Девочка. Книга третья (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 50

— Я тоже рада тебя видеть, мой хороший, — ласково прижалась я к псу.

— Время подарков! А потом за стол! — громко хлопнула в ладоши Эльза.

Я улыбнулась — это была моя любимая часть праздника — дарить подарки.

Эльзе я купила шелковый платок, по типу батика. Он был совсем небольшой, но я видела несколько раз идентичный аксессуар у нее на базе.

— Очень угодила! — повязывала Эльза шелк вокруг шеи и я чуть не пищала от радости, что мой подарок оказался в пору.

Долго думала, что подарить Максу. Можно было подобрать какой-нибудь компьютерный аксессуар, но мой бюджет однозначно не потянул бы таких расходов, и я долго не могла выбрать ничего стоящего. Я ходила из бутика в бутик в нашем Торговом Центре, когда наткнулась на стойку с оформлением принтов. Я улыбнулась и идея возникла мгновенно.

Я протянула Максу завернутый в яркую подарочную упаковку пакет, и он с заинтригованным видом его развернул — внутри лежала футболка с портретом Дэнни, ведь у меня осталось большое количество фото и видео в телефоне.

— Попала! — одобрительно кивнул Макс, рассматривая футболку, и я, отмечая теплые нотки в сердце, улыбнулась: я любила дарить подарки

И конечно, Дэнни не остался без подарка — ему я купила новую миску для еды с его именем и медальон в виде армейского жетона, какой я видела во сне. У него уже был один такой, но я решила, что пусть будет и от меня.

Эльза подарила мне красивую заколку в волосы, выложенную стразами от Swarovski.

— Это так дорого, — рассматривала я изящную инкрустацию, но она лишь улыбнулась и тихим голосом произнесла:

— Тебе должно подойти.

Я поцеловала Эльзу в знак благодарности и подколола сбоку прядь волос. Миссис Хоуп, едва касаясь, прошлась рукой по моим волосам — и я поймала в этом жесте что-то по-матерински теплое, заботливое. Так иногда она поправляла волосы сына, когда тот лежал в больнице.

— Теперь мой черед, — спокойно сказал Макс, и в его руке появилось два совершенно идентичных праздничных конверта. Мы с Эльзой переглянулись и каждая открыла свой подарок.

В конверте, как в моем, так и в Эльзином, лежал абонемент в Театр Оперы и Балета на театральный сезон. Читая список спектаклей на широкий выбор, я обратила внимание, что места для нас с Эльзой, выкупленные Максом, были одними из лучших. А это было очень дорогим удовольствием.

— Чудесный подарок, сынок, — прижалась Эльза к сыну, но совсем ненадолго. Она знала, что он не любил "нежностей".

— Спасибо, — поблагодарила я, а Эльза бодрым голосом погнала нас к столу.

Ужин проходил в уютной теплой атмосфере. Наши разговоры то и дело прерывали телефонные звонки — Эльзу поздравляли коллеги и ее "мальчики" из разных точек не только Штатов, но и мира, что было неудивительно. Эльзу невозможно было не любить. В ней сочеталась мягкость, ласковость, и в то же самое время сила духа и характер. И это не могло не притягивать.

Макс участвовал в наших "посиделках" номинально — он иногда улыбался шуткам, вставлял реплики, отвечал на вопросы и, казалось, был погружен в себя и в свой телефон, но я отчетливо чувствовала, что он внимательно наблюдает. Словно желал убедиться, что у нас с Эльзой наладился контакт.

К концу ужина Максу позвонил кто-то из его друзей и он, извинившись, отъехал их поздравить. Но мы с Эльзой не возражали — мы вновь могли находится друг с другом и говорить часами обо всем. Потому что Эльза была моей родственной душой, это я знала наверняка. Она рассказывала интересные случаи, а я, укутанная уютом и теплом дома и Эльзы, иногда ловила себя на мысли, что искренне радуюсь происходящему. Будто согреваюсь теплом Эльзы, как теплом камина.

После ужина мы с Эльзой обустроились в зале с кружками сытного Эгг-нога поближе к камину, и я, рассматривая ярко наряженную елку, заметила среди стандартных ярких шариков и старые игрушки, какие сохранили и мы. Подняв взгляд на ангела, украшавшего макушку, я улыбнулась — определенно, он был не новым, но бережно ухоженным.

— Мы тоже храним старые игрушки, — улыбнулась я.

