Туз Черепов (ЛП) - Вудинг Крис - Страница 94

Пришедший в себя Харкинс летел на «Файеркроу». Там он был самым счастливым человеком в мире. Малвери пьянствовал, и Ашуа пьянствовала вместе с ним. Она не переживала смерть Джез так, как остальные, но она была там для дока, и это было хорошо. Малвери относился к типу людей, которым надо выговориться.

Они переживут. Они справятся с горем. Сило горевал по-своему, но более спокойно. Он жил рабом, воевал, как боец сопротивления, и привык к боли потерь. Смерть — часть жизни муртиан, она всегда стоит у них за плечами. Он отдаст честь другу, когда придет подходящий момент.

А вот Фрей его беспокоил. Кэп был не в себе, начиная с налета на базу пробужденцев. И этот новый удар был слишком сильным. Кэп был склонен изводить себя, но всегда был дерзким и непокорным. Сило не понравилось то, что он увидел в глазах кэпа, когда сидел за столом кают-кампании. Это напомнило ему людей, которых он видел в невольничьих лагерях. Людей, которых слишком сильно ударили и которые потеряли слишком много. Людей, которые сдались, легли и умерли.

К основанию мотора было привинчено любопытное устройство; его подсоединил прорицатель Гарин, когда они находились в лагере пробужденцев. Сило снял корпус несколько дней назад, но, заглянув внутрь, решил его не трогать. Большинство деталей было сделано по знакомой технологии, но в самом сердце прибора находилась маленькая стеклянная камера веретенообразной формы. Внутри медленно извивался цветной дым и вспыхивали искры от миниатюрных молний.

Технология азриксов.

Крошечное сердце было вделано в простое устройство связи. И у Сило была хорошая идея, что это такое. Пробужденцы должны были поставить подобные устройства на все корабли, присоединившиеся к их флоту. Здравый смысл говорил, что это и есть контрмера против их секретного оружия. В противном случае весь флот пробужденцев упал бы с неба одновременно с флотом Коалиции. Стражник, которого они схватили в городе азриксов, рассказал, что самми могли лететь взад и вперед, не обращая внимания на невидимое поле, которое посылали сложные системы проводов. Наверняка самми продали этот секрет пробужденцам вместе с необходимыми для работы приборов частями.

Угадав его цель, Сило не хотел играть с ним, боясь, что сломает его. Он рассудил, что это может пригодиться.

Он прошелся по лестницам и переходам, останавливаясь там и тут, чтобы проверить технику. Теперь, когда «Кэтти Джей» прогрелась, все шло как по маслу.

«По меньшей мере, хоть что-то идет как по маслу», — подумал он.

Он заметил Слага. Кот лежал среди труб, свернувшись клубочком на любимом месте. Он, несомненно, последние несколько дней отсиживался в недрах корабля, поближе к сердцу «Кэтти Джей», к которому утеплители не подпускали холод; они были спроектированы так, чтобы защитить чувствительные механизмы. Сейчас корабль двигался, и он вернулся в тепло машинного отсека. Вид кота как-то успокоил Сило. В эти хаотические времена Слаг оставался обнадеживающе постоянным элементом.

Подчиняясь импульсу, он подошел к трубам и протянул руку, чтобы почесать Слага за ухом. Вероятно, Слаг может цапнуть в ответ на такую дерзость, но в последние дни он не был достаточно быстрым.

Но прямо перед тем, как погладить Слага, Сило остановился. Было что-то совершенное в спокойствии кота. И в Сило закралось подозрение.

Он протянул руку и положил ее на бок Слага. Бок оказался холодным, никакое дыхание не приподнимало его.

Сило наклонил голову. Он глубоко выдохнул, давая удивлению выйти из него, а реальности — войти. Он знал смерть, знал чувство ухода, когда живое существо становится остовом. Эта смерть ожидалась давно, но все равно было странно, что она пришла. Наконец он почувствовал что-то вроде мирной печали, принятие неизбежного.

— Ты жил по собственным законам, — медленно сказал он, по-прежнему держа ладонь на боку Слага. — Бросал вызов миру своим собственным способом. Сейчас отдыхай, старый друг. Ты был воином. Они так никогда и не победили тебя.

Больше сказать было нечего. Сило убрал руку и, отойдя от труб, оглядел машинное отделение. Оно, казалось, стало другим. Что-то живое, не поддающееся определению, покинуло «Кэтти Джей». Еще вчера она была живой для него; сейчас она превратилась в механизм.

