Девочка. Книга третья (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 94

"Нет, моя принцесса. Сейчас тебе нужно спать."

Я нахмурилась, не ожидая получить от него отказ, но понимала — Макс хотел, чтобы я выспалась перед дорогой.

"Хорошо. Мы с медведем ложимся спать и желаем вам с Досом спокойной ночи. Ты тоже не засиживайся допоздна у компа. Тебе тоже надо спать."

"Хорошо. Не буду. Спокойной ночи, Маленькая."

"Уважаемые дамы и господа, мы приветствуем вас на борту British Airlines. Полет нон-стоп до Сиэтла длится с 9 часов 45 минут…"

Я посмотрела в иллюминатор, где виднелся удаляющийся мегаполис, и улыбнулась, вспоминая мой Лондон, мою сказку, где впервые за долгое время я была свободной и окрыленной. Сейчас, возвращаясь в Сиэтл, я ощущала, что вновь возродилась, вдохнула жизнь полной грудью, и мир заиграл новыми красками. Права была Джулия — Макс меня реанимировал. И не только как личность — он меня реанимировал как Женщину. Я почувствовала, что хочу нравиться, Ему нравиться. Оставалось лишь проверить мое чувство на расстоянии.

Как только табло "пристегните ремни" погасло, я включила свой сотовый и, поудобнее разместившись в своем кресле-кровати, открыла вкладку фото и видео.

Я пролистывала свой новый заполненный фотоальбом и улыбалась. Вспоминая каждый прожитый день в Лондоне, я поймала себя на мысли, что впервые за последние два года я не существовала, а жила и наслаждалась каждой минутой, вдыхала ее неповторимый аромат и впитывала краски жизни.

Но вместе с этим радостным ощущением меня не оставляла грусть расставания с Максом.

Мы стояли в лобби первого класса для провожающих и он, поправив мою выбившуюся прядь за ухо, инструктировал:

— В Сиэтле тебя встретит водитель и отвезет домой.

— Я на такси могу добраться.

— Нет, — коротко ответил он. — Позволь мне позаботится о твоем трансфере домой из Лондона. После этого я тебя не потревожу.

— Хорошо, — приняла я его заботу, понимая, что он будет волноваться обо мне.

— Тебе пора, — спокойно произнес он и, поцеловав меня в лоб, развернулся и уверенной походкой направился к выходу.

Сейчас, вспоминая наше с ним прощание в аэропорту, я грустно вздохнула. Он держался на расстоянии и я чувствовала в его энергетике отстраненность. Нет, это была не обида, он по-прежнему оставался человеком, который хотел обо мне заботиться, он лишь перестал проявлять активность, снизил яркость своего обаяния и напора, давая мне возможность посмотреть на него со стороны и принять решение "на трезвую голову". В этом поступке я видела силу этого человека, его самодостаточность, чувство собственного достоинства, мудрость. Именно поэтому он не стал мне петь, когда я его об этом попросила — он перестал меня очаровывать. Он меня отпустил.

Я вспомнила слова песни "Shape of My Heart", которую он в свое время пел, и грустно улыбнулась.

"Но если я скажу тебе, что я люблю тебя

Ты, возможно, подумаешь, что что-то не так.

Я не человек с очень большим количеством обличий.

Маска, которую я ношу — одна." *

Макс закончил игру, вскрыл карты с "Роял Флешем" из масти червей и теперь ход оставался только за мной.

Прошло две недели, как я вернулась из Лондона. Макс меня не тревожил, как и обещал, давая возможность принять правильное решение. Он не звонил, не окутывал меня своей заботой и это чувствовалось. К хорошему привыкаешь быстро. Но я не жаловалась. Я сама попросила время на принятие решение и считала это правильным. Несколько раз у меня было желание встретиться с миссис Хоуп, но я тоже целенаправленно с ней не разговаривала с того момента, как приехала из Лондона и передала ей подарки. Сейчас я полностью изолировалась от любого внешнего мнения — я даже попросила Джули ничего мне не советовать. Я должна была принять решение сама.

