Величие (ЛП) - Ритчи Бекка - Страница 23

Все дверцы открылись. Я выбралась и встала рядом с Тревором. Джек надавил на курок, волк пригнулся. Пуля пронзила кожу, но крови не было. Прошла пара секунд, и рана закрылась. Дух потерял бы сознание, а потом пришел бы в себя. Так что это был не дух и не оборотень. Я растерялась.

Волк оскалился. Слюна капала с его черных губ.

– Что это? – спросил Тревор.

Но волк начал меняться перед нами. Его задние лапы лишились меха, осталась кожа человека. Мы потрясенно наблюдали. Оборотни были демонами. Мы учили это. Они не меняли облик.

Волк стал человеком, и я заметила сразу, что он, кхм, без одежды.

Тревор был ближе всех ко мне и прикрыл мне глаза рукой.

– Не смотри. Он голенький.

Брат призвал одежду для волка и бросил ему. Когда тот оделся, Тревор убрал руку с моих глаз.

Я тут же помрачнела. Я уже не смотрела на его тело, увидела черты. Желтые глаза, острые ногти, неровные пряди волос – я вспомнила Койота. Но что–то в его облике отличалось.

Джек направлял на него пистолет.

– Кто ты?

– В мифологии меня зовут Волком.

Джек взглянул на Доджера, зная, что у него есть информация обо всех существах. Это было умением Хамптонов.

– Он не навредит, – сказал Доджер. – Они – трикстеры. Точнее, его брат, но они не вредят. Волк считается хорошим и мудрым.

Он улыбнулся, сверкнув острыми зубами.

– Это я, – его улыбка увяла, он махнул на Доджера. – Знаешь меня, человек? Как тебя зовут?

– Это ты не узнаешь, – перебил Джек.

Волк снова улыбнулся.

– Я хорошо храню тайны, – он поклонился Доджеру. – Я рад встретить третью семью, хоть и не знаю фамилию.

– Почему ты помог нам? – пистолет Джека пропал в его руке. – Ты не на их стороне?

– Если мы о Маратаке. То я не с ними. Там демоны, а не фольклор. Ему плевать на нас. А стороны – это глупости. Всегда белый и черный. А где серый? Его вы будете видеть часто.

Тревор скривился от слов Волка.

– Так зачем помогать нам? – спросил Джек.

– Это извинение. Мой брат вчера доставил вам хлопот, и я вечно все исправляю. Он трогал Маяк. Я говорил ему, что это опасно, что на нас начнется охота. Прошу, примите мои извинения, вы больше не увидите меня или Койота.

Джек скрипнул зубами.

– О чем ты? Он трогал мою сестру? – Джек повернулся ко мне. – Что происходит?

– Потом расскажу.

– Нет, сейчас.

Волк потянул за синюю футболку, его интересовала ткань, и он боялся влезть. Но его эмоции изменились, когда он решился.

– Мой брат, – сказал Волк Джеку, – обманом заманил Маяк и Винтера в одну комнату. А потом заставил тебя додумать то, чего не было. Прошу прощения за это. Такое не повторится.

Джек сглотнул.

– Но, – пробормотал он, – там никого не было.

Доджер и Тревор были растеряны.

– Мы – духи, – сказал Волк. – Я могу стать невидимым, – он поклонился Джеку. – Я должен попрощаться на этом. Надеюсь, вы простите моего брата, – он отвернулся от нас, стал зверем, порвав одежду, что ему призвал Джек. Он побежал в поля у дороги.

– Что происходит? – спросил Тревор.

Джек посмотрел на Дастина и меня. Он молчал, не извинился, не сказал, что стоило слушать. Он забрался в машину и завел двигатель.

Глава 8

Я так и не узнала, что случилось дальше в Розуэлле. Следующим утром у Тревора было другое видение, и мы разделились. Мы тянули соломинки, решая, кто поедет в Нью–Джерси, а кто останется в Нью–Мехико. Я вытянула Нью–Джерси, как Доджер и Дастин. Мы полетели туда, а Тревор и Джек остались в машине.

Я сидела между парнями. Доджер был встревожен сильнее, чем мне нравилось. Он топал ногой, пот катился по его лбу.

– Тут жарко, да? – пробормотал Доджер, потянув за воротник футболки.

Дастин взглянул на меня, видя, как паника Доджера влияет на мои нервы. После того, как я стала сильнее, это не беспокоило меня как раньше, но мне все равно казалось, что самолет вот–вот начнет падать.

