человека. Я мог бы снова уйти в свой спокойный мир — одиночество, в котором мне, надо сказать, неплохо жилось, но я решил для себя четко: хватит прятаться. Как изрек Фридрих Ницше: «Все в жизни, что меня не убивает, делает меня сильнее». Я стал сильнее. Не изменяя себе, изменил себя.

И начал с имиджа. Старые приличные шмотки поменял на лейбловое рванье, в котором дырки стоят дороже ткани. Прическа а-ля деревенский дурачок трансформировалась в «я летел с сеновала — тормозил головой». И даже удобным контактным линзам предпочел стильные очки. Потому что это было круто, и выглядел я в них совсем по-другому. Неизменным предметом гардероба остался только мой любимый хронометр, но статус его все же поменялся: если раньше я таскал его с собой просто так, то теперь с совершенно конкретным смыслом — повыпендриваться.

Я прокачался так, что, когда пришел на первый семинар в СВОЮ группу, однокашники нехило удивили меня, приняв за новичка и всерьез начав знакомиться.

Изменился снаружи — изменился внутри. В характере закалился стержень, который хрен согнешь. В глазах блеснул металл. В душе поселился закадычный приятель — Цинизм.

Я наконец-то почувствовал себя свободно и уверенно.

Изменив отношение к себе — изменил отношение к людям. Понял, что могу нравиться, ловя заинтересованные взгляды на своей новой персоне, и мне самому это безумно нравилось. Никогда не думал, что смогу быть настолько общительным. А теперь понял — мне этого просто не хватало. Я обрастал знакомствами, как по осени пень опятами. Напропалую флиртовал с девчонками. Только больше не позволял себе такой роскошной слабости, как Любовь, зато влегкую влюблял в себя. Секс без обязательств, подружка на неделю — хорошее решение. Одна. Другая. Третья… И даже мальчики оказывались в моей постели. Только мало кому из них я позволил себя вести и оказаться сверху. Да и с теми, кому позволил, расставался как с использованными презервативами.

— Интересно, если Лис говорит, что видит меня, узнал бы он меня в толпе? — чисто риторический вопрос моей сожительнице, на который сам же отвечаю: — Да ну… глупости. Ни в какую толпу я уже не выйду. — Равнодушно пролистываю фотоотчеты с красочных фестивалей. — Да и где он, а где я? Впрочем… — В душе какой-то лукавый Демон настойчиво подстрекает к безумству. — Маски-шоу никто не отменял. И никто не запретит мне эту шалость, если, конечно, не запрещу сам себе. Но это потом… А пока у нас есть место, где мы можем встретиться без помех.

Я вижу его зеленый огонек онлайна, в душе словно колибри трепещет крылышками Радость. Мне так хочется с ним поболтать, будто я молчал вечность. Мне так многое хочется с ним обсудить. И он, как будто слыша мое нетерпение, пишет:

— Привет, Дэн.

Почему-то так волнуюсь, что даже моя подружка начинает беспокойно мяукать. Я глажу ее по ушастой бестолковке, уверяя, что со мной все ок. Но мне не окей. Меня так прет, что, кажется, еще чуть-чуть — и ебнусь. Внутри что-то тонко дрожит, словно резонируя с какой-то невидимой волной. И даже боль засыпает на время. Губы тянет блаженная улыбка, которую я не могу стереть с лица, да и не хочу этого делать. Только с ним я могу так искренне улыбаться. Я погружаюсь в наш мир, а пальцы уже порхают по клавиатуре:

— Привет, Лис…

Примечание к части

Massive Attack - Future Proof https://www.youtube.com/watch?v=PzSmSwG29b0 учился, учился и учился, как завещал какой-то картавый пиздабол* — легкая интертрепация классики ленинизма. матанализа* — Математи́ческий ана́лиз.

