Между болью и страхом (СИ) - Ледовская Светлана - Страница 43

— Кира. Ты… — оказавшись на ногах, от неожиданности я вскрикнула. Захаров крепко держал меня за плечи и сверлил тяжёлым потемневшим взглядом. — Как только я думаю, что понял тебя, ты снова удивляешь.

— Хочу быть с тобой. Чтобы ты был моим, — отступая, я вела мужчину в душевую.

Мужчина оказался за прозрачной перегородкой и повернулся ко мне спиной. Вода стекала по его коже, обрисовывая каждую мышцу. Скинув ненужные тряпки, я вошла следом и благоговейно скользнула ладонями от широко расставленных лопаток вниз, к пояснице и ягодицам. Прижавшись лбом к его позвоночнику, я ощутила его глухое рычание.

— Как же мне тебя не хватало.

— Не смей больше убегать. Это сводит с ума.

— Не буду.

— Обещаешь? — развернувшись, двуликий обхватил моё лицо и заставил смотреть ему в глаза.

— Да, — привстав на носочки, я коснулась губами его подбородка. — Хочу спать с тобой по ночам и просыпаться каждое утро.

— У нас принято быть вместе навсегда, — горячие ладони оглаживали моё тело, смывая пыль.

— Моногамия?

— Даже думать не смей, — зарычал он угрожающе, но я лишь улыбнулась, поворачиваясь к нему спиной и подставляя под талантливые пальцы грудь.

— Только ты… — я потёрлась о его член поясницей и запрокинула голову, успевая заметить, как мужчина закусывает губу. — Пойдём в постель, милый. Ты мне там объяснишь, о чём мне не стоит думать.

— Милый?

Воспользовавшись его секундным замешательством, я выскочила из кабинки и взвизгнула, когда, низко рыкнув, Захаров шагнул следом. Точно зная, что он не причинит вреда, всё же с бешено колотящимся сердцем я забежала в комнату и запрыгнула на кровать.

— Сдаюсь! — пискнула я и была повалена на спину. Дамир нависал надо мной, шумно дыша. — Какой же ты красивый.

— Чего? — он казался сбитым с толку.

— Ты весь красивый, — решилась его добить. — Мне нравится твоё лицо, руки… — подушечками пальцев я очертила его приоткрывшиеся губы, — у тебя роскошное тело и шикарный… Мне никогда не было так хорошо, никто с тобой не сравнится…

— Лиса, — простонал он мучительно.

— Не обижай меня, Дар, — доверчиво шепнула я. — Всегда буду верной тебе, не обману…

— Никому не позволю сделать тебе больно, — вторил он, обдавая меня жарким дыханием. — Не пожалеешь, что выбрала меня.

Он забросил мои лодыжки себе на плечи и двинул бёдрами, погружаясь в меня, заставляя царапать его кожу и вскрикивать от сумашедших ошущений. Я не смела закрыть глаза и заворожёно всматривалась в искажённое страстью лицо двуликого. Неподражаемый, сильный, горячий… Меня опрокинуло, выгнуло, распластало. Мир сузился до бьющейся жилки на шее Дамира, грохота его сердца. Захлёбываясь восторгом, я что-то кричала, рычала. Захаров уткнулся в изгиб моей шеи и плеча и прикусил кожу, запуская новую волну удовольствия.

Обняв его, зарывшись пальцами во влажные волосы, я тихо всхлипнула, очень отчётливо поняв, что он со мной очень надолго и умереть ему не позволю. Стану пищей, позволю жрать себя, но не отпущу. Не отдам смерти.

— Девочка? Ну, что ты? — мужчина ласково целовал мои веки.

— Я не хочу, чтобы ты забыл, каким был сейчас.

— Тебя не забуду, — пообещал он.

— И я тебя, — встретив губами его рот, я ответила на мягкий поцелуй. В нём было столько тепла…

Впервые я поверила, что у нас есть реальное будущее. Возможно, оно не включает детей и качели на дереве, но мы действительно можем быть счастливы. Я всегда умела мечтать.

— Моя лисичка, — Дамир завернул меня в одеяло и прижал к себе.

— Твоя… — пробормотав, я притиснулась к нему плотнее. Спорить не хотелось, да и двуликий вкладывал в свои слова совсем иной смысл, не тот, что меня пугал.

В горячих объятьях было спокойно. Мерное дыхание за спиной казалось уютным.

— Дом, — одними губами произнесла я, закрывая глаза. Именно таким я его себе и представляла.

