Самый опасный возраст (СИ) - Мясникова Ирина Николаевна - Страница 15

– Иди ты! – Валентина Григорьевна насупилась, и тут только обратила внимания, что они практически выпили целую бутылку вина. Этот гад ей всё подливал и подливал. Напоил, значит, и всё вызнал. Шпионская морда.

– А я недавно самолет освоил.

– В смысле?

– В смысле сам теперь за штурвалом могу.

– Никак обратно в Москву сам полетишь? Тебе бы еще паровоз освоить. Машинистом. На пенсии от голода точно не умрешь, подрабатывать будешь.

– Малютина! Я тебе говорил, что ты язва?

– Я гадюка!

– Ты даже себе не представляешь, как это здорово, летать самому! – Глаза Трофимова сделались мечтательными.

– И представлять не хочу. Я жизнь люблю. А тебе по возрасту за руль самолёта не положено. Сам-то угробишься, ладно, а вот людей безвинных на земле подавишь, вот беда. – Валентина Григорьевна удручённо покачала головой.

– И тебе меня не будет жалко, если я угроблюсь?

– Ни капельки! Чего тебя жалеть, раз ты такой дурак, сам в самолёт полез рулить. Какое вино хорошее, кстати.

– Давай ещё закажем.

– А давай. Я ж с тобой не полечу, с пьяным. Я на такси, культурненько.

– Думаешь, на такси безопасней? Там, говорят, такие джигиты снуют, – он изобразил рукой нечто, что должно быть, по его мнению, обозначало снующих джигитов.

– Это у вас в Москве джигиты, а у нас своих безработных полно. Пенсионеры вон, интеллигенция. «Бомбят» опять, как в девяностые, за милую душу. Вот до чего вы страну своей стабильностью довели.

– Не суди о том, чего не знаешь.

– А ты мне ещё про НАТО злокозненное расскажи. Как оно кольцо сжимает.

– Ты случайно не «Эхо Москвы» наслушалась?

– А ты случайно не телевизора насмотрелся? И вообще, скажи, какой у тебя, у настоящего патриота, ещё есть паспорт? Мальтийский? Еврейский? Или ты гражданин Америки? Чтобы, хоп, из нашей стабильности сразу за штурвал и тама. Загнивать вместе с Западом. Пожинать плоды пресловутой демократии?

– Лучше признайся, Малютина, что ты мне просто завидуешь.

– Чему завидовать? Ты ж даже на пенсию выйти толком не можешь, внуков нянчить, на самолете летать, сколько влезет, на сафари там, ну, как вы любите, на верблюдах. Ты вместо этого должен своё богатство стеречь, как Карацупа границу. Вот только собаки у тебя нету.

– От кого?! От кого мне стеречь своё богатство? Кто посмеет?

– От конкурентов, конечно, от этих, которым до чужого богатства всегда есть дело, которые спят и видят, чего б им ещё такого полезного отжать. И от общественности. Она ж возмущённая всегда, эта общественность. Спросит тебя, не ровен час, строго так спросит, – Валентина Григорьевна погрозила Трофимову пальцем, – а где вы были, мужчина, с восьми до одиннадцати? Тьфу ты!

– Я возмущённой общественности завсегда отвечаю честно! – Трофимов ухмыльнулся и подмигнул. – Не виноватая я! Это всё она, Танька!

– Какая Танька? – Валентина Григорьевна от удивления аж икнула.

– Жена моя Танька. Всё на неё записано, до копеечки. А я, разведенный бедняк, – он радостно гыкнул.

– Товарищ! Кого вы хотите обмануть?!

– Всех! – Тут Трофимов встал, облапал Валентину Григорьевну и поцеловал её в губы самым настоящим засосным поцелуем. Валентина Григорьевна дёрнулась было, но потом и сама увлеклась происходящим. Однако когда он, наконец, от неё оторвался, посчитала своим долгом заметить:

– Да вы пьяны, мужчина!

– Да! – он согласно кивнул, улыбаясь во всю свою довольную физиономию. – Поехали к тебе.

– Щас! – Валентина Григорьевна показала ему кукиш.

– Что, ко мне?

– Ага! На самолёте прямо полетим. – Она посмотрела на часы. – О! Мне пора спать. Я вызываю такси.

– Зачем? Мы тебя отвезем. С водителем.

– Знаю я вас с водителем. Отвезете, а потом вас хрен выгонишь. Чай, кофе, потанцуем. Я приличная пенсионерка. С женатыми мужчинами не это…

– Я ж тебе говорю, что не женатый.

– Это ты не мне, а общественности расскажешь. И Таньке своей.

– Ну, ладно, раз ты настаиваешь. – Он пожал плечами.

– Настаиваю, – Валентина Григорьевна вызвала такси. – И вообще, в твоем стариковском возрасте надо на печи лежать, а не к девушкам клеиться!

– А в твоем стариковском возрасте можно уже так и не выпендриваться, – сказал он, подавая ей шубу.

– И потом, зачем ты мне нужен, такой нищеброд?! – сказала она, садясь в такси. – С деньгами так к Таньке…

– Над этим стоит подумать, – он попытался сесть в такси вместе с нею, но она вытолкала его. – Не дерись, давай хоть попрощаемся по-человечески!

