С - 2 - Александрова Марина - Страница 34

Я обняла его раньше, чем просто смогла подумать об этом. Только в этот момент проскользнула мысль о том, как давно я не позволяла себе вот так касаться кого бы то ни было. Когда каждая клеточка моего тела, пропитанная даром целителя, принимает кого-то рядом всем своим естеством, точно сплетаясь с ним воедино. Его боль — моя боль, его страдания — мои. Принимать людей и брать их боль на себя, так мы жили очень и очень давно. Так, я запретила себе жить три столетия назад, а может быть и раньше… Но я так скучала по тому, кого могла бы назвать родным и кого могла бы так просто принять.

— Не плачь малыш, — прошептала я ему на ухо. — Бесполезная тут я. Это я ничего не могу дать тебе. Не могу защитить от того, что может принести тебе близость со мной.

Я отвыкла говорить красиво, а Кит еще не научился. Но, иногда, слова могут подождать. Потому я просто гладила его по кудрявым рыжим волосам, так сильно похожим на волосы Кирана, и касалась его даром, неся покой с каждым прикосновением. Думаю, просидели мы так достаточно, чтобы и необходимость в красивостях отпала потому как:

— У меня задница затекла, — поделился парень насущным.

— Не у тебя одного, — кивнула я. — И есть охота.

— А, есть чего? — шмыгнул он носом.

— Нет, но есть удочки в доме, можем порыбачить и поговорить. Думаю, у тебя должны быть вопросы?

— Можно подумать, ты ответишь? — поднимаясь с земли, спросил он.

— Ну, как хочешь, — пожала я плечами, поднимаясь следом за ним и ощущая, как неприятно закололо то, что затекло.

— Не так быстро, есть вопросы! — затараторил он.

— То-то же, — усмехнулась я. — Например?

— Сколько тебе лет?

— Э… я не помню… — страдальчески закатив глаза, поделилась я. — Как вариант — до хрена, устроит?

— Вполне, — засмеялся он, а мне как-то неожиданно стало легко на сердце. — А, день рождения когда?

— Да, откуда я знаю?! Я не из аристократической семьи, чтоб такое нехитрое дело, где записывали! Родилась и ладно, — отмахнулась я.

— А, дворец тогда откуда? — прищурился парень.

— Удачно вышла замуж, — фыркнула я.

— За принца?! — казалось, изумлению Кита не было предела. — Девушка не из аристократической семьи?!

— Теперь сечешь, что я не такая уж и дура, как ты порой озвучиваешь?

— Это-то конечно так, но папа рассказывал, что не в уме тут дело…

— Без подробностей, пожалуйста, — подняла я руку вверх, обрывая откровения шестнадцатилетнего подростка.

Вот, за такой ничего не значащей болтовней мы уходили с обрыва, где теперь и правда были «корни Нашей семьи». Нам еще многое следовало обсудить, ко многим решениям прийти, но сейчас я надеялась, что общие точки соприкосновения мы все же найдем. Стоило ли мне рассказать раньше? Думаю, все же, нет. К человеку приходит то, что ему необходимо именно тогда, когда он нуждается в этом сильнее всего и когда он готов принять это. Так, любила говорить Айрин, пожалуй, это тот редкий случай, когда я была с ней согласна.

Оборотни вернулись к закату с той частью ингредиентов, которые поручила им достать я. Все же лазить в горах было сподручнее на четырех лапах и с прекрасным обонянием, и оборотни-интуиты подходили для этих целей идеально. Выглядела парочка достаточно уставшей и измотанной, чтобы я воздержалась от ворчания, которое непременно началось с вопроса: «что так долго?» и постепенно переросло в тему из разряда «а, вот, в мое время…». Кто бы мне объяснил, почему этим все время заканчивается?! Вместо этого я решила быть доброй бабулей в образе семнадцатилетнего пацана, и просто поинтересовалась:

— Может, пожрем?

— Неплохо бы, — устало вздохнула Лил, ложа на песок свой заплечный мешок. — Вы купили продукты?

— Лучше, — покачала я головой, — мы их добыли, — кивнула я в сторону Кита, что сейчас накрывал на импровизированный стол, около входа в хижину. — Сегодня у нас рыба…с рыбой, — торжественно заключила я. — Ешьте, а мне надо кое-что подготовить и проверить, — сноровисто подхватывая увесистые мешки оборотней, сказала я и поволокла свою добычу в сторону. Туда, где на костре уже закипала вода в котелке.

