Между болью и страхом (СИ) - Ледовская Светлана - Страница 33

— Ты очень дорога мне. И вовсе не потому, что заменяешь меня. Считаю, что ты заслуживаешь счастья и это не я. У меня не получится быть твоей, — я разгладила складку на её лбу. — Ты считаешь, что не подвержена моему яду, но как раз наоборот, это он заставляет тебя тянуться ко мне. В моей крови его не меньше и мне стоило бы об этом помнить. Я отравила тебя.

— Акира…

— Милая, я буду с тобой и никуда не уйду, но помни, что ты и имеешь право жить своей жизнью…

Она неожиданно крепко обвила мою шею руками и притянула к себе.

— Ты — всё, что мне нужно, — припухшие губы накрыли мои и жёсткий поцелуй напомнил о том, какой она стала сильной.

Закрыв глаза, я позволила Юке ласкать мой рот, цепляясь за клыки, точно зная, что со слюной она получит исцеление, при котором ей очень долго не понадобиться моя кровь. У генко был секрет, который не открыли рабовладельцы: лишь в момент возбуждения, при истинном желании мы вырабатывали особый вид яда. Именно он был тем легендарным эликсиром из-за которого нас сделали пленницами, объявили сокровищем, которым хотел владеть каждый хозяин рода. Без нашего желания они получали лишь жалкие крохи, суррогат, которого хватало ненадолго.

— Прости, — прошептала Юка, поняв, что я не отвечаю и отступила. Мне хотелось взять ее за руку, стереть с нежного лица грустное выражение, но лгать я не хотела.

— Не делай так больше, милая. Мне не хочется, чтобы ты надеялась… Я с тобой и мне не нужно больше, чем ты мне даёшь, — девушка коротко кивнула. — Давай поедим, я жутко голодна.

В холодильнике нашлось охлаждённая телятина и хозяйка ловко разделала его на ломти, уложив на раскаленную сковороду.

— Ты давно стала есть мясо? — запоздало сообразила я спросить, помятуя, что моя подопечная всегда ела только овощи.

— Да, я никогда не была вегетарианкой, — отозвалась Юка. — Только пыталась.

Спорить я не стала. Аромат подрумянившегося стейка щекотал ноздри и во рту собиралась слюна. Средняя прожарка была моей любимой и через несколько минут я уже вгрызалась в сочную мякоть, позабыв обо всем нас свете.

Минула пара недель. Мне удалось найти решение, при котором я оставалась хозяйкой положения и делить город с двуликими, ставшими моими соседями.

Дамира я не видела. Не то, чтобы я его искала… Кому я вру? Каждый день я высматривала его среди своих новых покровителей и не находила. Себя я убеждала, что хочу показать ему, насколько он мне безразличен. Идиотизм. Всё было иначе. Я должна была его презирать, забыть и даже не думать, но с каждым днём меня скручивало судорогами от желания касаться его, вдыхать его аромат. В один из дней я не смогла найти рубашку, в которой уехала из лесного домика и у меня случилась истерика. Жалкую, рыдающую и причитающую что-то унизительно просительное меня нашла Юка. Оказалось, она отложила Его Вещь для стирки и сразу вернула мне её. Ткань пахла его кожей. Всхлипывая, я тёрлась о хлопок щекой.

— Ты выбрала его, — грустно сказала подруга, помогая мне подняться.

— Это легенды, — хотелось возразить весомее, но не выходило.

— Ты сама легенда, но это не мешает тебе быть реальной. Сама посуди, — мы сели на диван. — Ты думаешь о нём, грезишь, — я нахмурилась, но Юка сделала вид, что не замечает этого. — Постоянно поглядываешь в окно на его дом, спишь с этой рубашкой, — я вцепилась в ткань крепче, — ты потеряла аппетит и ещё… — девушка, ласково погладила меня по плечу, — ты плачешь.

— У меня есть причины!

— Он разбудил в тебе женщину, Акира. Хочешь ты признать или нет, но он двуликий, которого ты выбрала.

— Нет, — я вывернулась и подошла к окну, привычно глядя на далёкую высотку.

— Тогда давай я выброшу эту тряпку…

Метнувшись к Юке, я выдернула из её пальцев рубашку и отскочила в сторону. Она казалась нужной, правильной, важной, моей…

— Не трогай её, — мой голос казался чужим. — Никогда, слышишь?