Он опять её поцеловал, да так, что совсем ещё не стариковское тело Валентины Григорьевны вдруг запело и затрепыхалось, вспомнив молодость.

«Где ж ты раньше был», – пела про себя Валентина Григорьевна старинную песню, пока таксист вёз её к дому.

Действительно! Где он был этот Трофимов, когда она выскочила замуж за этого придурка Смирнова? И где он был, когда этот придурок ушёл от неё к своей дешевой профурсетке? Нет, тогда конечно она увлеклась Гришей, но кто знал, что Гриша сдристнет в Америку? Да, кстати, где он был, когда Гриша сдристнул в Америку? И вот, здрасьте вам, в шестьдесят два года явился, не запылился с поцелуйчиками. Кстати, поцелуйчики-то ничего такие. Отменные поцелуйчики. Может, зря она его отшила?

После праздников в аптеке ничего не изменилось, даже цены не особо подскочили, хотя пришлось опять некоторые ценники переклеивать. Охранник Валера радостно сообщил, что с кем-то там договорился и опять будет своими дежурствами совпадать с Дашиными рабочими днями. Даша на это только фыркнула, а провизор Галина, когда Валера ушёл выполнять служебные обязанности, спросила:

– Даш, а чем он тебе не нравится? Симпатичный же парень, чувствуется добрый и порядочный.

– Симпатичный, – согласилась Даша. Тут не поспоришь. Валера не просто симпатичный, а очень даже симпатичный. – Только зачем мне нужен охранник в торговом центре? Что это за работа такая для мужика? Это для пенсионеров, которых уже никуда не берут.

– Ну, да, – в свою очередь согласилась Галина. – Не олигарх, это факт! Нам бы всем олигарха…

– Да причём тут олигарх? Разве в деньгах дело? В них, конечно тоже, но не до такой степени. Вот, скажи, о чем мне с ним разговаривать?

– Как о чём? – удивилась Галина. – О жизни, например. Говорят, что он писатель вообще-то.

– Скажешь тоже! Писатель, – усмехнулась Даша. – Кто говорит-то?

– Не знаю. – Галина пожала плечами. – Все говорят. И не только писатель, а ещё переводчик. Книги переводит с английского, или с французского. Не помню точно.

– Глупости какие!

Однако вечером, когда Валера как обычно провожал её до метро, Даша решила всё-таки выяснить, правду ли говорят эти все, которые всегда что-то такое говорят и знают, чего Даша даже не подозревает. Валера увлеченно ей рассказывал про Новый год, какой замечательный салют они там где-то с ребятами запускали, как после ездил к какому-то другу на дачу, и как ему понравилось за городом, и как хорошо было бы жить за городом постоянно в тишине, среди белок и зайцев, слушать, как тихо снег осыпается с ёлок, и чего-то там ещё в том же духе про природу. Даша слушала вполуха, потом, наконец, задала интересующий её вопрос:

– Слушай, а правду говорят, что ты писатель?

– Ну, какой я писатель, всего-то ….

– Я так и думала! – Дальше ей стало уже совершенно не интересно. – Придумают же. Всё, пока, до завтра. Спасибо, что проводил.

Она нырнула в метро и сразу же практически забыла о его существовании.

После новогодних каникул все свои выходные дни Даша теперь паслась у бабули. Практически к ней переехала. Мама вернулась после каникул домой с совершенно странным счастливым лицом и все выходные дни теперь проводила в хибаре. Уезжала в пятницу вечером, сразу после работы, а возвращалась в понедельник утром прямо на работу. Даша поначалу обижалась на мать, нельзя же так полностью забывать о родном ребенке из-за какого-то постороннего мужика! Но потом смирилась. Не такой уж она и ребенок, целый метр семьдесят пять, да и маме явно этот посторонний мужик был к лицу. Она аж светилась вся, а ещё стала невероятно плавная и добрая. Даже на Дашу не бычила, как обычно, если та чего-то не на место положила или за собой не убрала. Бабуля Даше объяснила, что такое волшебное превращение случается с женщинами непременно при хорошем сексе, так что Даша даже задумалась, уж не разжиться ли и ей, чем-то подобным. В смысле, сексом. Ну, раз большой и чистой любви пока не предвидится. Не зря же все вокруг этого секса так подпрыгивают, может, и ей оно срочно надо. А то скажи кому, что она до двадцати двух дожила, а о сексе имеет только чисто теоретическое представление, так засмеют же. Наверное, всё же стоит попробовать, что это за штука такая, тем более, что у неё появилась возможность применить её теоретические познания в области секса на практике. Вон, Павлов телефон уже оборвал. Сто раз уже пожалела, что дала ему свой номер. Но, раз такое дело с этим сексом, то решила согласиться для начала пойти с Павловым хотя бы в кино, не с Валерой же в кино ходить. Хотя, если смотреть с точки зрения этого самого секса, то Валера, конечно, гораздо интересней Павлова. Но секс с охранником гипермаркета?! Ну, уж нет. Лучше с одноклассником. Тьфу! Хрен редьки не слаще. Так что с Павловым пока только в кино! Специально заранее предупредила, что не поедет с ним ни на какие квартиры. И кино с него хватит, а там поглядим. Про секс этот Павлов или про «крэкс-мэкс-пэкс»!