Девочка. Книга третья (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 24

— Сухогруз ведут буксиры. Сейчас его загонят в док и оттащат на осмотр.

Я присмотрелась и увидела, что это громадину вели на тросах и ровняли несколько маленьких корабликов с обеих сторон. Они и правда загоняли сухогруз в бассейн, а я, склонив голову, усмехнулась:

— Твой сухогруз напоминает кашалота, которого подталкивают в аквариум носиками и плавниками маленькие рыбки.

На это Барретт ничего не ответил, а я продолжила наблюдать за этим удивительным процессом.

— А куда его оттащат? В ту большую коробку с названием твоей компании на крыше? — указала я на огромное светлое строение вдалеке, напоминающее эллинг или ангар, только совершенно необъятных размеров.

— Нет, это судосборочный цех.

Сухогруз, подгоняемый и поддерживаемый буксирами, медленно, но верно зашел в плавдок, и, спустя время, в течение которого под водой определенно что-то происходило, я увидела совершенно неописуемую картину — бассейн начал подниматься вместе с судном, постепенно оголяя его поблескивающие от воды бока.

— Фантастика, — прошептала я.

— Обычный процесс докования, — услышала я немного уставший голос Барретта, вероятно, наблюдавшего эту картину сотни тысяч раз.

Но для меня это было частью Его мира, поэтому я повернула к нему голову и упрямо повторила:

— Всё, что касается тебя, для меня априори не может быть обычным.

Он промолчал, а я, продолжая наблюдать за "обычным процессом докования", спросила, не надеясь на ответ:

— И как это докование без волшебства делается только…

— Док притапливается, — внезапно начал пояснять Барретт ровным тоном, не отводя взгляда от своих бумаг. — Судно подводят и фиксируют над кильблоками, установленными на стапель-палубе. При откачке воды понтон всплывает до соприкосновения опорных устройств с днищем судна, что позволяет его закрепить. Дальше дело техники — откачивают воду, выравнивают, поднимают.

— Как из этого монстра-аквариума откачать такое количество воды? — не унималась я.

— Балластными насосами, — терпеливо пояснил Барретт, а я, так и не отводя взгляда от этого зрелища, наблюдала, как весь бассейн медленно, но верно всплыл до уровня причала, поблескивая в мощном свете прожекторов своим дном, и оголил металлическое брюхо судна, зафиксированного опорными устройствами, как и сказал Ричард. Через минуту док сдал назад и поплыл в обратном направлении уже с кораблем внутри, чтобы причалить у берега.

Я покачала головой, все еще находясь под впечатлением, и перевела взгляд чуть поодаль на другое судно — белое, с черным основанием, мирно стоявшее в доке неподалеку.

— А это что за корабль? — вытянула я руку.

Барретт на секунду взглянул, куда я указываю и, продолжив читать документы, ответил:

— Грузопассажирское судно класса "Олимпик".

— Большой.

— Водоизмещение восемь тысяч тонн, дедвейт тысяча четыреста тонн, — выдал он справку, продолжая делать очередные пометки на полях документа.

И я отметила, что он знает наизусть каждый свой корабль, стоявший на верфи.

— По длине такой же как и твоя Косатка, — прикинула я.

— Этот меньше на сто тридцать футов, — не поднимая глаз от документа, сказал он, делая очередную порцию отметок.

Вспомнив массивные бока и острый нос Косатки, я кивнула и опять повернула голову к окну. Осматривая ту часть акватории, которая была видна из офиса, я обратила внимание, что здесь не было "припарковано" ни одного военного корабля. Меня так и подмывало спросить, а где же собственно крейсеры, эсминцы, авианосцы и подводные лодки, но понимая, что это будет глупым вопросом, и Барретт, как всегда, отмолчится, я сдержала свое любопытство — логичным было предположить, что для военного флота в распоряжении Барретта были другие верфи.

Внезапно сотовый Барретта завибрировал на столе, и от неожиданности я чуть не подпрыгнула в кресле.

— Барретт, — бросил он в трубку и некоторое время выслушивал собеседника, продолжая штудировать бумаги. — Понял, — спокойным голосом ответил он и, дав отбой, опять погрузился в работу, внимательно просматривая очередной лист документа.

Наконец, когда все было прочитано и изучено, он потянулся рукой к консоли телефона, и через пару секунд в дверях возник Пол.

