Темнодружье (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 24

Монстр не умирал.

И не убирался прочь – хотя пытались приманить различной едой, включая живых оленей и свиней, амфанской пахучей редиской и знаменитым убурским сельдереем. Про южную капусту и найкальскую рыбу и говорить нечего – возами разбрасывали.

Монстр башни не покинул.

Потерпев поражение, потратив все имеющиеся средства – из собранных на постройку – жители временно отступились, решив больше деньгами не разбрасываться и не смешить заезжих гостей. Жители решили дождаться отбывшего на подвиги светлого героя Радогрива Бастионного, знаменитого копейщика, успевшего повергнуть столько темных драконов, сколько иной домосед тараканов тапком не изувечил.

Башню на время запечатали, выставили охрану. Монстр наружу не совался, но и не исчезал. Героя упорно ждали. А герой не возвращался… послали за ним гонцом – те героя не сыскали.

Беда…

Башню запечатали чуть серьезней. Охрану ослабили.

Затем и пустырь оградой обнесли.

А затем про недостроенную Великую Сторожевую позабыли. Чего постыдное ворошить? Да и герой Радогрив Бастионный пока не вернулся.

Дни летят, пробегают недели, проходят года – высится башня мрачная над градом. Добавляется с каждым днем все больше стальных ставен на окнах ее темных.

Монстр не уходит.

Герой не приходит.

Время будто застыло…

– М-да – подытожил я и встав с лавки, сделал сальто назад. Просто чтобы размяться. И чтобы никто не спутал задумчивого юношу со стариком профессором – что-то уж слишком много в последнее время приходится мне раздумывать в знаменитой позе Мыслителя.

– М-да – повторил я и сделал кувырок вперед. Одинокая старушка с двуручным мечом за спиной прекратила жонглировать ведерными взрывными зельями и одобрительно хлопнула в ладоши три раза. Я поклонился немощной бабушке и удалился из сквера, тихо бормоча – Игроки это дело точно решить пытались. Почему не смогли решить? Это же квест эпических размеров. И благодарность города не меньше будет. Расспросить? Нет… сначала разведаю-ка сам.

Да… разведаю-ка сначала сам. По старинке – любимыми мною темными сырыми путями. Раньше ведь здесь жилая крепость была – как бы это странно ни звучало. Подвалы, канализация, катакомбы… любопытно глянуть, что осталось от подземных коммуникаций…

Вот теперь я ликовал.

Вот теперь Шмыг праздновал.

Да и Ползун похрюкивал с куда большей радостью, чем во время принятия ванны на берегу бескрайнего Найкала.

В моей руке ностальгически потрескивал длинный торчспир, разгоняя тьму и угрожающе посверкивая раскаленным железными наконечником. Прекрасное решение! Торчспир – длинное легкое копье с факелом у наконечника. Древко дубовое, передняя часть в виде съемной медной трубки с железными наконечником, обмотанной просмоленной паклей. Копье-факел. Горит ярко, позволяет освещать пространство перед собой, а не только вокруг себя. При ударе, когда наконечник вонзится, дергаешь древко назад и медная трубка остается в теле врага – факел тем временем продолжает гореть. А ты тем временем выхватываешь из инвентаря еще одну медную трубку и насаживаешь на древко, после чего она сама собой мгновенно загорается – успей только руку убрать. Я купил два древка и шесть наконечников. И шагал себе довольный, окутавшись серым магическим дымом.

А шагал я в темной канализации Бастионграда. Я с большим облегчением оставил залитую солнцем чрезмерно упорядоченную городскую панораму и спустился в благословенную тьму. Да, до Альгоры Бастионграду далеко – местные подземные коридоры и в подметки не годятся альгорским катакомбам, где прошло мое игровое детство. Здесь все куда прозаичней. Кирпичные стены с арочными сводами поддерживают массивные каменные плиты. Коридоры идеально прямые, бесконечные, с частыми перпендикулярными пересечениями. На равном удалении друг от друга имеются световые колодцы закрытые решетками – через один из них я сюда и попал.

Затхлости почти не ощущается, под ногами особо не хлюпает, по колено в зловонную жижу на каждом пятом шаге не проваливаешься. Нет, это не катакомбы Альгоры. Я бы счел мой подземный вояж легкой прогулкой, если бы не монстры. Вот их тут хватало.

