Древний род: Сотый Богомир (СИ) - Погонин Евгений Юрьевич - Страница 55

Первый 'враг', человек с кистенем и без брони. Уклонившись от его удара, я снес ему голову, одним ударом топора. Перекат в сторону, удар правым топором по ногам мечника. Перекат назад, удар в бок соплеменника кобсов, с копьем. Прыжок над просвистевшим, подо мной мечом, приземление и уход от бокового удара топором, одновременный удар шипом топора, в грудь быка. Удар ногой в кадык кошаре, с самурайским мечом. Нырок под булаву кентавра и удар в его затылок. Еще перекат, бам в пузо, фляг назад и рука, по плечо, упала. Уход в сторону и дзынь, увел удар сабли в сторону и бах, и бум, и вжик.

Крутясь вокруг принцессы, в роли которой выступал фонарь, я старался не подпустить к ней не единого врага, но силы постепенно таяли. Мое тело все еще не готово к таким испытаниям.

'Держи' - обухом топора я выбил щит у волкулака, почему-то в земном бронежилете и с разворота, в присесте, ударил в незащищенную коленную чашечку. Не дожидаясь пока тот упадет, на подъеме ударил кентавра в подбородок, перекат по кругу и в голове кобса дырка, от шипа моего топора. Прыжок и бью обеими ногами в грудь человеку в дощатой броне. В прыжке встаю снова на ноги и вижу, как в меня тычут сразу тремя копьями, босх, игун и чехван. Кручусь вокруг себя, отбиваюсь и чувствую, как дыхание вот-вот сорвется.

'Не готов, елки палки' - думаю про себя - 'хрен я сдамся, сдохну, но всех уложу, падлы'

'Шкряб, Дашка вареничек', - втыкая шип в очередного врага из тени - 'а вот и тебе порция' - это я следующему - 'не переживай и на тебя хватит' - это я тому, кто за следующим.

Дыхание на пределе, мышцы 'орут как резанные', я уже знаю, что ничего у меня не выйдет и от этого хочется орать, да так, чтобы волкам, в зимнюю лунную ночь, было завидно.

Случайно, боковым зрением, улавливаю стоящих парней и наблюдающих за моими взбрыками.

'Да что же вы стоите, сволочи, меня сейчас как поросенка затыкают'

Мысленно, чуть ли не на грани отчаяния и злости на самого себя, я произнес эти слова, ну никак не ожидая, что меня услышат.

'Пригнись' - зазвучало в моей голове, и я еле успел пригнуться, чтобы молот Кузьмы, сшиб, не ее, а двух теней.

'Налево не иди, я этот фланг на себя беру' - Маэстро 'включил' свою 'палку-убивалку' и вихрем ворвался в круг теней.

'Да не прыгай ты как кузнечик, вишь, тут самый сильный богатырь России пашет' - орал у меня в голове Николай. - 'Кузьма, у тебя справа двое, сам возьмешь, или мне оставишь'?

'На чужой вершок не разевай роток'

'Жмот'

'Чуйка, твою дивизию, не хватай моих теней, самому мало' - злился Маэстро.

'Все претензии к Олегу, мало нафантазировал'.

Минут десять мы волчками крутились вокруг фонаря и мысленно переговаривались, пока все тени, коих я на представлял, не закончились. После чего я просто упал на снег в полном бессилии. Мои мышцы 'горели' от напряги, дыхание не просто сбилось, я глотал воздух, что паровоз уголь. Пот лился со всех щелей, включая и те, про которые не говорят. Но меня заботило одно, ЧТО СЕЙЧАС БЫЛО.

Тщетно, никто из нас не мог объяснить того ментального процесса, который произошел, во время тренировки. Как парни смогли услышать мои мысли? Как они видели тех, кого я представлял? Как вообще получилось, что мы смогли мысленно друг с другом общаться, не прилагая к этому никаких усилий? Вопросы требовали ответов, а здесь, на берегу залива, не было тех, кто бы мог нам их дать.

На послетренировочном совещании, которое мы провели под обескураженными взглядами охранников, было решено возвращаться в Великоград и 'брать за жабры' родню. Но не сиюминутно, а весной, когда решим проблему с евро-американской угрозой, если вообще сможем ее решить.

Вернувшись к палаточному городку, мы сразу ощутили все прелести бюрократической машины. Степанович и Витя буквально засыпали нас посланиями, которые нужно было передать в почтовую службу Мохова, для их дальнейшей транспортировки в столицу.

