Девочка. Книга третья (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 101

— Нет, я не смогу пока приехать в Лондон… не знаю…

Я дернула рукой под простыней. "Нет! Ты должен ехать!" — хочется сказать мне.

— Макс… — тихо прошептала я и не узнала собственного голоса.

— Все в порядке. С тобой все в порядке, — уверенно произнес он, вероятно, желая меня успокоить.

— Как папа? Кто пострадал? — пытаюсь сократить слова.

— Все в норме. Тебе не о чем беспокоиться.

Я пытаюсь понять — успокаивает он меня, или и правда всё обошлось.

— Все в норме, — уверенно произносит он, и я хочу ему верить. Киваю.

— Ты должен ехать в Лондон, — медленно произношу я.

— Потом поговорим.

Хочется спать.

Я по прежнему слышу раздражающий писк и шум в ушах. Но теперь он не отдает в мозг.

И опять этот запах. Стерильный. Едкий.

Я открываю глаза. Уже не так режет свет. На самом деле он тусклый, идет от окна. Осматриваю комнату. Я в больнице. Я осознаю, что попала в аварию. Помню, что Макс сказал, что все в норме. И все-таки надо узнать о пострадавших и отце. Я слышала его голос. Значит он здесь, рядом. Он должен быть в порядке. Перевела взгляд на себя. Руками-ногами шевелить могу. Левая рука зафиксирована. Вероятно, перелом. Шею держит бандаж, но головой шевелить могу. Значит, не все так страшно. Все тело чувствую — уже хорошо. Какие-то приборы рядом. Тумбочка. Диван. На диване куртка отца. Значит, он и правда в порядке. Надо вызвать медсестру.

Не успела я подумать, как дверь открылась, и в комнату влетела Эльза.

— Слава Богу. Проснулась, моя девочка, — она быстро подходит ко мне.

Эльза посмотрела на датчики и перевела взгляд на меня.

— Ну здравствуй, моя хорошая, — тихо проговорила она, поглаживая мой лоб. — Как ты?

— Дышать тяжело, голова ватная, — произнесла я, уже узнавая свой голос, и спросила: — Кто-то пострадал в аварии? Как отец?

— Отец в норме, — улыбнулась она. — Доктор Митчелл следит за его сердцем. Он у тебя молодец. Не раскисал. Он сейчас подойдет. Я его отправила пообедать в наш кафетерий, — и она кивнула на куртку.

— Кто-то пострадал в аварии? — повторила я. — Я помню удар сзади и потом удар в бок.

— Ты больше всех. Сильно пострадавших нет. Двое водителей и один пассажир. Все живы-здоровы. Страховая уже занимается урегулированием всех вопросов. Тебе не о чем беспокоиться.

Я облегченно выдохнула и бросила взгляд на приборы.

— Что со мной? Только правду…

— Сотрясение, перелом руки и левых ребер, контузия легких, гемоторакс, лежала под аппаратом искусственного дыхания два дня. Но все образуется. Благодаря подушкам безопасности можно сказать, легко отделалась.

Я кивнула, понимая, почему мне было тяжело дышать.

— Я помню кровь…

— Носом пошла. После подушки безопасности.

— Я рада, что все обошлось, — выдохнула я и, бросив взгляд на знакомый пейзаж за окном, спросила:

— Меня привезли в вашу больницу?

— Нет. Перевезли.

Я кивнула, вспоминая и этот эпизод.

— Как меня нашли?

— Макс. Как приземлился, сразу позвонил тебе, ему ответил парамедик. Хорошо, сотовый не пострадал. Хотя, лучше бы наоборот… — покачала головой Эльза.

Я нахмурилась, понимая, что Максу и Эльзе пришлось перенести из-за меня, и вновь посмотрела на нее. Пусть было и больно, но мне нужно было это сказать. И сказать сейчас, а не потом. Так было честно. По отношению к Ним, по отношению ко всем.

— Я… — слова давались с трудом, но я аккуратно вдохнула и сказала: — Эльза. Я не поеду в Лондон.

Эльза опустила глаза, но я не увидела на ее лице удивления.

— Я что-то такое и ожидала… — наконец произнесла она.

— Эта авария… знак… остановиться.

— Я тоже так думаю, — подняла она на меня грустный взгляд.

— Вы на меня не сердитесь?

— За что? — удивилась она, поправляя мое одеяло.

— Мне не надо было вообще ехать в Лондон и давать надежду Максу.

