Темнодружье (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 45

Еще я слышал, что сюда нынешним утром наведывался мэр. Самолично явился. И сходу попытался на рабочих наехать, дабы заставить их спуститься в подземелье. Рабочие оказались настолько впечатлены пропажей коллег, что мэра, вроде бы, непечатно послали ловить лягушек, причем способом предельно странным. Мэра едва не хватил удар, багровое лицо стало черным, но он сумел удержаться на грани и никого не прибил. И сам не угодил в больничку с апоплексическим ударом. Принял от нервов пару жареных курочек, испил вина, после чего предложил работы продолжить, но вести их только наверху – без спуска в подземелье опасное. Рабочие послали мэра туда же, куда и в первый раз. Быть бы беде, но подоспели помощники и сообщили, что присутствие бургомистра срочно требуется во множестве мест. И мэр умчался, пообещав вернуться и на этот раз уже не быть столь мягким.

Вот рабочие и ждут грозного возвращения.

Ждут своеобразно – расселись вокруг нескольких костров и вкушают различные блюда. Жареный поросенок, утки, курицы, тушеные угри, различная рыба, вино, горы белого хлеба, жбаны оливок, лягушки всех видов. Одним словом – если это нормальная еда чернорабочих, то я представить себе не могу, чем же в Озерном Крае питаются правитель и его приближенные! И да – это все же Франция! Или что-то соседнее. Со столь же сильным культом вкусной еды. Рабочие ели и пили жадно, но не замолкали ни на мгновение. Говорили и говорили.

Я скромно подсел к крайнему костру. Опустил седалище на крайний камешек. Мне тут же всучили кружку с вином, сунули тарелку с большим куском политого горчицей мяса. Воткнули в мясо вилку. Хлопнули по плечу – не тушуйся мол. Жуй. Пей. Слушай. С большим удовольствием я этим и занялся. И спустя пару минут заметил, что получаю истинное удовольствие от такого времяпрепровождения.

Трескучий костер, звучащая гитара, шумная компания, вкусная еда и терпкое вино. А неподалеку еще и стройные девушки мелькают нет-нет, лукаво поглядывая на собравшихся и принося все новые бутылки и блюда. Что еще от жизни мужику надо? Где бы я сейчас был, окажись не в Вальдире? Пялился бы сейчас в ноутбук или телефон. Парадокс из парадоксов… я сбежал в электронный мир, чтобы сбежать от электронного мира…

Удовольствие удовольствием, но про работу я не забывал. В смысле – про планы мои тутошние. Мне даже спрашивать ничего не пришлось. Общающиеся работяги рассказывали все сами. И с большой охотой.

Бургомистр хоть и ругался, но помочь с бедой все же обещался. Однако все кончилось жиденьким кличем по городу – есть ли смелые герои готовые откликнуться на призыв о помощи и очистить старое подземелье от угрозы? Но клич прозвучал только по городу. Да развесили парочку плакатов, где предлагалось то же самое, но чуть более конкретно – за сумму в несколько золотых монет проверить каждый закоулок храмового подземелья.

Авантюристы сыскались. Немного. Но сыскались. Однако их решительно не устроила предложенная смешная сумма. Столько риска – а награда плевая. Они попросили у мэра больше. Мэр попросил их уйти. Этим пока все и кончилось.

Посидев еще минут двадцать, я дождался наиболее подходящих условий – все хорошенько набрались хмельных напитков, обожрались до состояния полной ленивости, а ночь полностью вошла в свои законные права. Море звезд над головой больше не настраивали на романтический лад. Звезды требовали от меня действий – вперед, герой ночи! Твое время пришло…

Ну как бы я так думал…

А на самом деле и звездам, и строителям было пофиг на меня. Я как пришел незамеченным, так и ушел. Они так думали – что я ушел. На самом деле я шустро оказался у фундамента храма и подобно мышке шмыгнул вверх по одной из лестниц. Та оказалась предательски скрипучей. Но никто не поднял тревогу. И никакой охраны сверху не выставлено. Хотя… нет… вон он – парень с покачивающейся над головой алебардой приткнулся на крохотной лавчонке и спит. На алебарде висит масляный фонарь. Его свет скорее приманивает, а не отгоняет сгустившуюся тьму. Света едва хватает, чтобы осветить черный провал вскрытого входа в подземелье. Рядом плита его ранее прикрывавшая. Глянув на плиту воочию, я беззвучно присвистнул – огромная! Толстая! Тяжеленая! А если бы добрые работяги не оттащили плиту совместными усилиями? Чтобы я с ней поделал, продолжай она закрывать спуск?

