Всадник на чужой земле - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" - Страница 11

Щука присел на корточки и принялся лениво жевать бетель. Есть такое растение, достаточно широко распространенное. В принципе листья обладают тонизирующим свойством, но когда употребляют постоянно, чернеют зубы и могут воспалиться десны. Внутренняя поверхность рта приобретает характерный темно-красный цвет и нередко сморщивается. Еще понос бывает при неумеренном жевании.

В общем, вид, с моей точки зрения, достаточно неприятный, и частенько воняет изо рта у таких людей. Еще слюна течет, и регулярно плюются красным, будто кровью. Все улицы Дна в харкотине. Уж больно дешево стоит и помогает жить. Ну и наверняка легкий наркотик. Есть ощущение, что многолетние любители тупеют. Табак тоже наркотик, но здесь отсутствует. В том мире я курил, хотя, скорее, баловался в компании и под выпивку. Физически здесь мне никогда не хотелось, но психологически тянуло. Увы, когда сигарет нет, приходится привыкать, а бетель жевать не хочется. Для воина это считается слабостью, и всегда можно на это сослаться.

Поскольку делать было нечего, я подобрал оружие убитого охранника. Короткая деревянная рукоятка с наконечником. С одной стороны нечто плоское вроде молотка, с другой острый клюв. Возможно, им хорошо пробивать доспехи, но где они тут попадаются? Железо дорого, и даже стеганка с нашитыми бляхами говорит о серьезном достатке. Кольчуги или что серьезнее — у реально богатых. А так ничего… В руку удобно ложится. Вес чуть свыше пятой части дхарана,[2] и махать нормально, рука не отвалится.

— Все ценное после дела идет в общак, — равнодушно сообщил Щука не глядя. — Потом делим. Найдут зажиленное — удавят.

Это он предупредил, чтобы не разевал рот на имущество убитых, дошло до меня. Можно сказать, облагодетельствовал. А то бы в натуре окрысились на излишне шустрого. Ага, нашел дурака на чужих глазах чистить не мной убитого.

Просто торчать, прислушиваясь, и ничего не делать — тяжело. Нервы реально играют. Черт их знает, кто кого в доме уделает. Обе стороны не промах. Не стал бы Паленый возле себя держать неумех. Два минус снаружи, но внутри лестница — там один может нескольких сдержать. Правда, нападавшие имели при себе дротики, но кто сказал, что у врагов щита не найдется?

В доме, будто подтверждая мысли, заорали гневно. Что-то или кто-то с грохотом полетел сверху, и вопль то ли раненого, то ли разъяренного перекрыл звук ударов. Я невольно повернулся ко входу, прислушиваясь. Когда нечто свалилось с крыши, среагировал с огромным запозданием. Я еще поворачивался, тупо глядя на свисающий сверху канат, а Щука уже налетел на спрыгнувшего человека.

Уже задним числом я сообразил: крыши в здешних домах плоские. Там в жаркое время нередко ночуют на ветерке, и есть выход со второго этажа. Вот он выскочил наружу, прицепил веревку или заранее готовил отход. Даже не спустился, а слетел вниз, невольно не устояв на ногах. Тем не менее шустро увернулся от топора налетчика и отточенным движением вогнал тому кинжал под подбородок. Он бы, наверное, ушел, но, совершая свой выпад, невольно повернулся ко мне боком. Только и оставалось тюкнуть по черепу бойком молота, разбивая голову. Когда я думаю, выходит не очень, а вот когда чисто машинально, тело реагирует само. И увернуться он не успел.

Махнул с перепугу со всей молодецкой силушки, прошибая темечко, аж у того глаза выскочили и мозги брызнули. Колени его внезапно подогнулись, будто все кости разом вынули, и тело осело. А меня чуть не вывернуло прямо на труп. Все же прежде убивать человека не приходилось. И потом, это не пальнуть за сотню метров из пистолета. Руки ощутили сопротивление при ударе, а попутно умудрился я всерьез заляпаться. А еще эти глаза… на ниточках нервов… жуть. Даже ожог на пол-лица у убитого после этого особо не взволновал.

Во двор вылетел запыхавшийся Азам, и я с трудом сглотнул, запихивая куда-то вглубь кислоту из желудка и вновь начав дышать. Он глянул вскользь, зафиксировав случившееся. Скорее всего, точно вычислил, как все происходило и последовательность. Следом появились еще двое.

