Темнодружье (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 58

Раз карта у строителей имелась, стало быть, кое-кто из них все же сумел вернуться на поверхность. Это подтверждало мою теорию, что монстр мобилен и свободно движется по подземелью. Возможно тварь обладает отменным слухом или нюхом. Но при этом монстр не особо быстр – иначе не дал бы уйти никому. Но пока это только теория ничем не подкрепленная кроме домыслов. За рабочую ее принимать не стану.

Оказавшись на небольшой улице, поплелся вдоль запертых ворот частных участков. Почти из-за каждых ворот доносилось крайне злое собачье ворчание четко и ясно предупреждающее – только сунься и быть тебе порванным на лоскутки. Но это не помешало мне спереть чужую почту – один выпуск Вестника Вальдиры и журнал изображающий полураздетую пышногрудую гному закусившую чуть погнутый стальной болт алыми губками и призывно глядя серо-янтарными глазами. Надпись под изображением гномы поясняла, что на обложке позирует сама Люкка Крепкая, номер семь в мировом топе прелестниц мира Вальдиры. И что в журнале присутствует еще немало рисунков Люкки – только листни и окунись… Что-то мне не хочется окунаться – учитывая, что мисс Крепка погнула губами стальной болт… боюсь и представить, чем она занимается на развороте журнала – ломает кому-нибудь хребет нажатием накрашенного пальчика? Суровые все же мужики гномы… Журнал я спрятал в инвентарь. Потом почитаю… на досуге…

Свинтил табличку с ворот. Именную. Она приковала мой взор крайне интересным дизайном. Сначала я подумал, что на почти квадратной табличке изображен какой-то лабиринт. Присмотревшись, понял, что на медной табличке выгравировано замысловатое родовое древо. Древо рода Тантарий. Табличку я спер. Просто как сувенир. В момент, когда пытался отодрать табличку, показалось, что за мной наблюдает чей-то цепкий взгляд. Обернулся. Никого. Крутнулся. Осмотрелся хорошенько. Никого. Вернулся к табличке и все же сумел оторвать ее.

И едва сделал это – калитка скрипнула и открылась.

Вздрогнув, замер на месте. В вытянутой руке сворованная табличка. Протянутая к подслеповатому дедуле стоящему в калитке. Редкие пучки седых волос за ушами – вся прическа. Линзы очков толстенные, увеличенные оптикой глаза изучают мою застенчивую честную улыбку.

– Кем будете?

– Прохожий – пожал я плечами – Шел мимо – смотрю табличка в пыли лежит. Не ваша?

– Ох… моя! – встрепенулся дедушка – Вот спасибо, чужеземец! Я ведь только домой вернулся – и не заметил, что табличка упала. Со зрением не очень. А вот слух отменный – слышу, кто-то у двери будто когтями скрежещет. Вышел поглядеть… а тут ты…

– А тут я! – заулыбался я – Ну… пошел я! Не хворайте! Желаю улучшения зрения!

Чуть не добавил «И ухудшения слуха!», но сумел сдержаться.

– Торопишься?

– Ага. Времени в обрез.

– А подзаработать не хочешь? Ты выглядишь крепким малым!

– М-м-м… нет – отказался я после краткого раздумья – Тороплюсь я, дедушка.

Сколько мне он сможет предложить? Потрачу часы драгоценного времени, а заработаю пару серебряных монет и старые башмаки – в лучшем случае. Лучше это время я использую с большим толком – обворовывая пьянчуг.

– Так торопишься, что откажешься от двадцати золотых монет? – удивился старик.

– Сколько?!

– Двадцать золотых монет плачу тому, кто избавит меня от крыс в подвале. Житья нет от них. Все припасы подъели проклятущие.

Банальный квест… «Крысы в подвале». Таких квестов, проходных и скучных, полно в каждом населенном пункте. Но чтобы за избавление от крыс платили двадцать золотых монет? Про такое слышу впервые.

– Крысы там правда особые – вздохнул дед – Злющие! Страшные! И вроде как гнездо в углу подвальчика моего соорудили, грызуны проклятые!

Крысиное гнездо.

Ладно. Это куда опасней. Замкнутое пространство, злющие охранники крысиной матки. Множество юрких серых и черных крыс. Но даже в этом случае, задание максимум тянет на одну золотую монету. Больше никто не заплатит – если в здравом уме.