— Она твоя, — тихо прошептала Юка и выбежала прочь из комнаты. А я стояла посреди целого мира, вдруг ставшего незнакомым. Мне не за что было держаться, кроме вещи с плеча мужчины… Моего ли? А что если он не выбрал меня? Если он только говорил нужные мне слова, а когда яд выветрился, он очнулся.

Улегшись на широкий подоконник, я смотрела в ночь, вспоминая ту, в которой была счастлива. Неужели она будет единственной в жизни?

— Никогда, — повторила я сказанное Дамиру, — это очень долго, когда касается тебя.

Очередной день начался со звонков. Собирая экстренное совещание, я намеренно не пригласила на него двуликих. Мне нужно было подготовить почву для их появления и обязательно создать для себя лазейку, чтобы не зависеть от доброты чужаков. Наивность была мне не присуща.

Кофе в высоком стакана был мерзким на вкус, но обещал бодрость на ближайшие часы. Под очками никто не смог бы рассмотреть покрасневшие глаза.

Страх меня не покидал и я ждала нападения. Мой бывший клан не отличался благородством и вполне мог действовать исподтишка. Охрана, предоставленная Узоровым, держалась поблизости и любой, кто понимал в нашем племени, без труда бы распознал их видовую принадлежность. На меня щенки смотрели хмуро, будто я им хвосты прищемила, но это должно было быть для меня безразличным. Однако не было. Резко остановившись, я развернулась и спросила у крайнего, застывшего истуканом:

— Вам не нравится задание?

— Что ты хочешь услышать? — процедил парень, полоснув меня злобным взглядом, подтверждающим, что мне не показалось.

— Правду.

— Ты никому не нравишься.

— Это я переживу, — мой ответ его удивил. — Это не повлияет на качество вашей работы?

— Нет, — нехотя выдавил он.

— Отлично, — я лучезарно улыбнулась. — Продолжайте меня ненавидеть. Мне полезно помнить, что вы — выродки, от которых стоит держаться подальше.

Развернувшись на каблуках, я направилась в здание своего офиса, точно зная, что щенки глаз не сводят с моих бёдер. Если бы мне вздумалось сомневаться: в отражении окон это было видно.

— Подберите слюни, — негромко засмеялась я, смущая их и заставляя виновато озираться, создавая иллюзию работы. — Как же, не нравлюсь, — усмехнулась я себе под нос.

В лифте играла негромкая музыка. Со мной зашёл только один из двуликих, несмотря на моё недовольство и уверенность, что в офисе идеальная охрана.

— Не морочь ребятам голову, — хмуро пробурчал он.

— В том, что вы пялитесь виновата я? — ощерилась я. — Как удобно. Может, изнасиловав меня, мужчина тоже будет не виноват?

— Никто из наших бы не посмел…

— Ах, да, я же вам не нравлюсь.

— Не поэтому… — выпалил мужчина и замялся.

— Поясни.

— Ты же понимаешь, — я вопросительно приподняла брови. — Захаров.

Фыркнув, я отвернулась и сложила руки на груди.

— В последнее время, он как с цепи сорвался…

— Заткнись, — меня трясло. — Я ничего не хочу о нём слышать.

— Это будет сложно.

— Просто, заткнись и станет легко.

Двуликий многозначительно улыбнулся и я подозрительно уставилась на него.

— Что это значит?

— Пожалуй, я заткнусь, — он продолжал ухмыляться, пока мы шли по коридору и даже когда зашли в зал заседаний.

За длинным столом сидели все мои партнеры и заместители. Половина из них не подозревали о моём главенстве, считая всего лишь секретаршей и было бы лучше, если бы это осталось секретной информацией. Однако придётся открыть правду. На полпути я споткнулась, увидев во главе стола на хозяйской месте… Захарова. Он поднялся мне навстречу и отодвинул кресло, придерживая для меня, став за спинкой.

— Благодарю, — прошептала я, ставшими сухими губами.

— Хочу представить вам Юку Саторг, — провозгласил Дамир, — полноправную владелицу "Колеса", — раздались приглушенные возмущенные голоса и я поднялась, резко толкая кресло назад, услышав несколько оскорбительных предположений. В груди клокотала обида, но больнее было оттого, что Дамир слышит все унизительные шепотки.