Я нашла её пару лет спустя после, после освобождения от господина, в крохотном дворике принадлежащем уже мёртвому клану, у старого высохшего дерева. Измождённая, с тонкими ключицами видимыми в вороте распахнувшегося халата, с длинными спутанными рыжеватыми волосами, заплетенными в небрежную косу — она совсем не была похожа на женщину, которую я помнила.

— Мама? — позвала я и содрогнулась от затравленного взгляда тёмно карих глаз. Женщина змеёй метнулась, огибая узловатый ствол, и выглянула из-за него.

— Нет.

— Это я…

— Нет, — повторила она и резко мотнула головой. — Не ма… ма.

— Ты не узнаёшь меня? — я вынула шпильку распуская узел волос и шагнула к двуликой, разводя в стороны руки. — Я твоя дочь…

Неожиданно женщина выпрыгнула из укрытия и бросилась вперёд. Опрокинув меня на спину, она нависла сверху и наверняка бы располосовала мне лицо до костей, если бы я не успела прикрыться руками.

— У меня нет дочери! Нет! — она безумно оскалилась, демонстрируя кривые зубы. Такие могли появиться, если их ломали множество раз подряд и когда они не успевали вырасти — выбивали вновь.

Вывернувшись, я столкнула мать с себя и откатилась в сторону. Царапины на предплечьях, оставленные корявыми когтями набухли кровью и безумная генко, которая когда-то была моей матерью, втянула носом воздух, замирая.

— Проклятая кровь, — прохрипела она, делая шаг назад и готовясь к прыжку. Это было так явно, так неотвратимо.

— Узнай меня, — взмолилась я едва слышно.

Она прыгнула. Мы покатились по земле, обнявшись так крепко, что наши сердца отдавались в рёбра и обменялись биением. Длинные пальцы рвали мою плоть. Кровь выплёскивалась, увлажняя землю и запах мокрого метала и пыли, прибитой дождём дурманил. Женщина рычала, пытаясь добраться до моего горла. Её слюна смердела застарелым ядом.

— Мама, — прохрипела я отчаянно и в глазах цвета крепкого чая вдруг мелькнуло что-то похожее на узнавание.

— Аки… — она продолжала держать меня крепко.

— Я пришла за тобой.

— Я еда, — выдавила мама.

— Мы уйдём…

— Любимая, — она склонилась к самому моему лицу.

— Родная… — отозвалась я, как в детстве.

— Ты не будешь едой.

За мгновение до того, как её клыки сомкнулись на моей артерии, я ухватила косматую голову и дёрнула в сторону до сочного хруста шеи.

Выдох. Вдох.

Воздух казался вязким и не хотел течь в лёгкие. Перед глазами стало темнеть. Не здесь. Обмякшее тело я столкнула с себя и села. Запрокинув лицо к небу, смотрела на лёгкие перья облаков и не позволяла крику покинуть мою глотку.

Не здесь. Не сейчас.

— Прости, что я шла так долго.

Вынув из сапога нож, я прочертила на тонких прохладных запястьях линии и, закрыв глаза, замерла. Несколько секунд. Десяток ударов сердца. Перед тем как проткнуть грудь, чтобы освободить её от рабства тело, которое потеряло разум.

В её глазах отражалось небо. И глядя на него, я всегда помнила: в один из дней и в моих зрачках потухнет жизнь, но заставить своего ребёнка забрать моё дыхание, я не посмею.

Солнечный луч настырно лез в глаза. Сдвинувшись, я наткнулась на пустоту и это показалось… неправильным. Рядом не было Дамира. Сердце защемило от обиды, но стоило мне сесть на кровати, как от двери отделилась фигура.

— Проснулась? — совершенно незрело всхлипнув, я бросилась к двуликому, обнимая за шею. — Девочка, ты чего?

— Я решила, что ты ушёл.

— Куда? — он успокаивающе гладил меня по спине.

— Просто, ушёл.

И тут я заплакала. Горько, надрывно, словно что-то внутри сорвалось. Дамир подхватил меня на руки и покачивал, что-то приговаривая. А я… Вдруг стала говорить. О детстве, матери, господине, других желаюших владеть мною, о камне, подаренный учителем который много лет служил мне маяком, но однажды…

— Расколовшийся камень выскользнул у меня изо рта. Когда я воскресла, — голос охрип, но я не могла остановиться, — господин знал, что всё это время у меня была Своя Вещь. Он…