– И мертвечиной попахивает – шепотом добавил дед. В увеличенных линзами очков глазах плеснул страх – Сильно попахивает! И скребутся… скребутся…

Некрокрысы. Уровни могут быть достаточно серьезными.

Но это максимум три золотые монеты. Ладно. Если у деда дикий страх к нежити, на которую он прямым текстом намекает, то пусть награда будет десять золотых монет. Фобия – дело серьезное. Десять монет – поверю. Двадцать – чересчур.

– Люк погреба долго не продержится. Уже собирался было стражу звать. Но…

– Но? – поощрил я его разговорчивость.

– Есть у меня в погребке пара ящиков вина… которых там быть не должно – скромно потупился старичок – Очень дорогого вина. Старого. Сладкого. Тридцать бутылочек… Не удержался… взял грех на душу.

– Ясно – кивнул я.

В принципе – ок. Старик спер пару бочонков вина, спрятал в погреб, там завелись крысы. Запустил ситуацию – появились некрокрысы. Стражи прибегут мгновенно. Избавят от напасти. Но ворованное вино… А ситуация с каждым днем накаляется. Скоро крысы ворвутся в дом и сожрут любителя сладкого старого вина. Ладно. Логичной стала сумма.

– Я бы взялся, дедушка! – браво заявил я.

– Взялся бы? – всплеснул руками старик.

– Ага.

– Вот прямо сейчас?

– Ага! Чего время терять?

– Вот спасибо! Вот спасибо! Заходи! Заходи скорее, избавитель. Но… молчание…

– Я нем как рыба – успокоил я работодателя.

– Сюда. Проходи.

Следуя за шаркающим стариком, я прошел в калитку и оказался в крохотном садике. Множество пахучих цветов. Журчит где-то вода. Пасется на травке белый ягненок – будущая закуска к старому сладкому вину. За пару шагов пересекли садик и вошли в дом. За дверью – просторная кухня с обилием кухонной утвари развешанной по стенам и свисающей с потолка. Утварь из начищенной красной меди. Выглядит дорого.

– Сюда – дрожащая рука указывала на утопленный в полу квадратный люк.

Серьезный такой люк. Из толстых досок окованных железом.

– Слышишь?

Я прислушался. И на самом деле до моего слуха донеслось шуршание и легкое попискивание.

– Слышу.

– А с моим слухом… это проклятье, а не дар. Каждая ночь в страхе…

Да уж – если слышишь в два раза лучше обычного человека, то и страхов получаешь в два раза больше – ведь шуршание крысиных лапок и мерзкий их писк слышатся особенно отчетливо. Страшно…

– Я люк подержу. А ты спустись осторожно. Коли поймешь, что справишься – скажешь. Коли уж нет…

– Должен справиться – сказал я.

Старик с кряхтеньем приподнял люк. Открылась тонкая щель. В ноздри влетел запах тлена. Вытащив кинжал, взявшись за копье, я осторожно начал спускаться по деревянной лестнице. Ступени ладные. Даже не скрипят.

Две ступени вниз.

Три ступени…

Света из люка хватает, чтобы видеть дороги. Показались первые полки – пустые. Запах тлена все сильнее.

Пять ступеней вниз.

Шесть…

А погреб глубже, чем я думал.

БУМ!

Крышка люка захлопнулась с диким шумом. Тьма с ликованием схватила меня в объятья.

– Вор! – донесся яростный крик старика сверху – Проклятый вор! Таких как ты – ненавижу всей душой! Таких как ты – заманиваю и истребляю! Умри, вор! Тебе не спастись! Неминуемая смерть ждет тебя!

– Я кретин! – во всеуслышание заявил я, стоя посреди погруженной в темноту лестницы – Идиот!

– Ты умрешь, вор!

– Выпусти меня, старый хрыч! – заорал я в ответ.

Пока орал, без дела не стоял. Руки действовали сноровисто и быстро. Вытащить фонарь. Зажечь. Поднять на стержне над головой. Активировать дымное заклинание. Вновь выставить перед собой оружие. Оглядеться.

Первый взгляд вниз. На тонущие в темноте ступени. Оттуда пока никто не прет. Уже хорошо. Из примечательного – передо мной еще две деревянные ступени. Следом начинаются кирпичные. Причем, судя по их внешнему виду, очень старые. А судя по количеству мусора на кирпичных ступенях – по ним никто не ходит.