— Когда Макс был маленьким, знатно обработал этого ангела зубами, — и я улыбнулась, вспоминая, как я маленькая покусала снеговика.

— Чем же ему Ангел не угодил? — продолжала улыбаться я, представив маленького Макса, обрабатывающего ангела.

— Оу, Макс вообще был очень подвижным мальчиком. Став постарше, он любил и кулаками помахать.

— Почему стал программистом? Все-таки работа неподвижная, за компом.

— Гены, — усмехнулась Эльза, и в ее улыбке я увидела гордость за сына. — Рассел, отец Макса, сильный математик. Он перенаправил неудержимую энергию сына в нужное русло, за что я ему всегда буду благодарна.

— Он преподает или занимается научной работой?

— И то и другое, — кивнула Эльза. — Преподает в Колумбийском. Ведет кафедру, публикует научные статьи.

Я бросила взгляд на каминную полку, где стояли и фотографии в красивых серебряных рамках, и, рассматривая фото Макса с отцом, кивнула.

— У них сильная связь.

— Да. Я рада, что наш развод не стал камнем преткновения, — произнесла Эльза и, встав, направилась к комоду.

Достав оттуда массивный старый фотоальбом, она села на диван рядом со мной и раскрыла первую страницу, погружая меня в свои воспоминания.

Молодая Эльза с мужем. Красивая. С теплой улыбкой на губах.

— Макс очень похож на вас, — ловила я в чертах молодой Эльзы знакомые штрихи.

Эльза промолчала, и перевернула страницу.

— Афганистан, госпиталь в Баграме.

Она стояла рядом с Генри. Рассматривая спокойное уверенное лицо хирурга, я понимала, почему Эльза влюбилась в этого человека — он обладал внутренней силой, его глаза светились уверенностью. И Генри — я ловила в его взгляде привязанность к Эльзе. Он ее любил.

— А это, кстати, на Рождество. — Усмехнулась Эльза, показывая фото госпиталя, небольшое рождественское дерево, накрытый стол и улыбающуюся Эльзу, которую обнимает муж.

— Я тогда не смогла уехать на Рождество домой, и муж приехал ко мне на неделю. Было весело, — почему-то вздохнула она.

— А доктор Митчелл тоже с семьей? — увидела я рядом на фото Генри с женщиной средних лет.

— Нет, это главная медсестра. Она потом ушла, и я ее заменила. Шарлотта — жена Генри, не смогла бы в любом случае приехать к нему.

— Почему? Визу не дали?

— Нет… У них дочь… с синдромом Дауна.

— Да, конечно, какие поездки, тем более в горячие точки… — нахмурилась я, и картина начала вырисовываться.

Я была почти уверена, что между Эльзой и Генри в прошлом была связь. На фото они смотрелись, как идеальная пара. Я была почти уверена, что она поэтому и ушла от мужа — поступила честно, и теперь было понятно, почему Генри не оставил семью. Это было бы сродни предательству, он бы не смог так поступить, это бы сломало его и его принципы.

— Это его крест… — в задумчивости продолжила я свою мысль вслух.

— Так и есть, — услышала я голос Эльзы и посмотрела на нее.

Она грустно смотрела на фото, не поднимая глаз, и я, чувствуя ее печаль, положила голову ей на плечо, чтобы хоть как-то ее успокоить. Она приобняла меня и перевернула еще одну страницу своей жизни.

— А это "первая любовь" Макса, — усмехнулась Эльза показывая на светловолосую малышку лет трех, которая крепко сжимала руку маленького Макса. — Дочь моей подруги.

— Очень милая, — улыбнулась я и, вспомнив тему, которую он пел мне в своей "норе", спросила: — Они видятся?

— Нет, уже давно. Лет десять как, — сказала она и перелистнула страничку: — а вот Макс на выпускном.

Рассматривая фото, я отметила, что везде он был в окружении ребят, которые искренне хотели находиться с ним в одном биополе, а он, стоя по центру, смотрел на камеру — уверенно и спокойно.

— У Макса много друзей.

— Как говорил Рассел — он по натуре лидер, — кивнула Эльза, рассматривая школьные фото.

На одной из фотографий Макс стоял на фоне шаров и нарядной драпировки, как я поняла, на выпускном, а рядом прижималась к Максу и довольно улыбалась яркая шатенка. Я вспомнила, как Джино назвал его "Красавчиком" и усмехнулась: