Королевство Бездуш (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир" - Страница 14

Главное, продержаться, и все у моей семьи наладится!

Сглотнула и потянулась, выпрямилась. Решительно прополоскала пропахшее платье, намылилась сама, смыла пену и откинула на спину тяжелые волосы.

И в этот момент погас свет.

Я застыла. Что случилось? Может, освещение ночью выключают? А близнецы забыли меня предупредить? Или я слишком задержалась?

За перегородкой, отделяющей помывальную от раздевальной, стояла тишина. И темень лежала такая, что хоть глаз выколи. Окон здесь не было. Я на ощупь повернулась, нашла ручку, закрыла воду. И показалось, что возле скамьи стукнуло…

— Кто здесь? — рявкнула я от страха. В ответ — ни звука. Только капли срываются из водостока и шумно плюхают по камню. Я схватилась рукой за перегородку, сделала осторожный шаг в сторону раздевальной. Кажется, или там кто-то стоит? То ли глаза обманывают, то ли видится плотная густота в углу?

Стало страшно. Все-таки, стою тут голая, мокрая и босая. И что делать?

— Кто там? Я тебя вижу, понял?!

Темнота промолчала. Сморгнув влагу, снова всмотрелась. Да нет там никого. Сама себя пугаю. А свет, наверное, берегут, вот и выключают ночами. Решительно двинулась к скамье, наклонилась туда, где оставила одежду. Пальцы тронули лишь холодное дерево. Провела ладонью дальше — и снова ничего. Да где же моя юбка с блузой? Может, упали?

Прошлась рукой по всей длине сидения, даже ножки ощупала. Проползла на коленях вдоль всего помещения, уже не думая о том, как это выглядит. Все равно ведь ничего не видно. И не нашла ни клочка ткани, ни-че-го. Моя одежда и полотенце, выданное утром ключницей, испарились. На холодном и сыром камне остались лишь влага и мои ботинки!

Я выпрямилась, соображая, что делать. То, что произошедшее чья-то злая шутка — очевидно. Решили поиздеваться над новенькой? И свет выключили, и одежду стащили. И стоят сейчас за дверью, ожидая, когда глупышка из Котловины высунется голой в коридор!

Боюсь, так мне и пришлось бы поступить. А уже утром покинуть ВСА за неприличное поведение. Но воришки не знали, что у меня с собой еще одно платье. Издав торжествующий, но тихий вопль, я метнулась к перегородке так быстро, насколько позволяла тьма. На миг сердце упало — показалось, что и эту одежду прихватил неведомый злоумышленник. Но, хвала Святому Фердиону, мокрое платье по — прежнему висело в помывальной. Торопясь, я натянула неприятно липнущую ткань, одернула подол. Натягивать сырую одежду на мокрое тело — то еще удовольствие, да только выбора не было!

Сунула ноги в ботинки и по стеночке дошла до двери. Толкнула створку, ожидая увидеть в коридоре ухмыляющиеся лица студентов. Но там никого не оказалось. Лишь на полу темнела надпись: «Ты пожалеешь». Впрочем, стоило мне моргнуть, как и она растаяла. Я потерла глаза, уже сомневаясь в увиденном.

В комнате Шелли уже спала, а Брин приложила палец к губам, стоило мне войти. Я понятливо кивнула и даже обрадовалась. Девушка удивленно глянула на мое мокрое платье, прилипшее к ногам.

— Облилась случайно, — прошептала я, улыбаясь. Брин вскинула брови, покачала головой и снова уткнулась в учебник, который читала.

Я тихонько прокралась к своей кровати за перегородкой. Остальная комната из моего закутка не просматривалась, и я вздохнула с облегчением. Устало стянула влажную ткань, развесила на стуле. Сама вытерлась углом одеяла. Дрожа, натянула домашнюю пижаму и залезла с ногами на кровать. Дико хотелось есть, тетушкины ватрушки плясали перед голодными глазами. Но ещё больше — спать. Первый день в ВСА оказался слишком сложным для простой девчонки из Котловины.

Но он закончился, а я все ещё здесь. И завтра все будет гораздо лучше, я в этом уверена. И о том, что случилось в помывальной, и о Вандерфилде, и об украденной одежде я тоже подумаю завтра!

Что мне снилось — не помню, но внутри осталось ощущение чего-то радостного и почему-то ванильно-зефирного. Именно от этого чувства я и проснулась — в животе заурчало, заворчало, а потом и завыло, напоминая, что неплохо бы насытить растущий организм чем-то посущественнее снов!