Еще вчера было решено, что нам четверым, придется возвращаться в город Маэстро, и причин тому было несколько.

Первая и самая главная, это, конечно же, вторжение с запада, которое грозит не только городу, но и всей стране.

Вторая, это отсутствие квалифицированного экипажа, для катера, как собственно и бойцов.

Третья, военный заговор внутри страны, который, как мне кажется, не мог обойтись без западных спецслужб. Однако, трое моих коллег, подозревали в этом моего дядю. В принципе, одно другому не мешает и вообще, наше дело сообщить об этом семье. Такое дело, сидя в месяце пути от столицы, не решить.

Помимо посланий, Степанович стал засыпать нас всякими цифрами и списками оружия, амуниции, одежды, провизии, разного инвентаря и много еще чем.

Признаюсь, первые минуты я пытался вникнуть в это 'болото', но как же я был от всего этого далек. Короче, я вежливо его послал и пошел мыться вслед за своим дурным отрядом.

Перед тем как покинуть побережье залива, Степанович снова к нам пристал, но не с цифрами, а с вопросом названия для крепости и посерения вокруг нее, которое обязательно образуется.

Маэстро, с гордым видом, предложил назвать ее Мохов-2. Мол, он внес самую большую лепту в захват залива.

Глядя на краснеющего от злости Николая, и ржущего во всю глотку Кузьму, я отверг это предложение. А дабы уравновесить положение 'слона и моськи', я предложил назвать это место Николаевском. Противников такому решению не нашлось, за исключением того, что таких городов по России, уже было несколько. Тогда Николай сам предложил назвать его Курохтин, на том мы и двинулись в путь.

Путь до Мохова, хоть и налегке, оказался очень тяжелым. Ближе к вечеру первого дня, с моря подул ветер и принес с собой пургу, и она продолжалась целых два дня. Первый день и половину второго, нас хоть как то спасали облепиховые заросли. О том, что бы поставить палатку на ночь, не могло быть и речи. Пришлось резать ее на части и укрывать лошадей, а самим притуляться к ним.

- Ура, добрались - сказал я, когда Николай, исполняя роль компаса, вывел нас к городу, в первой половине дня.

Когда перед нами открыли ворота, мы без задержки пустили лошадей в галоп, в направлении Мишиной резиденции. Мы боялись, что полу медведь, узнав о нашем прибытии, без Вадика, может что-то заподозрить и дать деру через другие ворота или недостроенный участок стены. Бегать и искать его, после тяжелой дороги, желания не было. Нам повезло, Миша никуда не убежал, а мирно проводил совещание с полу-сотниками в своем кабинете.

Ворвавшись в кабинет, рассусоливать не стали. Под недоуменные взгляды полу сотников, Маэстро прямо с порога, вместо 'здрасте', заехал медведю в ухо, своей огромной пятерней. Тот, вместе со стулом, улетел в угол комнаты и сшиб тумбочку с графином воды.

'БАБАХ' - Кузьма опустил свой молот плашмя на стол, упреждая реакцию подчиненных Миши.

- Только дернитесь 'б...', все здесь останетесь - грубо сказал он.

- У кого руки будут не на столе, а где то еще, пойдет общаться с предками - добавил Николай.

Подействовало, полу сотники сели как первоклашки, а я, обойдя стол, приблизился к, с трудом поднимающемуся, медведю с мокрой головой.

- Вы рехнулись, - рычал он - да зна..

'БУМ' - каблук сапога Маэстро, после моего кивка, оборвал речь Миши.

- У тебя есть два пути, - сказал я, лежащему на лопатках начальнику гарнизона - первый, ты собираешь всех предателей в городе и отправляешься завтра с нами, искупать кровью свой косяк. - Хоть Вадик и рассказал нам, что в городе только он и Миша в курсе всего, но мало ли, вдруг у медведя есть тайный связной. - Второй, завтра поутру, ты с нами не едешь, но тогда я объявляю за твою голову награду в пятьдесят золотых и угадай, куда отправятся сорвиголовы в первую очередь?

Хотя тут и гадать нечего, к семье Миши, которая проживает в столице.

- Чего глазами лупаете, - сказал я полу-сотникам - а вы разве не знали, что ваш начальник предатель и состоит в сговоре по свержению действующей власти?