У меня есть еще немного сил и времени. Попробую оглядеться. Вдруг нужный мне ларец у самого входа валяется? Было бы здорово! Покосившись на спящего охранника, я мысленно пожелал ему спокойной ночи и спрыгнул в темный провал.

Тьма с готовностью приняла и поглотила меня. Новый полет под землей. Мне продолжают нравиться эти ощущения. Встречай меня, старое храмовое подземелье. Я иду…

Подземная темнота встретила меня равнодушно.

Или мне так просто показалось? И, между нами, как между давними друзьями, все же промелькнуло пару теплых искорок в момент новой встречи? Если и так, чернота вокруг меня ничем не выдала своих чувств.

Что ж…

Я не настолько безразличен как моя старая знакомая. И потому не стал сразу же зажигать свет. Пока что я мог сориентироваться и без света. Я даже глаза закрыл. Расставил руки. Сделал первое мягкое движение, одновременно оценивая поступающую информацию.

Приземлился я на мягкую кучу свежей почвы. Скатился по ее склону. И оказался на полу. Не на земле, а на полу, пусть предельно замусоренном, усыпанном комками грязи, но все же каменному полу. Мне потребовалось сделать четыре осторожных шага, прежде чем руки коснулись стены. Кирпич. Обычная кирпичная кладка. Вдоль стены я и двинулся дальше, скользя по ней кончиками пальцев.

Я тренировался. Мне очень нравилось мое вынужденно приобретенное умение действовать и буквально жить в темных подземельях. Я убедился на опыте, что далеко не все игроки чувствуют себя под землей столь же комфортно. У меня было над ними превосходство. И я хотел его усилить.

Руки скользят по кирпичу…

Но помимо короткой тренировки, я занимался самым важным на текущий момент – я прислушивался. Прислушивался изо всех сил, жалея, что у меня нет зелья усиливающего слух.

Катакомбы Альгоры убедили и научили меня. Не видишь? – слушай! Слушай внимательно! И подан будет тебе знак! Монстров во тьме увидеть тяжело. Услышать – куда легче! А по звукам вполне можно понять, что за тварь поджидает тебя впереди.

После подземных приключений я легко определял по звуку мышей, крыс, слизней, скелетов, некрокрыс, больших червей и еще кучу прежде встречавшихся монстров. Вальдира по мере возможности честна. Если у монстра четыре лапы – звук именно такой. Если зомби шаркает, подтягивая поврежденную ногу – и это слышно. Главное – слушать…

Я не слышал ничего.

Подземелье вокруг меня дышало насмешливой тишиной.

Я обошел всю зону «приземления». Отыскал еще одну кучу земли, подобрал лопату и кирку, следом наткнулся на опрокинутый фонарь. В стенах обнаружил два прохода. И по-прежнему не услышал ничего. Чтобы за опасность здесь не была, она не спешит проявить себя.

Ладно…

Меня окутало облако магического дыма. Над головой зажегся медный фонарь на шесте. Задрожал выставленный вперед наконечник копья. В свободной руке взрывное зелье. Я готов к встрече с врагом.

Вот только таинственного врага пока не видно.

Никаких признаков угрозы.

Вокруг меня почти черные кирпичные стены покрытые колышущейся мертвой паутиной. Именно мертвой – на паутине столько пыли и мусора, что сразу ясно – хозяин паук сюда не наведывался очень давно. Возможно пару веков.

Передо мной черный проход. Слева – еще один. Чуть поуже. Я глянул на них мельком. Бросил взгляд на потолок. Перекрытия из мощных каменных плит. Зев колодца, вверх перемигиваются звезды, виден слабый свет фонаря спящего охранника, свисает проигнорированная мною веревочная лестница. Я посмотрел вниз. Под ноги. Вот нужное мне – следы. Тут не требуется быть следопытом, чтобы увидеть вытоптанное пространство. И несколько цепочек следов. Вот эти мои – идущие кругом у стен и возвращающиеся в центр. А вот эти уже чужие… четко отпечатавшиеся в пыли следы различных размеров. Одна цепочка бросается в глаза размерами следов – тут точно шагал полуорк. Следы гигантские как у бигфута. Шаги широкие и уверенные. Все верно – громилы вечно считают себя самыми сильными и страшными. И потому никого не боятся… пока на горле не сомкнуться чужие стальные пальцы…