Открыла глаза и с легким недоумением осмотрела темный бок шкафа и окно. Ну конечно, ВСА. И Вандерфилд, поджидающий где-то в коридорах этого прославленного заведения!

Застонав, я скатилась с кровати и выглянула из-за шкафа.

Соседки — полностью одетые и аккуратно причесанные торопливо складывали в сумки учебники.

— Который час? — ахнула я.

— Скоро первый урок, — отозвалась Шелли. — Мы тебя звали, но ты не проснулась. Вот и решили, что у тебя нет первого занятия.

— Или ты просто решила, что сон важнее, — улыбнулась Брин.

— Есть у меня занятие! — я завопила, суетливо кинулась обратно к кровати, схватила платье. Толстая ткань не успела просохнуть за ночь и оказалась неприятно сырой. К тому же от нее отчетливо пахло средством для мытья ковров, похоже, оно оказалось на редкость стойким!

— Если поторопишься, то успеешь с нами на завтрак! — крикнула Шелли.

— Да я уже бегу! — спотыкаясь, на ходу швырнула в сумку тетради и книги.

— Догоняй!

Ругаясь себе под нос и недоумевая, как же меня угораздило проспать, я сунула ноги в ботинки и вылетела в коридор. Волосы пришлось раздирать тоже на бегу, но толка от этого было мало, моим кудрям требовалось вдумчивое и обстоятельное расчесывание. Так что я плюнула и скрутила кое-как узел на затылке, воткнув в прическу пару карандашей.

Спины близнецов маячили уже у центральных лестниц, куда стекалась толпа студентов, и я припустила со всех ног.

Толчок — и пол стремительно уходит из-под ног, а я приземляюсь на пятую точку. Подол платья взлетел, накрывая мне лицо и оголяя ноги в стареньких вязаных колготах.

— Смотри, куда идешь! — с насмешкой протянул мужской голос.

И следом раздался женский и уже знакомый:

— Эти девки из Котловины не знают, что такое приличия. Трясет тут своим задом в дырявых чулках, фу… Ужасно!

Раздались смешки.

Я откинула подол и осмотрелась. В нескольких метрах от меня кривила рот в презрительной усмешке беловолосая Лисса, рядом усмехалась ее алогубая темноглазая подруга, с другой стороны меня рассматривал Ривз, которого я уже видела в комнате Эша. Остальные ученики косились, но не останавливались, что бы помочь мне подняться. Напротив — как можно быстрее проходили мимо, почти пробегали. Связываться с троицей, нашедшей себе развлечение в виде унижения новенькой с окраины, явно никто не желал.

Так что поднялась я сама, по возможности — гордо и с достоинством. Оправила платье, пригладила и без того встрепанные волосы. Троица взирала на меня с откровенной насмешкой, а девушки ещё и с презрением. Ривз смотрел скорее с любопытством, как на забавного зверька.

Связываться с этими снобами не хотелось, поэтому я попыталась обойти компанию, перегородившую мне дорогу.

— Ты не извинилась, оборванка, — подала голос брюнетка.

— За что? — не поняла я.

— За оскорбление нашего взора своим грязным бельем, — растягивая слова, произнесла она.

Я поперхнулась.

— Извиняться? Вы меня толкнули!

— Ты нас обвиняешь? — глаза Лиссы угрожающе сузились.

Я прикусила язык. Честно говоря, я не поняла, как упала. И троица стояла довольно далеко, так мог ли кто-то из них отправить меня в этот короткий полет? Из-под меня словно выдернули доски пола!

— Дайте пройти, — буркнула я.

— Извинись прежде, — пропела брюнетка. Темные глаза ее блестели, словно вишни, на миг мне даже почудился в них кроваво-красный огонек.

— Да не собираюсь я перед вами извиняться! — возмутилась я. — Что за чушь? Я упала и еще должна просить прощения?!

— Лисса, мне послышалось, или оборванка нас только что снова оскорбила? Она назвала мои слова чушью.

— Так и есть! — сжала я кулаки. Да что происходит?

— Какая глупая пустышка, — равнодушно поморщилась блондинка. Она смотрела спокойно, почти без интереса, словно развлечение больше утомляло ее, чем забавляло. Зато брюнетка явно жаждала крови, чуть ли не облизывалась, рассматривая меня. От ее лица с яркими губами мне стало не по себе.