Изменение (СИ) - "Ange-lika" - Страница 11

Матвей засмотрелся на склонённую голову девушки. Ведь если трансген будет побежден, то изменится и её жизнь. Сама задача центра, как места изобретения лекарства, исчезнет, и неизвестно куда их раскидают судьбы. Почему-то Матвею стало грустно. Он одёрнул себя, что гораздо хуже, если Наде пришлось бы измениться. Мужчина снова посмотрел на пробирку.

— Ну всё, вроде рана хорошо заживает, — констатировал девушка, поднимаясь с колен. — Кость не задета, вена тоже. Моя помощь больше не нужна.

Матвей не успел сказать и полслова, как Надя уже выскочила из комнаты.

«Собираться, чтобы выехать из центра, что ли так торопится?» — удивился Матвей.

Мужчина аккуратно установил пробирку в штифт, снова берясь за формулы. Он проверял и перепроверял их несколько раз, не находя ошибки. Однако уверенности это ему не прибавляло. Прикрыв глаза «всего на минутку», Матвей проснулся как от резкого толчка. Выпрямившись, он охнул, хватаясь за спину. Спать лежа головой на столе оказалось не самой удобной возможностью отдохнуть. Добравшись до зеркала, мужчина глянул на себя. Отражение, сначала показавшееся чужым, приобрело знакомые черты, и Матвей выдохнул. На щеке отпечатались формулы с листов бумаги. Послюнявив палец, Матвей стер их, отмечая, что пора стричься. Волосы стали расти еще быстрей.

Он терял время. За всеми этими расчетами и построениями одного и того же. Он не видел другого выхода. Центр спал, и на тихие шаги мужчины по коридору никто не обратил внимания. Пришлось разбудить Данила, чтобы он закрыл за ним дверь. Парень удовлетворился объяснением сбора образцов, хотя и попытался возразить, что это не обязанность Матвея.

Стоило выйти за ворота, и ты попадаешь в другой мир. Исполинские деревья, крики животных, шелест листьев где-то там высоко-высоко, упругая трава. И клочки асфальта, оставшиеся от когда-то широкой дороги. Матвей брел по ним, сам не зная куда. Задачей было отойти как можно дальше и поискать ручеек, речку или хотя бы лужу. Кобура била по больной ноге, но Матвей не рисковал перевесить её на другой бок — так он мог не успеть выхватить оружие вовремя.

Впереди послышался шелест воды, и мужчина ускорил шаг. Дорога оборвалась, упираясь в обрывистый берег. Моста теперь не существовало, да и речушка, ранее теряющаяся в иле, теперь лилась весело и звонко. Дальше идти не было смысла. Усевшись поудобней на вздыбившемся из земли корне, Матвей закатал рукав. Никакой дороги назад. Тонкая боль, когда игла прокалывает кожу, неторопливо введённая доза. Согнув руку в локте, Матвей ждал результата.

И он его дождался. Тело скрутило, будто мощные руки великана пытались выжать его, как мокрое бельё. Вцепившись зубами в собственный кулак, Матвей пытался не закричать, когда изнутри его начало сжигать обжигающе холодное пламя. И последняя мысль «всё-таки ошибся…»

Кто-то кусал его нос. Вздрогнув, мужчина махнул рукой, прогоняя нечто, мешавшее ему спать. Противное жужжание взвилось над ухом, и Матвей удивился, что комар пролетел сквозь химический барьер. Но вставать и гонять настойчивую тварь не хотелось. Мужчина перевернулся на другой бок и попытался натянуть одеяло. Руки чувствовали только землю, траву, кору деревьев, но никак не подушки дивана. Что он делает тут?!

Матвей сел, тут же схватившись за голову. Гудела она, будто он беспробудно пил уже месяц, а тут резко решил завязать. Во рту пересохло, и хотелось смыть с языка противный вкус. Прищурившись, Матвей оглядывался по сторонам и постепенно выстраивал последовательность действий, как он оказался здесь. «Препарат введён, и я еще я. Это не может не радовать».

Осмотр собственного тела успокоил, что никаких дополнительных органов от трансгена не выросло. Голова тоже на месте, и если ей сильно резко не дёргать, даже не разбивалась на мелкие кусочки.

Хотя всё-таки кое-что изменилось. Повязка почему-то туже стягивала ногу. Матвей раздраженно почесал её, но это не помогло. Задрав штанину, мужчина зашарил в поисках кончика бинта. Стоило размотать последний виток повязки, как он с наслаждение почесал кожу. Вполне здоровую, с розоватой отметиной шрама кожу.