— Внесешь все исправления и отправишь утром. На сегодня свободен, — передал он бумаги секретарю, и как только за тем закрылась дверь, Барретт откинулся на спинку кресла, будто переключаясь в другой режим, что однозначно означало — на сегодня с работой закончено, а значит скоро мы поедем в резиденцию.

Я улыбнулась и, развернувшись в кресле лицом к Ричарду, тихо произнесла:

— Спасибо за эту экскурсию. Как я и сказала мистеру Госсу, твой мир совершенен.

Барретт на это ничего не ответил и лишь сканировал меня спокойным взглядом, а мне так хотелось показать, насколько я ему благодарна за этот жест, насколько для меня это было важным, и пусть я оказалась в его кабинете по стечению обстоятельств, но я отчетливо осознавала, что никогда ранее он не приводил сюда женщин и не объяснял им сути своей работы.

Медленно встав с кресла, я направилась к нему, пытаясь побороть некое сопротивление от его безучастного и в то же время тяжелого взгляда. Подойдя вплотную, я остановилась и, опасаясь потревожить Тигра, отдыхавшего после охоты, но внимательно наблюдавшего за мной, я тихо наклонилась и нежно поцеловала его в щеку в знак благодарности.

— Сзади дверь в мою комнату отдыха. Иди туда. Я сейчас подойду, — внезапно сказал он без лишних сантиментов, а я улыбнулась — вероятно, он решил не ждать, когда мы приедем в резиденцию.

Понимая, что сейчас самое время будить своего "Черного Лебедя", я ласково потерлась о колючую скулу своего Дьявола, чувствуя "наждак по клавишам рояля", а Барретт, слегка отклонив голову, повернул меня к нужной двери.

Я внимательно посмотрела на строгий профиль Ричарда и ощутила его раздражение — будто я вновь нарушила правила. "Но ведь он уже закончил работу, и я его не отвлекала. Правда, увидев меня за спинкой своего трона, он тоже был недоволен", — нахмурилась я, пытаясь понять его эмоцию, и внезапно в сознании промелькнула мысль — скорее всего, Барретт не хотел моей ласки в кабинете, считая его предназначенным для работы, а не для отдыха.

Я посмотрела на дверь, куда он указал, но мой проснувшийся Черный Лебедь однозначно был недоволен такой диспозицией сил и сейчас показал мне одну из своих темных сторон: "Тебе определенно нужно оставить в этом кабинете как можно больше воспоминаний о себе, — ревниво шепнул он мне на ушко и собственнически добавил: — И не забудь про Стол и Трон Барретта".

И нужная идея пришла — она была дерзкой, совершенно неприемлемой и не предвещала мне ничего хорошего по ее осуществлению. Зная Барретта, которого уже ничем нельзя было удивить, я понимала, что мою мысль пресекут на корню и накажут за ослушание, но чёрт побери, где наша не пропадала. Мне было сложно отключить разум на трезвую голову — один бокал шампанского за ужином не в счет, но вспомнив слова моего Дьявола "в постели есть только Я и Ты. Здесь нет места стыду", — я глубоко вздохнула и, поборов в себе чувство неловкости, начала осуществлять задуманное.

Зайдя в комнату отдыха, я стянула сапоги, неуклюже высвободилась из узкой юбки и осталась в шелковой блузке и белых шерстяных гольфах-чулках, фиксируемых чуть выше колена атласными лентами. Я бросила взгляд на свою сумку, в которой лежала коробка от Эмпорио Армани, но оставила эту идею. Если я еще и шарф использую, его вместе со мной накажут не меньше и вообще откажутся носить.

Бесшумно выйдя в кабинет, я посмотрела на Барретта — он меня не видел, и сложив лэптоп в кожаный портфель, достал оттуда спиртовые салфетки и, думая о чем-то своем, протер руки.

Я на мгновение зажмурилась, после чего сняла трусики и со всего размаха бросила их в сторону Трона. Невесомое белое кружево взвилось в воздухе и легким перышком приземлилось на массивном черном столе. На секунду Барретт завис, не ожидая от меня такой наглости, и посмотрел на изящную ажурную горку в святая святых его рабочего пространства. "В яблочко!" — зааплодировал мой Черный Лебедь, и я, недолго думая, вышла из своего убежища.