Дом Эмбер (ЛП) - Мур Келли - Страница 9

Я не смогла услышать, верит ли Роберт. Моя мама продолжала в том же духе.

— Ты должен увидеть мою Сару. Она на кухне.

Боже мой. Она притащит их сюда. А я в мятой футболке и джинсах с сиропом, размазанным по лицу. Я почти швырнула свою тарелку с блинчиками в раковину, потом повернулась и так туго, как только могла, стянула свои спутанные волосы резинкой, которая была на моем запястье.

— Сара, детка….

В дверях показалась странная женщина, которая выглядела как моя мама, её глаза сияли, на щеках пылал румянец. Затем я поняла — почему. Роберт, которого я узнала как отца в той паре в черных костюмах с бабушкиных похорон, следовал за ней. В нем было полных шесть футов роста, золотистый загар, белоснежные зубы и прочее. Ему было где-то лет сорок с небольшим, но даже я была поражена.

— …Я бы хотела представить тебя моему старому другу, сенатору Роберту Хэтэуэю.

Он улыбнулся сияющей улыбкой. Я пожала его протянутую руку так сильно, как только могла. Не оторвать бы её.

— Ряда с вами познакомиться, сенатор Хэтэуэй.

— А это, — мама махнула рукой на кого-то, стоящего рядом, — сын Роберта, Ричард.

Ричард — другая половина пары — вышел на свет, с улыбкой на лице. И у меня мелькнула мысль: «Спасибо, мама. Огромное тебе спасибо. Почему бы мне просто не застрелиться». Отец был сногсшибательным; сын был таким же, и ему было семнадцать.

— Привет, — запинаясь, сказала я.

— Привет, — поздоровался он, продолжая улыбаться.

— Сара очень похожа на тебя, Анна. — Это был сенатор, так мило с его стороны.

— Благодарю вас, — автоматически ответила я, с удивлением заметив, что мой голос в точности звучит как мамин. Она положила руку мне на плечо и добавила:

— Мне всегда льстит, когда кто-нибудь говорит о подобном сходстве.

Ладно, подумала я, заберите кто-нибудь этого двойника. Я хочу назад свою обычную маму.

— Я никогда раньше не был в Доме Эмбер, миссис Парсонс, — проговорил Ричард. — Я бы с удовольствием осмотрел его.

Мама и сенатор выжидающе посмотрели на меня. Внутренне я вздохнула и пожелала, чтобы у меня оказался освежитель дыхания. Внешне я улыбнулась, надеясь, что в зубах не застрял блинчик.

— Разумеется. Правда, я сама не слишком много здесь видела. Можем осмотреть всё вместе.

— Замечательно, — сказал он.

Мы обошли библиотеку и гостиную, я блестяще проводила экскурсию, давая объяснения, типа «Это библиотека» или «Это гостиная».

Когда мы прошли в парадный зал, он вставил:

— Это парадный зал. Затем рассмеялся, правда, при этом он ни на что не намекал. Я засмеялась в ответ и слегка расслабилась.

— Прости, — сказала я. — Я не слишком хороший экскурсовод. А почему ты вообще захотел пойти? — спросила я.

— Ты шутишь? В этой части Мэриленда любой бы воспользовался случаем побродить по Дому Эмбер.

— Правда? — спросила я. — Кто угодно в возрасте до тридцати?

Он улыбнулся и пожал плечами.

— Мама была большим коллекционером древностей. Она всегда хотела побывать внутри этого дома. Наверное, она и меня этим заразила.

— Была? — переспросила я.

— Да, — ответил он после паузы. — Она… ушла несколько лет назад.

— Мне жаль.

— Мы с папой неплохо справляемся. — Он сменил тему, махнув рукой в сторону портретов, которые я заметила накануне: — Это картины примерно семнадцатого века, так что это вероятно Сорча и Лиам О'Мэлли, основатели Дома Эмбер. Как и часы, — сказал он, когда мы пошли дальше, — это восемнадцатый век, и выглядит, как будто тут есть свои оригинальные краски. — Он повернулся и махнул в сторону картин с библейской тематикой. — Считается, что эти картины рисовал Эдвард Хикс.

Я была слегка изумлена.

— Ладно, — сказала я. — Ты ведь просто прочитал это всё заранее, ведь так?

— Почти, — он ухмыльнулся. — Я просто использовал свои познания в области антиквариата. Но это было впечатляюще, не правда ли?

