Сладкозвучный серебряный блюз - Кук Глен Чарльз - Страница 23

Прежде чем поднести ее к губам, он произнес:

– Что еще я могу подсказать? Ну, во-первых, в Фулл-Харборе вы ее не найдете. Во-вторых, ступайте очень осторожно. Я почти уверен, что найдутся люди, не желающие, чтобы вы ее отыскали. В-третьих, советую вам забыть образ, обитающий в вашем сердце. Ту вам никогда уже не найти.

– Благодарю, отец Райн. Пиво превосходное.

– Мы сами его варим. Что-нибудь еще?

– Нет… Впрочем, есть вопрос, с потолка. Я слышал, что ее отца убили. Что вы об этом скажете?

Он отвел глаза в сторону.

– Возможно.

По его лицу я прочитал, что, кроме этого неопределенного заявления, мы не услышим ни слова.

Я поставил кружку на поднос. Морли последовал моему примеру. Он проявил любовь к воде, выдув ее столько, что хватило бы спустить небольшую шлюпку. Мы направились к выходу.

– Спасибо за все, – сказал я.

– Не стоит. Если вы найдете Кейен, скажите – мы не перестали любить ее, хотя и не можем простить. Это может помочь.

Наши взгляды скрестились. Я понял, кого имел в виду этот клубок шерсти, произнося «мы», и понял, что его чувства так же чисты, как у рыцаря из старинного романа к своей даме сердца.

– Я скажу, как вы просите, святой отец.

– Еще один, – произнес Морли, когда мы вышли на улицу. – Мне необходимо взглянуть на эту женщину.

В его голосе не было ни капли сарказма.

– Мы продвинулись хоть немного? – спросил Морли, взбираясь в экипаж.

– Конечно. Избавились от бесполезного хождения по церковным приходам Фулл-Харбора. Зато нам надо посетить военную администрацию и выяснить, как нам найти майора Кейета Кронка.

Честно говоря, мне не очень-то хотелось туда идти. Не исключено, что вояки примут нас за венагетских шпионов.

– А что сейчас?

– Попробуем заглянуть в мэрию. Хотя, думаю, там мы мало что найдем. Можно, конечно, вернуться в гостиницу. Тогда я завалюсь на кровать и стану размышлять о том, что должна была сотворить молодая, в здравом уме женщина, чтобы оказаться отлученной от церкви.

– Это не слишком продуктивно. А бодание с военными, даже чтобы услышать приказ убираться и оставить их в покое, займет целый день.

– Тогда остается мэрия.

Мы поднимались по ступеням, когда сзади раздалось:

– Эй! Вы двое!

Мы обернулись. Около экипажа топтался городской служащий, из тех, что таскают на себе оружие и предположительно призваны охранять граждан от злодеев. Занимаются они в основном тем, что набивают свои карманы и защищают интересы могущественных и богатых.

– Это ваша телега?

– Да.

– Здесь оставлять запрещено. Нам не надо, чтобы лошадиные яблоки растаскивались по всей мэрии.

Несмотря на «дружелюбный» тон, в словах присутствовал определенный смысл. Я вернулся.

– Быть может, вы подскажете, как поступить с экипажем?

Этот тип не знал, кто мы. Мы приехали в прекрасной коляске. Хорошо одеты. Морли несколько напоминает телохранителя. Я выгляжу невинно, словно херувим. В его башке медленно ворочалось подозрение. Я задал ему прямой вопрос. Он обсасывал его, как лапу, засунутую в пасть. Сделаем так, чтоб он ей и подавился.

– Обычно мы просим посетителей оставлять их транспортные средства во дворе суда, за мэрией, сэр. Я могу перевести ваш экипаж туда, если желаете.

– Вы весьма любезны. Премного благодарен.

Я выудил из кармана чаевые. Они были раза в полтора больше, чем причиталось за подобную услугу. Достаточная сумма, чтобы произвести впечатление, но слишком маленькая, чтобы вызвать протест или подозрение.

– Большое спасибо, сэр.

Мы следили, как он провел коляску в узкий проход между зданием мэрии и городской тюрьмой.

– Скользкий Гаррет.

– Что?

– Тебе следовало бы стать аферистом. Ты купил его, используя лишь интонацию, осанку и жесты. Скользкий, одним словом.

– Это был всего только эксперимент. Если бы у него была хоть пара унций мозгов и умей он использовать обе унции одновременно, мой трюк не сработал бы.

– Если бы у него была хоть пара унций мозгов, он зарабатывал бы на жизнь честным способом.

Похоже, Морли относился к так называемым гражданским служащим так же цинично, как и я.

Следующий гражданский служащий, которого мы встретили, имел две унции мозгов. Но не более.

Копаясь в документах, которые изображали собой данные о населении Фулл-Харбора, я обнаружил, что ни один из четырех детей Кронка там не значится. Морли по своей инициативе принялся просматривать папки с бумагами о передаче собственности. Вытащив оттуда один листок, он уселся на пол и увлекся чтением.

В этот момент из ниоткуда возник Двухунцевый и проорал:

– Какого дьявола вы здесь расселись?

– Исследовательская работа, – объяснил я своим самым миролюбивым тоном.

– Убирайтесь немедленно!

– Но почему? – все еще миролюбиво поинтересовался я.

На какое-то мгновение вопрос поставил его в тупик. Обе унции споткнулись обо что-то. Видимо, искали более веский аргумент вместо привычного для мелкого служащего: «потому что я так сказал».

В дело вступил Морли:

– Это официальные данные, по закону доступные для общественности.

Двухунцевый не знал, насколько утверждение Морли соответствует действительности, и ему оставалось только одно:

– Я позову охрану, и она вышвырнет вас отсюда.

– В этом нет необходимости. – Морли закрыл папку. – Не надо сцен. Дело потерпит до ваших объяснений в суде завтра утром.

– В суде? Каком еще суде?

– В том, где судья задаст вам вопрос, почему два исследователя из Танфера не могут изучать документы, к которым имеет доступ любой уличный бродяга Фулл-Харбора.

Он прошел к полкам, чтобы поставить на место папку. Двухунцевый смотрел на меня, но казалось, не видит ничего, кроме грозящей катастрофы. Нет существа более незащищенного, чем мелкий чиновник, наслаждавшийся в течение многих лет своей синекурой. Он так долго ничего не делал, что вообще разучился что-либо делать. Потеря места была бы для него смертельна.

– Ты готов? – спросил Морли, вернувшись.

– Жду тебя.

– В таком случае идем. До завтра, приятель.

Чиновник отрешенно смотрел нам вслед. Судя по нему, яд наших слов уже возымел действие.

Ненависть и жажда власти руководят поступками лжецов, которые утверждают, что служат народу.

– Как я выступил? – с самодовольной ухмылкой спросил Морли, распахивая дверь на улицу.

– Неплохо. Если и переборщил, то самую малость.

Он хотел поспорить, но я его опередил:

– Узнал что-нибудь?

– Ничего, если не считать, что мадам Кронк продала дом вскоре после появления надписи на обелиске. Собственность была приобретена типом с немыслимым именем Зек Зак по разумной рыночной цене. Когда-нибудь слышал о таком?

– Нет.

– А ты что выяснил?

– Только то, что городское управление отвратительно следит за рождениями и смертями своих сограждан.

– О… Если так поступают с выдающимися семействами вроде Кронков, то как же обращаются с простыми людьми?

Я пожал плечами:

– Придется перевернуть камни, чтобы напасть на след. Интересно, где тот клоун, что увел наш экипаж?

– В ближайшей тошниловке. Пропивает чаевые.

– Мы уже большие мальчики и можем сами забрать коляску. Думаю, справимся.

Пришлось свернуть в проход между зданием мэрии и тюрьмой. Там было на удивление чисто, но ввиду позднего часа мрачновато.

– Мы могли бы подкупить судью, чтобы он поддержал наше заявление, – предложил Морли.

– Боюсь, старик Тейт взбунтуется, если мы предъявим к оплате эти расходы.

Что-то очень большое шагнуло из тени стены футах в двенадцати от нас. Смутный силуэт в скудном вечернем свете.

– Сзади! – бросил Морли, а сам, издав боевой клич, ринулся вперед.

Я повернулся, резко пригнувшись. Вовремя. Дубинка рассекла воздух там, где только что была моя голова. Я пнул парня в корень его фантазий, а когда он молитвенно склонился, врезал по щеке. За ним оказался еще один, удивленный еще больше меня. Я прыгнул, захватил его руку и попробовал ударить коленом. Он пытался вытащить нож, с неподдельным ужасом глядя через мое плечо.