Темнодружье (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 10

Громкий «ур» отвлек меня от прислушивания к чьей-то агонии в тростниках. Заглянув в ванну, я обрадованно хмыкнул, увидев, что от крысы не осталось и следа. Внутрь упал следующий живой гостинец, попытавшись тяпнуть меня за палец. Зубы острые. Я покосился на клетки и убедился, что долго их прутья не выдержат натиску черных крыс. Придется Ползуну поднапрячься. Подхватив с гребня набежавшей особо высокой волны большой пук водорослей, я забросил его в ванну, велев:

– Налегай и на салаты. Чисто мясная диета вредна.

– Ур!

Поглядев на ноги, избавленные от крысиных мокасинов, я хлебнул еще сидра и достал из мешка подаренные сапоги.

– Я доволен – после короткого раздумья подытожил я, убирая пока обувь обратно в мешок и выуживая металлический обруч.

– Тревожно – пробормотал я, убирая обруч в инвентарь – К чему меня снабдили детектором светлой божественной угрозы? Не договариваешь ты, Крутован. Или я спрашивать не умею. Смотрим дальше.

– На вырост – задумчиво молвил я – Пахучее, однако оружие. Ползун, лови сразу двух крыс, братиш. А то они клетку прогрызли почти.

– Ур!

– К чему мне столько копий? Еще одно в загашнике. Дубовое. Кинжал и копье. Кажись Шмыг ты определился с выбором оружия. Вот твое жизненное призвание. Плюс щит. С этим разобрались. А делать что будем?

Над дальнейшими планами долго думать не пришлось. Ведь не зря я в Акальроум рванул – к югу от сего огромного города, на дне морском, лежит небольшой подводный городок СэдСэнд. Туда меня вело одно из поручений Крутована – мне надлежало передать тайную весточку Аквальтусу, трактирщику-пузырятнику. На днем морском я еще не бывал ни разу – в Вальдире. В реале плавал с аквалангом много раз и мне так понравилось, что не раз думал о том, чтобы в мире Вальдиры родиться ахилотом с вороватыми наклонностями. Но человеческое во мне победило.

Мой следующий пункт назначения – СэдСэнд, подводный город ахилотов!

Пока сижу на пляже, прочту на форуме как туда добраться и при этом не захлебнуться. Качну немного Ползуна. Понежусь на песочке, полчаса позволю себе поплавать и понырять. Затем доберусь до ближайшего магазина оружия, где приобрету пару копий и кинжалов. В Личной Комнате оставлю опасное оружие и ту экипировку, что пока не могу использовать. Главное не забыть приобрести особые крючья, которые видели не раз в рекламах личных комнат. А еще мне уже нужна большая доска из пробкового дерева – ее тоже на стену. А рядышком пачку бумаги и чернильницу с пучком писчих перьев. Что-то захотелось мне пораскинуть мозгами и попытаться понять, к чему ведут все выдаваемые старым сказочником поручения.

– А неплохо да, Ползун? – с гордостью поинтересовался я и ничуть не удивился положительному ответу:

– Ур-ур! – колышущийся на старом и немного колченого столе слим содрогнулся в попытке кивнуть.

За последний час я достиг многого в благоустройстве личной жилплощади. Это на мужской взгляд. Если глянет женщина – горестно сморщится. Хотя мама Лена вполне бы оценила спартанскую обстановку и строгий рационализм каждого предмета – от нее я и приобрел умение выбирать самое нужное и не брать ничего лишнего.

Письменный стол. На нем внушительная стопка бумаги. Запас перьев и десять бутылок разноцветных чернил. Отсюда же буду пополнять чернила для картографирования. У стола крепкий табурет, по другую сторону – плетеное кресло удобное для чтения.

На стене из темно-красного кирпича висит большая пробковая доска, в ее нижний левый угол воткнуто двадцать шесть булавок. Еще четыре булавки пришпилили к пробке пожелтевший и немного рваный постер «Разыскивается», с ярко прописанным именем «Шмыговик». На афишу о розыске королевской стражей моей скромной персоны я наткнулся совершенно случайно, обнаружив ее на одной из досок объявления. Указанная сумма была довольно скромной, думаю, меня разыскивают за побег из-под стражи во время принудительных общественных работ. Не скрою – мое самолюбие потешила сия новость. Я сделал скриншот постера и отправил его на распечатку в реальном мире. Там я собираюсь завести себе такую же пробковую доску и начать собирать и систематизировать важную информацию.

С соседней стеной я постарался особенно. Отныне это моя гордость, объект постоянного моего внимания и вечное раздражение при виде пустующих держателей – я превратил стену в арсенал. Три десятка различных держателей пока еще не были заняты. Но кое-что появилось – два особых копья висящие наконечниками вверх, они держатся наособицу. Чуть в стороне пять копий на шестидесятый уровень, три деревянных щита обитых дубленными шкурами, тоже на шестидесятку, десять тяжелых кинжалов годных для метания и рукопашной, на тот же еще не достигнутый уровень, десять метательных дротиков. Я испытывал понятный любому мужчине соблазн приобрести одноручный меч, но сумел преодолеть порыв. Ни к чему мне оружие, которым не собираюсь пользоваться. Здесь будет храниться только самое нужное и часто используемое. Я должен неустанно повышать уровень владения кинжалами, копьями и различными метательными штуковинами.

Под держателями установил широкую полку. И она не пустовала. Десять дешевых взрыв-зелий, столько же шаров с консервированным дымом. Многообещающе поблескивающие шары выстроены двойной шеренгой. Отдельно стоят эликсиры здоровья, маны, очищения. Рядышком два свитка телепортации.

С вбитого чуть в стороне крюка свисает несколько предметов особой одежды – маскирующие мои данные зачарованные вязанные шапки светло-серого света. Их я использую при необходимости.

Я не зря подготавливал ЛК. Мои командировки участились, Крутован наращивает обороты, старому сказочнику требуется все больше крови и мрака. Исполнять его приказы, нести его послания в мир, становится все труднее, опасности все больше. Поэтому я хочу, чтобы мое личное убежище всегда было готово пополнить мои запасы. Вскоре я докуплю качественной экипировки. Потом приобрету более мощных эликсиров, крутого оружия и прочего, и прочего, и прочего. Были бы деньги – а с ними у меня пока не очень. Я еще не распродался трофеи, кое-что до сих пор хранится в камере Крутована – заберу в следующий раз. Часть трофеев оставлю на память. Остальное на продажу.

Усевшись на табурет, я принялся писать и делать зарисовки. Исписанные листки один за другим крепил на пробковую доску, втыкал булавки с привязанными нитками. Все нитки сходились к центральному листку – к бумаге с изображением хмурого и решительного старика-дерева. Крутован Сказочник. К нему сходятся все известные мне нити. Он центр паутины, глаз зарождающегося торнадо.