— Ты хотела идти вперед. Я видела в твоих глазах решительность и желание быть счастливой. Желание сделать счастливым моего сына… — вздохнула она и добавила: — Но мы лишь предполагаем. Жизнь всё расставляет по своим местам. Иногда жестоко.

— Мне нужно поговорить с Максом…

— Он сейчас в городе, скоро должен приехать.

— Хорошо, — кивнула я.

— Только недолго. Тебе нужно отдыхать, — тихо произнесла Эльза, когда в комнату зашел отец.

Лицо уставшее, в глазах тревога, но, кажется, и правда в норме.

— Папа, — проговорила я, а Эльза, улыбнувшись отцу, тихо вышла из палаты.

Я видела, что он пытался скрыть испуг и волнение, спрятать руки — когда он нервничал, у него дрожали ладони.

— Папа, — улыбнулась я. — Со мной все в порядке.

— Дочка, — все таки протянул он руку и сжал мою ладонь.

— Я у тебя такая глупая, — тихо произнесла я, все больше чувствуя усталость.

— Все образуется, — погладил он мою руку и я видела, что он нервничает.

— Не смей меня жалеть, — нахмурилась я. — Со мной все будет в порядке, слышишь?

Он кивнул, но я чувствовала его страх. Человека, который уже потерял кого-то в этой жизни, этот страх будет преследовать всегда. Я знала по себе.

— Скажи это.

— Да, с тобой все будет в порядке, — тихо произнес он, но его голос дрогнул.

— Пап… — я нахмурилась. — ну вот, так и знала. Разнервничался.

— Прости старика, эмоции, — сжал он мою руку уже более уверенно и твердо произнес: — Я верю в тебя. Знаю, что ты будешь в порядке.

— Вот. Правильно, — улыбнулась я, уже точно осознавая, что выкарабкаюсь. Ради отца.

— Мы познакомились с Максом, — уже на позитивной ноте продолжил он.

— Пап… Я не поеду в Лондон.

Отец вздохнул, я видела, что ему понравился Макс, что он готов был со мной поспорить, но промолчал, и лишь пытался осознать новые факты, рассматривая мое уверенное лицо.

— Смотри сама, дочка. Ты уже взрослая. Это твоя жизнь, — наконец тихо произнес он, смирившись с моим решением, скорее, из-за моего состояния.

— Спасибо, папа, — устало сжала я его ладонь, когда послышался шум открывающейся двери, и на пороге появился Макс.

Достаточно было взглянуть на его лицо, чтобы понять, насколько он устал. Я изучала его глаза и сердце сжималось от боли.

— Я пойду, поговорю с доктором Митчеллом, — произнес отец, пока Макс подходил ко мне.

— Макс… — тихо произнесла я, не отводя взгляда. Я чувствовала усталость, голова вновь начала болеть, но я не хотела откладывать этот разговор. — Нам нужно поговорить.

— Давай отложим на потом все серьезные разговоры, — он сжал мою ладонь.

— Нет, сейчас, — возразила я, сердце начало выстукивать, было сложно дышать, но мне нужно было это сказать. — Макс я не поеду с тобой в Лондон.

— Да, сейчас о поездках не может быть и речи.

— Я не только о сейчас, я не перееду жить с тобой в Лондон.

— Почему?

На лице Макса, и без того уставшем, отразилось недовольство, но я не увидела удивления, а значит, он тоже думал об этом, или, скорее всего, с ним ранее говорила Эльза. Я изучала лицо друга, моей родственной души, и мне хотелось плакать — я осознавала, что сейчас причиняю боль очень близкому человеку. Но несмотря на это, теперь я была уверена, что делаю все правильно.

— Потому что эта авария была Знаком.

— В этом нет логики.

— В этом и не должно быть логики. Я просто знаю, что эта авария случилась не случайно. Она все расставила по своим местам. Мне показали, что я поступаю неправильно, — я остановилась, чтобы перевести дух. Голова болела, было тяжело дышать. Слова давались с трудом. — Это неправильно и по отношению к тебе тоже. Ты заслуживаешь другой женщины.

— Мне не нужна другая.

— Нужна. Я знаю, что нужна. Она будет тебя любить безрассудно. Всем своим сердцем. И я буду вымаливать для тебя именно такую женщину.

Макс молчал. Он ничего не говорил, но я видела, что он был со мной не согласен.

— Ты вправе больше со мной не разговаривать и не общаться, если ты не хочешь, — добавила я.