>

Часть первая. ВЕРА. Песнь пятая. Евангелие от Елисея

Rammstein — Feuer Frei https://www.youtube.com/watch?v=ZkW-K5RQdzo

…Тишина. Такая пронзительная тишина бывает только зимой, когда не щебечут птахи, не слышно шелеста листвы, рокота летящих по проспектам байков и кажется, что каждый звук вязнет в снежном покрове. И этот плотный покров ночного безмолвия безжалостной рукой судьбы разрывает настойчивая, непрекращающаяся трель телефонного звонка, выдергивая меня из только что накрывшего облака сна.

— Бля-я-я, кому не спится в ночь глухую? — тяну руку к прикроватной тумбочке, оглянувшись на тихое шебуршание под боком. — Спи-спи… — шепчу пару часов как заснувшему любовнику и, выбравшись из кровати, принимаю звонок: — Слушаю…

И меня оглушает хардкор собственного зашкалившего пульса. Слепит рок-н-ролл бурлящего в крови адреналина. Давит хеви-метал до предела напряженных мышц. Пока в этой рокочущей какофонии не взвывает соло сирен пожарных машин, разрывая струны нервов в клочья.

Пламя! Лавой расплавленного пластика стекает по закопченным стенам. Взмывает ввысь красным столбом, рассыпаясь мириадами оранжевых искр в черном дыму, что живым клубящимся чудовищем растворяется в белёсом небе. Треск, грохот погибающего в жаре оборудования, смешанный с криками людей, тянущих к разбушевавшейся стихии спасительные шланги.

«БЛЯТЬ!!! Да что тут уже спасать?!» — выскакивая из машины, хватаюсь за голову, глядя, как беспощадный огненный монстр рвется из пустых глазниц окон, безжалостно пожирая двухэтажное здание моего кафе.

Шок… Ноги становятся ватными. Вваливаюсь обратно в салон машины. Невидящими глазами через лобовое стекло смотрю на жуткую в своей нереальной реальности картину гибели моего бизнеса, словно прожекторами на танцполе подсвеченную красно-желтыми всполохами.

Хочется заорать в голос что-то страшное, черное. Наслать проклятье, но горло сжимает спазмами осознания уже случившейся беды и невозможности что-либо изменить, повернуть время вспять, а еще едкой, удушливой вонью горящего пластика.

Нестерпимый, чуть не до рвоты приступ кашля разрывает легкие. Задыхаюсь от безысходности, обиды, злости. Точно знаю, что пожар — не банальное замыкание проводки. ЭТО ПОДЖОГ!

Ярость! Клокочет в груди, вырываясь нечеловеческим рыком. Я сжимаю руль, словно спасательный круг, а так хочется отпустить своего зверя, из-под земли найти эту суку и, сбив казанки, уебать в кровь! Зубами порвать горло, чтобы, падла, понял, что мне дорогу переходить — себе дороже.

Грохот обвалившейся крыши. В небо фейерверком сноп желто-красных искр. «Вот и прощальный салют». Мое кафе, словно картинка из пазлов, в одночасье превращается в груду мусора. Бессмысленный, сюрреалистический чёрный квадрат на заснеженно-белом поле.

Ступор. Словно выпадая из реальности, всматриваюсь в затухающий огонь. И в этом мареве, в цветах заката моего бизнеса вижу то, от чего у меня обрывается сердце.

— Стойте… Там… Там… — судорожно хватаю воздух и срываюсь в бег. Туда, где горит человек.

В голове мысли: «Откуда? Там никого не может быть». Но я вижу зажатую обломками железа фигуру. До меня доносится крик боли. Поскальзываюсь на черной каше снега, падаю и тут же вновь подрываюсь.

Крики. Придушенные, словно сквозь пространство и время. Но мне не до них. Не обращаю внимания. Как и на нарастающий жар. Мне нужно туда, к нему, помочь, вызволить. Почти добегаю, когда меня перехватывают. Страх, боль стоят комом в горле. Рвусь, но мне не дают сделать и шага.

— Там человек! — хрипы от гари, слезы в глазах от дыма, а может, и не от него. — Надо спасти.