С - 2 - Александрова Марина - Страница 55

— Я помню, — кивнула я, — «Основы взаимодействия энергии и материалов», я не всегда спала на занятиях в магической академии, — усмехнулась я.

— Я знаю, — посмотрел он на меня так, что я невольно зарделась. — Но, сейчас проблема в том, что цикл подходит к своему завершению. Раньше его обновляли сильнейшие представители своей расы. Сейчас, как ты понимаешь, это становится, как невозможным, так и не нужным.

— Не нужным?

— Конечно, — кивнул Киран, — у него есть наши разработки, он уже умеет извлекать энергию из простых людей и не людей для себя лично, думаешь, он не предложит этот способ Императору? Как способ минимизировать потери для начала? А, что потом Соль? Разве это не идеальный товар в стране, где на вполне легальных основаниях, можно организовать собственную ферму, а может и не одну, по разведению рабов? Как считаешь, стоит ли источник неиссякаемой энергии жизни тех, кого по сути и не считают за живых?

Киран замолчал, точно погрузившись в собственные мысли. Я же не знала, что и думать. В очередной раз, мои мысли спускались глубже к истокам. Я недоумевала! Мое сердце кровоточило так сильно сейчас. Как? Бога ради, как?! Мое…наше…желание спасти сына, самая светлая, чистая мечта, могла превратиться в оружие массового поражения?! Как такое вообще возможно?! А, еще, я видела, как сильно это задевает и Кирана, как и то, что он что-то задумал…

— Я не смогу его остановить, если им удастся перезапустить цикл, Соль, — прямо взглянул он мне в глаза. — Его резиденция защищена магией такого порядка, что я не могу проникнуть сквозь эти плетения. Айд его разорви, даже смерть не может просочиться сквозь эти плетения! Есть лишь один вариант взлома этого ящика, одна сила, которая способна…

— Что ты задумал? — прямо спросила я, внутренне холодея от тех возможных вариантов ответов, что он скажет мне.

Киран улыбнулся. Горько и так обескураживающее печально.

— Ничего особенного, Соль. Я начну войну.

Кажется, мой вдох потерялся где-то в легких. Точно вся моя сущность вдруг ощетинилась на эти слова, произнесенные вслух.

— Ты, — прикрыла я глаза, пытаясь подобрать слова и понимая, что передо мной не тот Киран, которого я знала три столетия назад. Того мужчину проще было убить, чем заставить сказать нечто подобное! Как это странно, ведь мы не могли умереть, но ценили жизнь, как нечто святое, неприступное! А, еще, я не понимала, кто он теперь? Ну, вот скажи я, Соль, что начну войну, и что? Боюсь, что кроме меня и моей совести вступать в сражение будет некому. Ну, может Кит подтянется в качестве летописца, который начеркает за время боевых действий всего одно слово и то с ошибками и из трех букв неприличного содержания! — Что ты сделал? — тихо спросила я.

— Ничего особенного я не сделал, — пожал он плечами, — всего лишь кинул маленький кусочек мяса голодной сцима. Дальше она все сделает сама.

— Зачем? — прошептала я, понимая всю глупость своего вопроса. — Нет, я понимаю «зачем», но почему именно так? Ты же знаешь, что «война» — это не то, что происходит где-то там! Это не игра! Пострадает много…

— Кого? Людей? Они страдают каждый божий день. А совсем скоро будет еще хуже, — он сделал глубокий вдох и приложил руку ко лбу. — Или ты переживаешь за аланитов? Это закономерно, что пойдя против баланса сил, рано или поздно их накроет отдачей. Мне все равно, что будет с империей потом, мне нужно то, что хранит Дриэлл. Мне нужен он, — с силой сжав кулаки, сказал он. — Цивилизации исчезают, ты знаешь это так же хорошо, как и я. Но жизнь продолжает свой ход — это естественно. Но я не желаю дарить этому существу и тем, кто позарится на его возможности, вечную жизнь за счет тех, кто слабее. Я хочу исправить то, что начали мы… — уже тише закончил он.

Я смотрела на него и пыталась подобрать слова. Но, почему-то ничего не приходило на ум. Все мои мысли сводились к тому, что он сказал о грядущих жертвах и о том, чья это вина.

«Девушка в приталенном нежно голубом платье без рукавов, стояла на самом уступе скалы. Морской бриз путался в ее темных волосах. Она обнимала себя за плечи и смотрела на гаснущее в морских глубинах солнце. Взгляд ее был напряженным, и казалось, ей нет никакого дела до красоты заката. Она была погружена в собственные мысли.