Дни проносились друг за другом, словно карусель. Каждое утро я открывала глаза и прислушивалась к своим ощущением, опасаясь, что сегодня очарование моей поездки в Лондон угаснет, а та нить, которая пролегла между мной и Максом, станет тоньше, превратится в паутинку и порвется.

Но этого не происходило, и каждый раз, чувствуя эту еще зыбкую, но ощутимую связь с Максом и Лондоном, я улыбалась.

Я начала ловить себя на мысли, что скучаю по Максу. Скучаю по нашим разговорам и прогулкам — у меня появились первые общие с ним воспоминания, и мне нравилось по вечерам, когда я ложилась спать, мысленно пролистывать мой новый фотоальбом.

Но еще я скучала по его взгляду и прикосновениям, которые говорили мне о его чувствах ко мне, говорили, что я и моя любовь будут нужны ему, а это значило, что мой фотоальбом впоследствии мог стать нашим, общим.

Каждый день я ходила на работу, выполняла служебные обязанности, ела, пила, ложилась спать, не замечая ничего вокруг, потому что все мои мысли были направлены на одно — я прислушивалась к себе и к своим ощущениям.

— Кэтрин такая ворчливая стала, — произнесла Молли, пока я просматривала очередную светскую хронику.

— Может быть, у нее с Дженной что-то не ладится? — машинально предположила я.

— Ой, я забыла тебе рассказать, — и у Молли блеснули глаза перед очередной сплетней: — После приезда из Италии они больше не встречаются.

В первую минуту я удивилась, вспомнив, как начальница мне расхвалила поездку, и как та понравилось Дженне. "Кэтрин не обязана передо мной отчитываться о своих личных отношениях", — пожала я плечами.

— Может быть, поэтому Кэтрин и ворчит, — поддержала я беседу, но скорее для проформы — меня ждала масса дел, которые мне поручила Кэтрин, и я после приезда из Лондона чувствовала себя Золушкой, которой нужно было до полуночи рассортировать зерна.

— А ты знаешь, что наша Викки… — продолжала щебетать Молли очередную сплетню.

Я кивала, делая вид, что слушаю, и продолжая прокручивать очередную светскую ленту для составления нашей ежемесячной информационной рассылки, когда мой взгляд совершенно неожиданно натолкнулся на два знакомых лица.

В первую секунду я застыла и даже затаила дыхание, но взгляда от монитора не отвела и вкладку не закрыла, продолжая рассматривать фото Ричарда и Марты. Казалось, они совсем не изменились с того первого совместного фото, которое я увидела больше года назад. Они словно застыли в янтаре времени и пространства — Барретт был все также спокоен и молчалив, а Марта все также мило улыбалась, стоя немного позади. Рассматривая фотографию, я поймала себя на новой мысли — насколько правильно я поступила, что решила не стоять на месте в отношениях, что решила закрыть дверь в прошлое и посмотреть вперед. Если бы я отказалась от поездки, если бы энергетика Макса меня оттолкнула, то сейчас в этом кресле сидела бы совсем другая Лилит Ева Харт. Она бы продолжала сопротивляться воспоминаниям, с грустью бы смотрела на уже крепкие проверенные временем отношения Ричарда и Марты и в глубине души вздыхала, вспоминая самые яркие страницы из своего прошлого. Не будь Макса, не будь моего нового фотоальбома, я бы тоже сейчас была застывшей в янтаре времени, я бы осталась в прошлом, вместе с ними.

Как только я осознала эту простую истину, на смену ей пришла другая — я перестала реагировать на их совместные фотографии болезненно. Я будто отошла в сторону и смотрела сейчас на них со стороны — создавалось ощущение, что уже совсем другая я, измененная, смотрела на них из своего будущего.

— Ты чему улыбаешься? — услышала я вопрос Молли и подняла глаза на нее.

— Я улыбалась? — удивилась я.

— Ну да… Я тебе говорю, что Ларри меня не замечает, а ты улыбаешься.