Приключения в Красном море. Книга 3 (Погоня за «Кайпаном». Злополучный груз) - Монфрейд Анри де - Страница 31

Англичанин распинался передо мной еще с полчаса, заверяя меня в своих лучших чувствах проникновенным тоном преподобного пастора. Но ему так и не удалось меня одурачить.

И все же мне кажется, что в его словах есть доля истины. Очевидно, что от него многое скрывают. Эштона использовали из-за его национальности, престиж которой особенно возрастает за границей, где великая нация ревностно печется о своих подданных, какими бы они ни были. Этот человек — всего лишь нищий бродяга с замашками расточительного аристократа. Он без зазрения совести принял предложение Троханиса, видимо, в момент денежных затруднений. Мой груз скорее всего был поделен между Тернелем и бандитами без ведома Эштена. Это наводит меня на мысль, что в Бомбее на последнем этапе действовал другой человек, неизвестный англичанину. Если мои предположения верны, Эштон должен считать себя обманутым и в отместку перейти на мою сторону.

— Я доверяю вам, — говорю я ему на прощание, — несмотря на то, что вас, как вы сказали, очернили. Мое предложение остается в силе: если вы наведете меня на след Тернеля и поможете вернуть украденный товар, то получите вознаграждение в три тысячи фунтов стерлингов.

Эштон прощается со мной чуть не плача, заверяя в своей преданности перед лицом общего врага. Я смотрю ему вслед, пока он не растворяется в толпе. Очарование его речей рассеивается, остается лишь горький осадок от комедии, которую мы с ним довольно безуспешно ломали друг перед другом. Боюсь, что эта встреча окажется бесполезной.

На следующий день я наношу визит начальнику таможни.

Меня принимают очень любезно, выслушивают с величайшим вниманием, показывают лоции Красного моря с просьбой указать места, пригодные для якорных стоянок, якобы для того, чтобы принять меры против тайной высадки Тернеля. Однако я чувствую, что мой рассказ не воспринимают всерьез и считают его хитрой выдумкой с целью отвлечь внимание властей и провернуть выгодное дело. Никто не верит, что я действительно стараюсь задержать этот баснословный груз.

Один из самых влиятельных чиновников беседует со мной очень дружелюбно. Его явно озадачивает мое поведение, не похожее на поведение мошенника, и мне кажется, что в конце нашей беседы он начинает доверять моим показаниям. Легальное начало моего дела окончательно убеждает администрацию, что моя история не вымысел.

В высших правительственных кругах, среди неподкупных англичан, не замешанных ни в какие махинации, мне бы несомненно удалось найти реальную поддержку, и события приняли бы совершенно другой оборот. Но в подчинении у англичан находится армия мелких продажных чиновников — уроженцев здешних мест, которых я обрисовал в одной из глав «Контрабандного рейса». Они-то и являются подлинным камнем преткновения.

Я уверен, что мой разговор с начальником таможни в тот же вечер будет передан банде Троханиса, Реиса и К°.

Выходя из таможни, я вижу человека, которого заметил еще утром, и догадываюсь, что он приставлен ко мне для слежки. Я как раз собираюсь ехать в полицейское управление, чтобы поговорить с начальником полиции, и это удобный способ избавиться от «хвоста». Я подзываю проезжающего извозчика, делаю вид, что не могу с ним объясниться и, окликнув шпика, приблизившегося украдкой, чтобы подслушать адрес, прошу его с простодушным видом:

— Простите, сударь, не откажите мне в любезности сказать кучеру, чтобы он отвез меня в полицейское управление.

Это примерно то же самое, как если бы кто-то в Париже попросил сыщика проводить его на набережную Орфевр[34].

— Если хотите, можете составить мне компанию, — добавляю я со смехом.

Обиженный незнакомец поворачивается ко мне спиной и тотчас же исчезает.