— Почему ты здесь? — тихий мужской голос, раздался у нее со спины. Ей не было нужды оборачиваться. Она знала, кто это мог быть.

— Дорин сегодня сильно пострадал, — сказала она, так и не обернувшись. — Я была с пациентом, когда мне сообщили…

— Да? Он ничего мне не сказал, — мужчина с кроваво-медными волосами, рядом с которым девушка казалась просто крошечной, подошел ближе.

— Он просто не помнит, — сказала она, с силой зажмурилась, потирая глаза ладонью. — Они играли с ребятами на конюшнях, — прикусила она губу, — одна из лошадей ударила его…Он едва не умер, Киран, — повернулась она к мужчине, уже не сдерживая стоявшие в глазах слезы. — Если бы я пришла чуть позже! Если бы меня не было дома?!

— Но ты была, — твердо сказал он, обнимая ее за плечи.

— Сегодня, да, — кивнула она. — Ему пять, Киран, а цветок так и не расцвел! Что, если он вообще не расцветет? Что тогда?»

— Это и есть ответ на мой вопрос, что однажды я спросила у тебя? Это и есть, то самое «тогда»? — прошептала я. — Послушай, — в отчаянье, схватила я его за руку, бессознательно пытаясь остановить, — всегда есть способ! Его не может не быть, я помогу тебе! Вместе у нас все получится! Эта дорога будет сложнее, путь трудным, я знаю, но всегда можно найти решение, — быстро заговорила я, прекрасно понимая, что скорее всего выгляжу, как истеричка, чем человек, который знает, что делать. Но откуда-то возникло ощущение, что я теряю его. Опять теряю, так толком и не успев вернуть. Это вызвало целый шквал эмоций во мне, начиная от паники и заканчивая каким-то звериным, неконтролируемым страхом.

Некоторое время он просто смотрел на меня. Не споря, не возражая, точно слушая и принимая мои никчемные доводы. А, потом вдруг сказал:

— Ты же знаешь, что это все пустое? Всю свою жизнь мы шли этой дорогой и к чему в итоге пришли? Я… просто хотел, чтобы ты знала «почему». Мы оба знаем, что нет ужаснее вопроса, ответ на который не найти. Хотел увидеть тебя прежде, чем… — покачал он головой. — Я рад, что смог.

— Ты, что? Прощаешься со мной? — прищурилась я, смотря в его необыкновенно глубокие глаза. Казалось на самом дне этого зеленого омута, лежит ответ на мой вопрос. Но он так глубоко, далеко, что не доплыть и не добраться. — Ты… если ты так сделаешь…если… — гнев и паника удушливой волной сковали мне горло, стало больно дышать. — Ты хоть понимаешь, что ты делаешь со мной сейчас?! — в голове зашумело, казалось, я не слышу собственного голоса. В то время как Киран поднял взгляд в розовеющее небо. Сперва, я не понимала, куда он смотрит, но последовав его примеру, я наконец-то поняла, что шумит не у меня в голове. Сотни, тысячи крылатых существ и от шума их крыльев, мне казалось, что я оглохла. Темно-серой тучей они надвигались так стремительно, что у меня сердце ушло в пятки.

Я смотрела на темнеющее небо, и не могла найти в себе сил, отвести взор. Словно неожиданно налетевший из ниоткуда шторм, их тела заволакивали собой лазоревое небо, превращая нежный оттенок в предвестник надвигающейся бури.

Я встала на ноги, продолжая смотреть на то, как надвигается это войско на едва очнувшуюся ото сна империю и чувствовала себя такой маленькой, крошечной и совершенно неспособной ни на что против всей этой мощи. Они пролетали надо мной, точно не обращая внимания на ничтожного клопа, копошащегося в своих бедах и горестях где-то внизу. За всю свою жизнь мне не доводилось видеть ничего подобного. Конечно, я встречала ритаров. Видела то, какими они становятся, принимая свой второй облик. Высокие, мощные, чем-то напоминающие рептилий. Все равно, что у сцима отрезать хвост и сделать из него крылья. Даже мне было страшновато рядом с ними. Больше всего потому, что как и любая рептилия они были достаточно холоднокровными в том смысле, чтобы не мучиться из-за эмоций, которые свойственны людям. Если им было что-то нужно, то они это брали. Если тебе свезло разозлить ритара, то не стоит удивляться, когда он намотает твои кишки на кулак в воспитательных целях, вытрет руки, и пойдет дальше, забыв о твоем существовании.