— Почему имея такой дом, вы не можете расщедриться на нормальную еду?! — донеслось мне вслед от Кудряшки Джарреда. — Мы весь день по горам лазили, — жалобно закончил он.

— Именно, — пробурчала я себе под нос, прекрасно зная, что кому надо меня услышат, — ты лазил — ты и «щедрись». Привык жрать, как не в себя. Годов-то всего ничего, а пузатый, точно зубастая тыква с хвостиком. От жиру все болезни, чтоб ты знал. Кто мало ест, тот по жизни резв!

— Да, понял я! — раздалось мне в след, в то время как я довольно улыбнулась.

То-то же! Мы с Китом три часа эту рыбу удили, пока мне это все не надоело, и я просто не залезла в воду и не достала то, что нужно.

Но, сейчас я хотела проверить все ингредиенты и начать варить зелье. В моем случае, то есть в случае, когда у того, кто магичит не было особых способностей, зелье служило катализатором. И то, насколько правильно я его сделаю, напрямую вело к тому, насколько эффективно оно сработает. Необходимо было не просто смешать все ингредиенты, но и соблюсти ряд условий. Так, например, я должна была окружить себя четырьмя открытыми стихиями, и берег моря подходил идеально. Варить должен был не просто человек, а тот, кто страстно желает найти пропавшего. Тут тоже все совпадало. Единственное, за что я волновалась, так это за собственную концентрацию. С момента, как я приму зелье, я пойму, где находится Киран и буду знать это ровно до тех пор, пока буду держать концентрацию на объекте. То есть, мне нельзя будет спать и терять сознание. Потому и пить его я решила утром, хорошенько выспавшись. Главное, чтобы никто не решил помочь мне потерять сознание после этого.

— И, что? Ты просто так оставишь это? — голос Эрдана дрожал от негодования. Слишком многое изменилось в его мире за последние месяцы. Точно кто-то неосторожно встряхнул давно устоявшуюся муть со дна столь чистого, на первый взгляд, озерца. Раньше его жизнь была идеальной. Ему казалось, что у него лучшая семья на свете. Часто думал, как же ему повезло родиться в ней. Любящие друг друга и его самого родители, прекрасные и немного наивные брат и сестра. Пожалуй, лишь Рейн казался ему кем-то не вписывающимся в общую картину мира! Каким же идиотом он был. Все, во что он верил, оказалось всего лишь блестящей оберткой от коробки, внутри которой были давно сгнившие сласти.

Все, что у него осталось — это Рейн. И, теперь он не знал, чего в нем больше: любви к брату, за то, что спас его или ненависти, за то, что спас из объятий столь радужных грез.

Эрдан всегда был тонко чувствующим, эмоциональным, порывистым мужчиной. Последние месяцы Рейн общался с ним, пожалуй, больше, чем за всю жизнь. В своем воображении ему казалось, что брат хочет сблизиться с ним, что Рейн чувствовал себя виноватым за то, что отнял у него. Юный аланит и понятия не имел, что Рейн ставил перед собой несколько иные задачи. Ему не нужен был еще один враг в родных стенах. Он видел всю эмоциональность, порывистость и порой нерациональность поведения брата. Их осталось слишком мало, чтобы он мог позволить роду потерять еще одного Ариен из-за собственной глупости. Он не видел иного выхода, кроме как просто объяснять существующий порядок дел так, каков он есть. Конечно не все. Пока было слишком рано, но ему стоило начинать учить Эрдана думать. О, том, что Соль женщина Эрдан уже знал. Как знал и больше самого Рейна о том, что тот испытывает по отношению к вредной целительнице. Его воображение и эмоциональность сделали свое дело без особого участия со стороны Рейна.

— Я должен подумать, как поступить, — коротко бросил ему брат, продолжая что-то записывать ровным красивым почерком. Рейн как всегда выглядел невозмутимым. Предельная сосредоточенность и невозмутимость.

— Пока ты будешь думать, — указал пальцем на клок волос, что на белом платке лежал на столе Рейна, — время будет продолжать свой ход. Да, я знаю, она типа древняя целительница, бла-бла-бла, но по сути всего лишь женщина и человек. Чтобы что-то сделать, нужно, чтобы она по крайне мере была рядом с тобой! Я не понимаю, если честно, в чем ее ценность как женщины? Первородный целитель, тут все понятно, но та же Елена…нет, я не понимаю.