«Экипажу лучше не знать, — подумал он. — Ему только этого и не хватало».

— Сейчас отдыхай, — повторил он, на этот раз тихо, почти самому себе. Он подобрал мертвого кота и, нежно держа его в руках, направился в лабиринт труб и переходов; вскоре лязг ботинок по металлическому полу исчез в реве моторов.

Лучший способ убить мана — У меня плохое предчувствие — Откровения Дрейва — Синяки

Крейк стоял в кабине «Ярости» рядом с Самандрой и глядел на море света, простиравшееся внизу.

Грудж сидел в кресле пилота, гигантская, молчаливая фигура. Кайн все еще находился в святилище, заканчивая приготовления. За то время, что у них было, демонисты сделали все, что могли. Она создали несколько амулетов с демонами, которые, теоретически, могли бы защитить владельцев от силы императоров. После чего Крейк и пришел в кабину, чтобы повидать Самандру и взглянуть на город Теск, выкатывающийся из ночи.

Он смертельно устал. Только несколько часов назад он сражался с ужасом императоров и не имел ни мгновения отдыха. Работа с Кайном вдохнула в него немного энергии — практика в Искусстве всегда взбодряла его — но сейчас он чувствовал себя вдвое более усталым, чем раньше.

Работая, он старался не думать о Джез, но сейчас ее судьба тяжелым грузом легла ему на плечи. Мысленно он видел ее, маленькую обожженную фигурку, лежавшую в черном брезентовом мешке на операционном столе в лазарете Малвери. Он видел, как ее раны исцелялись с невероятной скоростью, и, когда она впадала в кому, всегда было невозможно сказать, мертва она или жива; но на этот раз никто не пытался обмануть себя.

«По меньшей мере, теперь мы знаем лучший способ убить мана», — с горькой иронией подумал он.

Он горевал и о Пелару. Кто-то же должен. С запозданием он вспомнил, что торговец слухами вывез какой-то предмет из храма в Коррене, металлическую шкатулку, которую он, похоже, узнал. Крейк собирался поговорить с ним об этом, но тут его самого похитили шакльморцы, и он совершенно забыл о ней. Ну, эта тайна умерла с Пелару. У него нет сил позаботиться и о ней.

Но, несмотря на печаль и истощение, он не чувствовал отчаяние. Впервые за долгое время экипаж «Кэтти Джей» делал что-то правильное, поступал согласно законам морали и справедливости. Он не сомневался, что они выбрали тот самый путь, который должны были выбрать.

Малвери бы согласился, если бы участвовал в собрании и стал голосовать. И Харкинс, тоже, он уверен. Кэп был не в восторге, но и ему пришлось согласиться, в конце концов. Иногда нужно доверять высшим силам, всяким там учреждениям и властям, которых Фрей искренне презирал. Экипаж не мог спасти мир в одиночку. И Крейк не мог разрешить Фрею подвергнуть риску всю Коалицию только из-за его иррационального недоверия к властям.

И еще была Самандра. И здесь тоже все было правильно, сверх всяких ожиданий. Он никогда не был так уверен в женщине. Она была общительной там, где он был сдержанным; неотесанной там, где он был утонченным; жесткой там, где он был мягким: в результате она была полной противоположностью всему, чему, как он считал, он хотел от женщины. Тем не менее, они подходили друг к другу, как части пазла; неровные края держали их вместе.

Его любовь к ней была простой, не осложненной ожиданиями, привитыми воспитанием. Он поражался своей судьбе, тому, что она испытывала подобные чувства. Был бы он способен на это, если бы не время на «Кэтти Джей»? Скорее всего, нет. Ему бы помешало все, начиная с ощущения превосходства. Но сейчас он стал совсем другим человеком.

«Жизнь ведет нас странными путями», — подумал он.

Под ними простирался город. Они видели освещенные бульвары, памятники, колокольни и галереи. Вдали виднелся оседлавший утес дворец эрцгерцога. Он высоко вздымался над улицами, замечательное сооружение времен Третьей эпохи, скопление зеленых медных куполов и наклонных крыш из цветного шифера. По небу скользили фрегаты Коалиции, под ними жужжали маленькие личные флаеры. Крейк глядел на них со страхом в сердце. Никто здесь не знал о судьбе, приближавшейся к ним.