Помощники Ночи - Кук Глен Чарльз - Страница 15

Шэгот был уверен, что детально изучил троицу. Простые рыбаки, может, контрабандисты. Такие не способны на предательство.

Для Шэгота же денек выдался на редкость тяжелым. Из-за усталости он чувствовал себя драной тряпкой.

– Разбудите меня, когда начнем тонуть, а вода подберется к моей голове, – приказал он Торкалсонам.

Шэгот нашел на палубе более или менее укромное местечко. Ему было наплевать, что там не за что держаться. Повсюду воняло рыбой.

Туман вновь сгущался.

Гриму казалось, что он заснул.

Шэгот крепко спал, однако во сне все было как наяву. Туман рассеялся. Море успокоилось. Резвясь в воде, лодку окружили морские жители. Прекрасные русалки, которые отличались от земных девушек своей необычайной красотой, пели рыбакам песни. Казалось, Странник благословляет их. Когда лодка вышла в открытое море, он словно помолодел.

И вдруг все изменилось. Море потемнело. Нарастающие волны бились о борт судна. Морские жители пропали.

Вскоре лодка устремилась в пасть надвигающегося шторма. Рыбаки оставались невозмутимыми, даже когда волны стали заливать палубу, изрыгая белую пену.

Невозмутимые рыбаки продолжали плыть вперед.

Они больше не болтали друг с другом. Их лица приняли суровое выражение. Троица молча управляла судном. Шэгот не понимал, как им удается сохранять спокойствие.

Грозовое небо пронзили ослепительные молнии. Некоторые сверкнули невдалеке от лодки. Одна угодила в Рыжего Молота.

И тогда Шэгот понял, что эта сумасшедшая троица вела его и остальных на верную погибель.

Когда его глаза оправились от вспышки, он увидел, как Рыжий встал посреди палубы и воздел руки к небесам. Его громогласный смех можно было сравнить с раскатами грома. Молот приветствовал нежность шторма.

Наконец-то Шэгот осознал, что его судьба зависела отнюдь не от безумных рыбаков. Им овладел дикий ужас. Такого страха он не испытывал даже кромешной ночью, находясь на вражеской территории.

Странник ощутил, как изменяется мироощущение Шэгота, когда того обуял страх. Он повернулся спиной к буре и посмотрел Гриму прямо в глаза.

Последний чуть не крикнул «мама».

Странник был стар. Но не так, как раньше. Теперь от него исходила сила и твердость. Шэгота вновь обуял ужас, когда он заметил, что у Странника всего один глаз.

Прежде чем Грим успел захлюпать носом, его поглотила тьма.

Лодка превратилась в золотой корабль. Она выплыла из шторма в изумрудное море, какое не доводилось видеть еще ни одному торговцу или искателю приключений. Корабль, коим управляли невидимые силы, подошел к набережной, вымощенной розовым гранитом. Услужливые и болтливые гномы с густыми бородами пришвартовали судно и поднялись на его борт. Они снесли спящих андорэйцев на берег, а после потащили их по длинной дороге в огромный замок, который едва можно было различить на вершине отвесной скалы.

Корабль, море, гномы, гора, замок… Все это словно сошло со страниц древних преданий.

Где-нибудь по дороге обязательно встретится радужный мост.

Покачивая головами, потрясенные жители Ары рассеянно блуждали по деревне. Целый день стерся из их памяти.

В их отсутствие кто-то или что-то побывало в селении. Ничего не пропало. Все было в полном порядке. Однако кто-то все же прошелся по деревне и заглянул в каждый ее уголок.

Внезапно из льдохранилища раздался крик. На него тут же сбежались все жители. Их взору предстал огромный улов рыбы, какого они до сих пор не видали. Кто-то ниспослал на деревню благословление.

Народ рассеялся по селению в поисках ножей для потрошения и разделки рыбы. Завзятые ворчуны начали брюзжать. Им придется потрошить, разделывать, нарезать рыбу и вытаскивать из нее икру в таком темпе, в каком они прежде никогда не работали.