Дромбы-чесуны. В диапазоне уровней от шестидесятого по сто тридцатый. Внешне смахивают на тюленей переростков с задними ластами похожими на неимоверно длинные, когтистые изогнутые ноги кузнечика. Мерзкие тяжелые противники. Шкура черная, с редкими белыми пятнами, нижний клык один, зазубренный, идущий едва приподнятым длинным острым рогом. Глаз нет – вместо них растет странный белесый кустик. Его они и чешут с остервенением – кустик этот клятый. Едва этим слепым тетерям что почудится – он тут же яростно чешут и треплют куст на морде, отчего тот начинает светиться и, судя по всему, начинает работать по принципу биологического радара.

Благодаря удивительному органу, дромб «видит» врага и сразу же прыгает на него монструозным кузнечиком весом под центнер. Сбивает с ног, наваливается сверху и начинает орудовать ужасным клыком как мясник тесаком на бойне. Дромб очень быстр в первом прыжке, затем резко замедляется.

Сам я под такую атаку не попал, но несколько раз видел, как дромб нападает на урглаха и чем это заканчивается. Впрочем, урглахов мне ничуть не жаль – они меня едва не прикончили, пришлось побегать. Эти гады во многом пострашнее дромбов. Это и по их внешнему виду заметно – крупные тощие кошки без малейшей шерстинки на теле. Странное телосложение – лапы и тело будто из скалок для теста сложили. Белесая морщинистая кожа, гигантские глаза и уши папоротники, длинные загнутые когти, раздваивающийся от середины хвост с шипами на концах. Уровни от сотого и вплоть до двухсотого! Двигаются крайне быстро, причем полностью бесшумно. Нападать предпочитают с потолка или карнизов. Еще в прыжке начинают громко и противно орать, призывая сородичей – выслеживают поодиночке, атакуют и пируют вместе.

Я пережил схватки с двумя «шестидесятыми» дромбами и вышел из них победителем. И с трудом спасся от одного урглаха, подкараулившего меня на перекрестке. Врага заметил Ползун и поспешно уркнул. Я шатнулся в сторону, и воющая кошка упала мне на ноги, а не на плечи. Это и спасло – когда со свистом замелькали когти, я был уже в двух шагах и спасался бегством. Очень уж серьезные у них боевые умения – мельница из мелькающих лап и хвоста, бьющих и рвущих врага. Бронированный воин может и выдержит. А меня сразу в лоскутки.

Прочих существ здесь тоже хватало, но их я особо не замечал – уж на мышей, крыс, змей и гигантских насекомых я и под Альгорой вполне насмотрелся. Равно как и на плесень, лишайники, грибы и прочую подземную флору. Кое-что было новенькое – например растущая из щелей огненно-красная жгучая трава. Но она не трогала, если ее не трогать. Знай себе переступай и иди дальше.

Что примечательно – ни одного игрока, хотя канализация Бастионграда расположена под самой поверхностью. Мало кому желалось бродить по этой шахматной скучной доске. Из идиотов только я.

На поверхности быстро сгущался вечер. Спустился я уже в сумерках. Очередной игровой день подходил к концу. Немного проштрафившийся Шмыг торопился успеть сделать сегодня хоть что-то – никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сейчас. Иначе реальность однажды пнет тебя. Пинка судьбы мне не желалось. Так что отдых подождет.

Я пробежал несколько километров, прежде чем приблизился к утопленном в земле фундаменту башни. Спуститься можно было и поближе, но я опять перестраховывался. Не хотел, чтобы перед завтрашним шухером – если он случится – кто-то заметил рыщущего у Великой Сторожевой парня, выискивающего пути вниз. Поэтому я нырнул под землю за лавкой бакалейщика, отыскав лаз под ящиком с гнилыми овощами.

И вот я здесь. У фундамента.

Сердце сразу упало. Приведший меня сюда коридор был наглухо перекрыт монолитной кирпичной стеной. И как я сразу же проверил – стена оказалась со статусом «неразрушимо». Сориентировавшись по карте, легко предсказал мой следующий маршрут, благо сетка коридоров неожиданностями не страдала. Вернувшись чуть назад, дважды свернув, избежав атаки дромба и убив нескольких наглых крыс и одного очумевшего крота, я уперся в очередную стену. Восточная стена фундамента мало чем отличалась от южной. Те же кирпичи. Вот только статуса «неразрушимо» не было. И в стене было пробито квадратное отверстие. А рядышком жирно выведено: «Лаз сделан Доном Хуаном Латего из клана Архитекторов». Чуть ниже приписка «Бойтесь слизи!».