Начальник полиции — англичанин. Сначала ему тоже кажется, что его собираются разыграть. Мне приходится представить неопровержимые доказательства правдивости своих утверждений. В заключение я прошу произвести у Троханиса обыск, чтобы захватить банду врасплох и, возможно, найти сведения о местонахождении Тернеля. Я соглашаюсь подать на грека жалобу, чтобы придать обыску законный характер. Но начальник смотрит на меня так, словно я прошу достать с неба луну. Можно подумать, что полиция никогда не преступает закон, особенно в Египте!

Я чувствую, что все мои усилия наталкиваются на непреодолимую преграду. На меня глядят с таким недоверием, что я пожалел, что обратился в это заведение. Не удивлюсь, если даже меня упекут в тюрьму, чтобы я не совал носа куда не следует.

Я наивно полагал, что, разоблачив контрабандистов, вызову симпатию сотрудников полиции. Чего они только ни делают, чтобы задержать беднягу с двумя-тремя килограммами гашиша! Я выдаю владельцев шести тысяч килограммов наркотиков и вдобавок указываю способ расправиться со всей бандой, среди членов которой — немало опасных рецидивистов. И что же? Меня даже не хотят слушать.

Позже я убедился на собственном опыте, что могущество «Интеллидженс сервис» держится в основном на искусном управлении воровским миром. Горе простаку, пытающемуся вторгнуться в чужие владения.

Я спешу выбраться из этого мрачного заведения, где в коридорах встречаются столь же привлекательные лица, что и в компании Троханиса. Оказавшись на улице, я снова обнаруживаю «хвост». Банда явно состоит в сговоре с мелкой полицейской сошкой, и мне следует быть начеку.

Я рассказываю друзьям о своих наблюдениях, и все соглашаются со мной. Нужно любой ценой сбить моих противников с толку.

Михаэль надевает поверх костюма арабскую одежду — суконную мантию до пят и тюрбан на голову и становится неузнаваемым. Выйдя на улицу, мы садимся в закрытый экипаж и направляемся в сторону вокзала. На некотором расстоянии позади нас следуют двое велосипедистов, мы видим их в заднее окошко. По дороге я переодеваюсь в арабский костюм Михаэля. Мы останавливаем экипаж в многолюдном квартале, я выхожу из коляски, пожимаю своему спутнику руку и быстро исчезаю в арабской кофейне, имеющей два выхода. Велосипедисты продолжают преследовать экипаж, не заметив подмены.

Через час мы все собираемся у Горгиса и смеемся над нашей не слишком оригинальной проделкой, обманувшей каирских полицейских.

Следующие три дня я провожу в постели из-за приступа лихорадки. Мои друзья все больше впадают в уныние.

Как-то вечером Горгис держит передо мной длинную речь, убеждая меня согласиться на предложение Троханиса. Ставро, видимо, тоже отрезвел, и его гнев против Реиса поутих. Меня удивляет столь внезапная перемена в их поведении, но я объясняю это обычным упадком духа и не допускаю даже мысли о том, что они могли предать меня, связавшись с Троханисом. Я пытаюсь вселить в них бодрость, выказывая твердую решимость продолжать борьбу, но Горгис недоверчиво качает головой.

Оправившись от болезни, я собираю трех своих друзей и излагаю им дальнейший план действий. Прежде всего нужно как можно скорее попасть в Бомбей, чтобы раздобыть точные сведения об отплытии «Кайпана». Затем я отправлюсь в дом к Тернелю, я уверен, что рано или поздно узнаю о местонахождении «Кайпана». Наконец, самое главное: я должен ввести индийские власти в курс дела, чтобы заручиться их поддержкой, которая наверняка окажется более действенной, чем в Египте — в Индии не принято церемониться с виновными.

Меня выслушивают молча: перспектива затяжной войны не вызывает у друзей воодушевления. Я спрашиваю, хотят ли они хотя бы частично финансировать мою поездку в Бомбей. В ответ они принимаются меня отговаривать.

— Можем ли мы противостоять могущественной ассоциации, которая имеет агентов во всех восточных портах, способна в случае надобности вложить в дело миллионы и, главное, находится под тайным покровительством полиции? Полиции известно, что шаррас переправлен в Египет. С какой стати она будет помогать тем, кто ей ничего не заплатит?