Некоторым невозможно угодить.

Таких, как Бронте Донето, которого Патриарх отправил к Серифу, называли епископами без трона. Он принадлежал к членам Коллегиума. К тем его неприметным и свирепым представителям, которых практически никто не знает. Епископ Сериф, будучи ставленником Патриарха, также не имел о Донето ни малейшего представления. Иначе у него поубавилось бы самоуверенности в ожидании следующей встречи с легатом.

Донето был ближайшим соратником Великого V. Он приходился Патриарху двоюродным братом. Донето полагал, что вместе им удастся многого добиться. Молодые, сильные кузены мечтали о грандиозных деяниях. Однако путь к осуществлению их мечтаний был усыпан терниями вроде епископа Серифа. Невероятная корысть подобных людей позволяла использовать их в любых авантюрах. Однако им недоставало напористости, дабы предпринять что-либо самостоятельно. Такие, как Сериф, обожали ту уединенную жизнь, которую вели в роскошных дворцах, забавляясь со своими любовницами и любовниками и приворовывая необходимые для поддержания статуса деньги.

Донето был циником. Он ждал подвоха от любого, кто находился рядом с ним, и часто хвалился тем, что ни разу не ошибался в своих подозрениях. Но легат истинно верил в Бога и в то, что Церковь должна занимать главное место в жизни халдар. Он, правда, не особо вникал в ее вероучение.

Донето решил последовать совету Серифа. Так он определит настроение жителей. А все, что ему удастся услышать из уст простолюдинов, поможет ему решить, как отчистить Конек от ереси.

Бронте Донето с трудом вжился в иной образ. Он не принадлежал к тем вельможам, которые легко переодевались в нищих и так расхаживали по городу. У него не было никаких актерских способностей. Это путешествие стало самым долгим в его жизни. Прежде Донето лишь раз решился покинуть безопасную епископскую область. Тогда он тщетно пытался убедить семьи Апариона в том, что они просто обязаны предоставить свои корабли для армии предшественника Великого V. Войско должно было отправиться на завоевание фиралдийского королевства праман, которое находилось в Кальцире.

По мнению Донето, Кальцир более всего подходил для похода. Слабый. Безо всяких союзников. Единственное препятствие заключалось в огромных оборонительных сооружениях, созданных самой природой. В Валаретеглийских горах, уничтожив Кальцир, можно было бы очистить от праман самое сердце древней Броской империи. Это бы точно ободрило халдар.

Однако двоюродный брат Бронте хотел стать Патриархом, чье имя навсегда войдет в анналы истории. Он мечтал, чтобы его помнили как Патриарха, который одержал триумфальную победу над праманами и остальными врагами Церкви, объединил всех халдар под своим флагом и освободил захваченные Святые Земли.

Донето сомневался, что они доживут до этого момента. Патриарх поставил перед собой слишком сложную задачу.

Легат решил, что проще всего прийти в Конек под видом простолюдина. От него требовалось лишь грубо разговаривать и дурно пахнуть. Какая разница, что одет ты как чужеземец, причем, как богатый чужеземец, а по пятам за тобой следуют охранники. Не все ли равно, если от тебя подобно пару исходит презрение, даже когда держишь рот на замке.

Жители Антекса и не подумали принять его за папского посла. Донето удалось получить кучу информации о том, как конекийцы относятся к Великому и его нечистому на руку прихлебателю, епископу Серифу.

Врис Янкер служил у Донето главным охранником. Бронте всем говорил, что назначил его на такую должность, поскольку еще ни разу за время службы этого человека никому не удавалось занести меч над епископской головой. Когда дело касалось Бронте, Янкер всегда держал ухо востро.

– Господин, нам следует вернуться. Мы искушаем судьбу – сказал Янкер после того, как Донето пересек рыночную площадь. Самое рискованное предприятие из тех, что можно было придумать.

Янкер знал людей, которые частенько, наведывались в те места, куда хотел пойти Донето. Когда-то он сам принадлежал к их числу. Такие типы быстро соображают, что к чему.