— Ага, — сказала я. — Ты должен быть политиком.

— Ну, это же семейное дело. — Он рассмеялся.

Мы дошли до компаса в виде розы ветров на полу, и он повернул голову в сторону комнаты Сэмми.

— Знаменитая морская комната. Принадлежала сыну капитана, Мэттью. Он умер молодым, вероятно от туберкулеза.

— Откуда ты знаешь всё это? — спросила я. — Это же моя семья, а я не знаю совсем ничего.

— Фиона Уоррен — прабабка твоей мамы — написала книгу об этом доме. У моей мамы был экземпляр.

— И ты его читал?

Он снова улыбнулся.

— Не полностью. Но она более интересная, чем ты себе представляешь. Она вроде бы пишет документальную книгу, но там есть подробности, которых никто не мог знать. А ещё, иногда она дважды повторяет одну и ту же историю, но рассказывает её двумя разными способами. Она была немного сумасшедшей. Буквально. Она какое-то время провела в лечебнице.

— У меня просто замечательное генетическое наследие.

— У нас обоих. — Он направился к следующей двери. Моя комната.

— Нет, подожди…

Но он уже открыл её. Пижама на полу. Не засланная постель. Раскрытый чемодан, со свисающими личными предметами. Класс.

— Я так понимаю, это твоя комната?

— Ага. Прости насчет беспорядка. Я слегка проспала, и у меня ещё не было времени… убраться.

Он ухмыльнулся. Я улучила момент и полюбовалась на эту ухмылку. Широкая, слегка кривоватая, во весь рот. Он слегка склонил свой длинный, прямой нос. Без ямочек — хорошо. Сильный подбородок — хорошо. Поразительные голубые глаза — просто замечательно. Он откинул прядь волос, упавшую на лоб. Довольно приятная на вид шевелюра. Я осознала, что стою и пялюсь и отвела взгляд. — Дверь вон там, — сказала я, махнув рукой, — это ванная. Но другие двери я пока не открывала.

— Ну, мне кажется, эта должна вести в комнаты Капитана, — сказал он.

Я проследовала за ним в гостиную, следом за которой располагалась спальня. Над камином висела написанная маслом картина, изображавшая корабль, попавший в шторм. Стены были увешаны коллекцией пистолетов и сабель, собранных, наверное, со всего света. Он взял со стола кусок слоновой кости и протянул его мне. На ней была вырезана сценка из китобойного промысла.

— Это резьба по кости. Моряки часто использовали для этих целей зубы китов. Сейчас такое уже нигде не купишь. В большинстве стран запретили продажу.

Комната Капитана была просто завалена разными вещами — на каждом столе, камине, полках. В сочетании с оружием и всё, что касалось запрещённого китобойного промысла, комната выглядела довольно мрачно.

— Не думаю, что этот парень мне бы понравился, — сказала я.

— Он был судовладельцем, который контрабандным путем поставлял оружие колонистам во время Революции, а затем занялся работорговлей. — Он пожал плечами. — По крайней мере, так написано в книжке твоей прабабки.

Теперь мне захотелось поскорее убраться из его комнаты.

— Давай уйдем отсюда. — Я вышла, он последовал за мной.

— Постой, мы что-то пропустили. — Он открыл дверь рядом со входом в гардеробную Капитана. — Это была комната его жены.

Данная комната просто поразительно отличалась от любой другой комнаты в Доме Эмбер. Из мебели тут была только кровать, шкаф для одежды и сундук. На стене висела единственная картина, на которой были нарисованы двое симпатичных детей и распятие.

— Вау, — вырвалось у меня.

— Немного минималистично, не правда ли? — сказал он, заходя внутрь. — Фиона писала, что Дейрдре Фостер была больна, большую часть своей жизни. Капитан держал её взаперти, подальше от её детей, — видимо она была безумна.

— Ещё один сумасшедший предок, — сказала я, оставаясь в дверном проеме. — Повезло мне.

Он снял что-то с туалетного столика.

— Хм. Интересно, как это здесь оказалось, — пробормотал он, передавая мне вещь, которую он держал в руках.

Я шагнула было внутрь, чтобы взять вещь у него из рук, но я как будто наткнулась на стену. У меня появилось стойкое ощущение печали, наполнявшей эту комнату. Воздух стал холодным.