Самолет взлетел. Я думала, что худшее позади, но нет. Тревога Доджера только усилилась.

– Поверить не могу, что ты летишь впервые, – сказала я.

Доджер старался не смотреть в окно рядом с собой.

– Теперь ты знаешь, почему мы приехали на похороны из Колорадо в Нью–Джерси. Я боюсь только самолетов.

Дастин отклонился и закатил глаза.

– Сомневаюсь.

Доджер не услышал тихие слова Дастина. Он встал.

– Меня стошнит, – он прошел мимо меня, и мне показалось, что его вывернет мне на колени.

Дастин быстро встал.

– Держись. Ты будешь в порядке, – он пропустил Доджера и повел его к туалету.

Я вытащила журнал и рассеянно листала. Я хотела закрыть разум от Дастина. Я хотела пару часов уединения со своими мыслями.

Дастин вернулся и сел.

– Не скрывай мысли, – сказал он. – Я не буду осуждать.

Я не смотрела на него, но рот приоткрылся.

– О, теперь мы добрые. Не пойму, какой у тебя график. Когда будет мой друг? В полдень на выходных?

Его боль чуть не раздавила меня. Я вскинула руку.

– Не надо.

Он склонился ко мне.

– Я не могу управлять чувствами.

– Забудь, – я вернулась к журналу. – Ты теперь все рассказываешь новому лучшему другую? О воспоминаниях, о наших мысленных разговорах, и что ты терпеть не можешь грейпфрут и долгие прогулки по пляжу?

Дастин смотрел на меня, а я старалась не глядеть на него, яростно листала каталог косметики.

– Нет, и Джек уже знает, что я не люблю грейпфрут. А долго на пляже с друзьями и не гуляют.

Так он подыгрывал? Ладно. Я так тоже могу. Я закрыла журнал и прищурилась.

– Ты хочешь, чтобы я была с Доджером?

Эмоции Дастина резко изменились. Они были так запутаны, что я не могла выделить одну.

– Я хочу тебе счастья.

– И если это с тобой…

Дастин развернулся. Он смотрел на сидение вечность. Чего он ждал?

Он посмотрел на свои пальцы.

– Я ждал верного момента, – он тряхнул головой и издал смешок. – Но его не будет, – он покачал головой, улыбка увяла.

– Что нужно сделать? – спросила я у Дастина. – Скажи. Я хочу тебя вернуть. И ты хочешь вернуться. Я это ощущаю. Почему ты сопротивляешься?

Я протянула руку, но Дастин отпрянул.

Я стиснула зубы.

– Не понимаю. Джек это переживет.

– Нет, – рявкнул Дастин. – Нет. Аманда, это не игра. Чего ты хочешь? Дружить? Хорошо. Мы друзья. Рада?

Я нахмурилась.

– Тогда поговори со мной.

– Я говорю с тобой сейчас, – сказал Дастин, – но, может, ты не слышишь меня. Это того стоит? Ради какой–то дружбы? Ты хочешь погибнуть из–за этого? Я не хочу.

Его эмоции меня путали. Что он чувствовал? О чем думал? Я не понимала, что он мне говорил, может, в этом и была проблема. Я взглянула на Дастина и пожелала, чтобы все было иначе.

– И я так хочу, – прошептал он и встал. Вернулся Доджер с белым лицом. Доджер сел на место, а я посмотрела на Дастина. Он глядел на меня, и на миг я ощутила его. Ощутила все, что он чувствовал ко мне – будто важнее всего в мире было только мое присутствие – и от этого слезы выступили на моих глазах. Впервые я была уверена в том, что ощущала. Я подавила слово в голове, но слезы покатились из глаз.

Любовь.

* * *

Мы делали вид, будто полета не было, будто мы договорились мыслями и взглядами все стереть. Доджера полчаса тошнило в туалете, и мы отправились на его грузовике в Камден, Нью–Джерси. Не лучшее место в мире, но терпимо. Джек чуть не поменялся соломинками, услышав, куда мы отправляемся.

Дастин вел машину, Доджер приходил в себя после полета. Я сидела между ними, мне было неловко от своих чувств. Что я чувствовала? Было сложно понять с двумя людьми рядом со мной. Проклятие эмпата.

На улицы опустилась ночь. Кражи, убийства и насилие постоянно происходили в Камдене. Мы ехали по тихой дороге, полной грязи. Дома выглядели заброшено, обреченно, но я знала, что за ставнями жили люди, и это был их дом.