Всё это было хорошо. Однако оставался последний пункт проверки. Поднявшись на ноги, мужчина подошёл к ручью и, наконец, утолил жажду, напившись обычной, неочищенной воды. Наверняка с огромным количеством трансгена. Сердце колотилось быстро-быстро в ожидании… сам не зная чего. Боли, изменения, хоть чего-то… Но солнце светило по-прежнему, шумел своей жизнью лес, журчала река, не обращая внимания на эксперименты человека.

Снова устроившись на корне, Матвей стал ждать. Может, воздействие трансгена лишь замедлилось. Вскоре адреналин спал, ждать стало скучно, да и солнце припекало, играясь бликами на стремительной речушке.

Журчащая вода обещала такую долгожданную прохладу и… Матвей уже набирал пригоршнями воду, поливая на отросшие волосы. Ещё и ещё.

— Эй, — вздрогнул мужчина, ощутив, что кто-то вцепился ему в палец. Увлекший, Матвей совсем забыл о естественных жителях водоемов, которые оказались не прочь закусить им самим. Мужчина видел, как в замедленной съемке, что рыба вгрызается ему в руку. Схватив её за челюсть второй рукой, он разжал хватку, закидывая саму хищницу подальше в воду.

Он видел, как кровь окрашивает края раны, собираясь в капли и очень медленно начинает стекать вниз. Отскочив подальше от воды, мужчина сунул укушенную руку в рот. Пульс стучал в висках, но это не мешало сосредоточиться. Он уже проанализировал, что двигается слишком быстро, при этом видя всё четко, как в замедленной съемке. Матвей восстановил дыхание, успокаиваясь, и мир снова зажил с привычной скоростью. Стремительно неслась река, трава гнулась под порывами ветра, насекомые весело жужжали, а не плавали в воздухе как в желе.

«Кровь текла с привычной скоростью», — добавил в мысленные отметки Матвей, осматривая укус. Пришлось замотать руку бинтами с ноги. Регенерация, похоже, произошла лишь при введении препарата, а теперь он вполне успешно кровоточил.

Вернувшись на облюбованный корень, Матвей достал из кармана блокнот, отмечая результаты. Вода по загривку стекала за пазуху. Ждать стало весело, мокро и прохладно. Он пробовал на вкус кору, грыз травинки, пытался укусить сам себя, проверяя, что изменилось в нем. И не заметил, когда изменилось снаружи. В нескольких сотнях метрах из леса вышел олень. Вернее это раньше было оленем. Ветвистые рога сливались с переплетением веток в своей расцветке, мощное тело состояло будто из одних жил и мышц. Животное фыркнуло, ловя расширившимися ноздрями незнакомые запахи, и Матвей насторожился. О нападениях ранее безобидных животных он знал из первых рук. То есть из своих. Он медленно потянулся к кобуре. Не обнаруживая её на месте. Ремень жал, и Матвей снял оружие, увлекшись записями. Олень не стал дожидаться, когда человек найдет искомое и кинулся вперёд, издав утробный рев. Глаза его наполнились кровавым блеском предвкушения.

Металл рукояти уже был в руке, но наведя ствол на цель, Матвей понял, что снова видит всё очень четко и медленно. Стремительный олень приближался к нему со скоростью обычной черепахи. Уйти из-под удара рогов не составило особого труда. Врезавшись в корень, где совсем недавно сидел человек, зверь замотал головой, не понимая, что произошло, и как Матвей оказался у него за спиной. Это только прибавило ему ярости, олень взрыл острым копытом землю, резко разворачиваясь. Матвей ощущал себя торреодором на арене, вот только дрался он со спокойной буренкой, а не яростным быком. Бесплодность попыток всё сильней ярила зверя, и он уже кидался во все стороны, изворачиваясь под неожиданным углом. Матвей перестал рисковать оказаться рядом с оленем. Несколько раз врезавшись в стволы деревьев, животное остановилось тяжело дыша. Матвей же ощущал прилив сил от вскипевшего в крови адреналина.

Коротко взревев, животное развернулось, уходя в лес. Мужчина медленно опустился на землю, постепенно приходя в себя. С каждым спокойным вдохом возвращалась привычная скорость мира. Однако Матвей решил больше не провоцировать природу, собираясь закончить исследования в лаборатории. Надо было изучить, что же произошло с его телом.