— Молодец, — сказал Азам, хлопнув меня по плечу. — Со сданным испытанием тебя.

Он снял с себя и с поклоном протянул повязку.

Повязки носили на манер бандан все члены банд, и у каждой свои расцветки и орнаменты. Я подозреваю, в основном начиналась мода по необходимости: скрывали клеймо на лбу. Теперь она уже опознавательный знак. Без соответствующего разрешения и некоего завершенного поручения сявкам носить не положено. Могут снять вместе с головой. Так что это не просто так, как и поклон. Одна из традиций, и серьезных. Отныне я не просто член команды, но доверенный. И то: уйди Паленый — вся экспедиция бессмысленна. Война все равно началась бы, но совсем с других позиций.

В дверях появился Сип. Он мазанул взглядом по собравшимся и, кажется, сразу все сообразил. И почему-то появилось ощущение, что понял: мой первый трупешник. В обеих ипостасях не приходилось до сих пор. Ничего не сказал, но мне-то надо было реагировать на повышение.

— За хорошие дни! — провозгласил я стандартную фразу, срывая с пояса небольшую флягу, сделанную из тыквы, и протягивая Азаму. Всегда положено отдариваться, и простейший способ проставиться. — Один глоток, — предупредил, — для начала.

Тот глотнул и невольно крякнул.

— Забористо, — сказал с уважением, передавая пахану.

Еще бы. Здесь не делали крепких напитков. Просто не умели. Виноградное, пальмовое, финиковое вино градусов в пятнадцать-шестнадцать, а также пиво — и все. Мне до сих пор не доводилось пробовать приличного алкоголя. То есть пьют все — от маленьких детей до древних стариков, но сильно разбавленное. И, естественно, откуда на Дне нечто стоящее.

Гунар помнил деревенское — бывает очень сладкое и с самыми разными добавками. Но вот настоящий первачок, видимо, добыл я первый в этом мире. Причем очень специфическим способом. Три горшка, поставленных один на другой. Вся конструкция ставится на очаг. В нижний наливается брага, в верхний холодная вода, которая постепенно вытекает по трубке. Обычный камыш, для верности обмазанный тонким слоем глины. В среднем горшке идет конденсация, и конденсат выходит по еще одной трубке в приготовленную кружку. Уплотнитель из обычного мха, и объем четыре большие кружки, а за неимением термометра приходится постоянно следить.

И вся эта морока отнюдь не из желания выпить. Ильм стоит у реки, и Дно находится ниже по течению. Полагаю, не случайно. До канализации пока не додумались, и все дерьмо плывет к нам в гости. А еще стирают, бросают мусор и берут воду для варки. Поэтому добавлять в воду крепкий алкоголь — все же какая-то гарантия уничтожения грибков, микробов и плесени. Нализаться с пары капель на литр невозможно, но после однажды случившегося поноса очень не хочется подцепить какую холеру.

Сип тоже глотнул и задохнулся. В моем изделии градусов пятьдесят, не меньше. Две перегонки, и пусть совсем без примесей не получить, но в целом выходит вполне приличный самогон.

— Где брал? — передавая следующему, спросил Сип небрежно.

— Сам сделал, — гордо ответил я и моментально пожалел.

Не понравился мне его взгляд. Воинам не запрещается заниматься ремеслом при необходимости. Даже на земле работать и торговать. Не приветствуется, но всякое бывает. Репутации всерьез не портит. В общем, не понял, но что-то было не так.

— Лучик, — начал распоряжаться Сип, пока я размышлял. — Ты понял, где мы?

— Да, — подтвердил один из безухих, весь заляпанный кровью. К этому времени во дворе собрались почти все. — Вот там, старая башня.

— Бегом к нашим, — не дослушав, приказал главарь. — Всех сюда. Пойдем брать за хрип банду без руководства.

Его поддержали дружным рычанием.

— Остальные — пока время есть, хабар собирать. — Посмотрел на тело и, вздохнув, пробурчал: — Совсем голову испортил. — Поднял Паленого за волосы и одним взмахом тяжелого клинка отрубил башку. Насадил ее на копье и прислонил к стенке.