Пенсия или безбедная жизнь? - Шефер Бодо - Страница 11

Концепция пенсии по старости и концепция финансовой свободы противоречат друг другу, потому что ведут совершенно в разных направлениях.

Когда во второй части книги мы будем говорить о шагах к богатству, я подробно объясню, чем отличаются друг от друга мысли и поступки бедных и богатых людей. Мысль всегда предшествует действию. Она является основой всех наших достижений. Пока же мы лишь констатируем, что идея пенсии по возрасту опасна. Иллюзия ее надежности еще приведет к бедности множество людей. Поэтому, если мы откажемся от привычных надежд на пенсионные фонды, это даст нам ряд преимуществ в будущем.

В промежутке между 1881 и 1889 годами Бисмарк основал компанию по страхованию рабочих пенсий. В то время страхованию подлежали пенсии только рабочих, но не служащих. Почему? Потому, что служащих было очень мало – примерно 500 тысяч человек. Это меньшинство не играло большой роли в политике. В 1911 году была введена система накопления пенсионного капитала (см. главу 6). Как все это выглядело в то время?

Государство, обещая населению пенсии, не слишком рисковало, так как лишь относительно немногие достигали пенсионного возраста, который начинался с 70 лет. До такого возраста дотягивало лишь 18 процентов населения. Да и те, кто перешагивал этот рубеж, вскоре умирали. Средняя продолжительность жизни в те времена составляла лишь половину от нынешней. В начале XX века люди доживали в среднем до 47 лет.

Представьте себе, как изменилась ситуация с тех пор. Сто лет назад человек мог считаться счастливчиком, если доживал до 70 лет. Сегодня считается, что ему крупно не повезло, если он не дожил до этого возраста. Сто лет назад соотношение работающих и пенсионеров составляло 8:1. Восемь человек без особого труда могли содержать одного. Кроме того, 30 процентов трудоспособного населения работало на себя, то есть не имело права претендовать на пенсию.

Меня трудно назвать сторонником государственных пенсий. Однако я должен согласиться, что введение пенсионной системы в то время было во многих отношениях позитивным шагом. До этого забота о стариках возлагалась на семью. Если у кого-то не было семьи, то выжить в старости было практически невозможно.

Кроме того, средние заработки были настолько низки, что многие люди не могли откладывать более или менее серьезные суммы. Да и сама идея накопления была слабо распространена. Люди не думали о будущем. Им надо было кормить семью. В свою очередь, семья помогала тем, кто оказался в нужде. Надо учитывать и то, что условия труда были значительно хуже, чем сегодня, а продолжительность рабочего дня выше. Люди имели значительно меньше возможностей и свобод. Однако и налоговое бремя было намного меньше, чем сегодня. Самая высокая ставка налога не превышала 3,9 процента.

Финансирование подобной пенсионной системы не создавало проблем. Если на одного пенсионера приходилось восемь работающих, средняя продолжительность жизни составляла 47 лет, а пенсионный возраст начинался с 70 лет, то государство имело возможность выделять на пенсии те деньги, которыми оно действительно располагало (накопленный капитал покрывал все расходы).

Дальнейшее развитие пенсионного страхования можно свести к нескольким словам. Чтобы выиграть выборы, политики давали все больше обещаний. Я не хочу ставить им это в упрек. Ведь еще Бисмарк предсказывал: «Государственный социализм пробивает себе дорогу. К управлению страной придут те, кто вооружится этими мыслями». А Герхард Шрёдер мастерски обобщил этот тезис: «Люди не хотят приватизировать риски».

По сути, политики давали гражданам то, чего они хотели. Но, пока граждане радовались, они упустили из виду одну фундаментальную истину: прежде чем что-то им дать, государство должно что-то у них забрать. А ведь в процессе перераспределения значительная часть денег теряется. Их съедают управленческие расходы, содержание чиновничьего аппарата и всевозможные злоупотребления.

Подобная «помощь» людям уже в то время вызывала вопросы. Не создает ли она новый вид зависимости? Не провоцирует ли безответственность и беспечность в процессе распоряжения собранными деньгами? Не приучает ли жить за чужой счет?

Результаты подтверждают опасения. Сегодня для 39 процентов населения Германии главным источником дохода является государство. Подумайте сами, что это значит: почти 40 процентов людей живет главным образом за счет государства. Кстати, по данным опросов, как раз 40 процентов людей выступает за повышение социальной роли государства. Может ли это быть совпадением?

Количество людей, претендующих на жизнь за счет государства, никогда не было так велико, как сегодня. Все эти люди несвободны. Зачастую они поддерживают уровень жизни ниже своих возможностей. И нет ничего удивительного в том, что люди так привязаны к государственной кормушке. Но мы, как и прежде, будем неустанно говорить о преимуществах свободы. Даже если кому-то покажется странным, что в человеке приходится будить тягу к свободе. Альтернативы самостоятельности, ответственности и свободе просто не существует.

Вернемся к истории. Сегодняшняя система была введена в 1957 году Конрадом Аденауэром. До этого пенсионная система хоть и обогащалась постоянно новыми функциями, но государственная пенсия все же имела дотационный характер. Теперь же она гарантировала сохранение в старости достигнутого жизненного уровня. Государственная пенсия должна была заменить людям зарплату, которой они лишились.

В 1957 году Аденауэр одним махом повысил текущий размер трудовых пенсий на 71,9 процента, а пенсий по потере кормильца – на 95 процентов. Задумайтесь, что это означает. Ведь денег для этого не было. Сначала их надо было отнять у граждан, а потом вновь раздать. Как объяснить это трудящимся? И решение было найдено: договор поколений. Мы уже видели, что это создает у населения иллюзию, будто государство способно позаботиться обо всех. С политической точки зрения это был хитрый ход. Как вы думаете, кому достались в том году голоса пенсионеров и людей предпенсионного возраста? Но это было безответственно. Для обещанных благ у Аденауэра не было источников финансирования, поэтому было решено перекладывать эту ношу с одного поколения на другое. Я считаю, что это была крупнейшая финансово-политическая ошибка всех времен.

До этого подобная методика применялась в немецкой истории лишь однажды. В начале 1920-х годов произошел сбой в финансовом покрытии пенсионного страхования служащих. Годы инфляции в период Веймарской республики уничтожили все депозиты. Однако тогда это решение было вынужденным. Во времена Аденауэра такой необходимости не было. Даже при национал-социализме в 1933 году была введена система, при которой каждый накапливал собственный капитал для покрытия своих последующих пенсионных расходов. Правда, после Второй мировой войны все эти накопления были съедены денежной реформой 1948 года.

Спустя девять лет, в 1957 году, Аденауэр провел свою крупную пенсионную реформу. К этому моменту количество работающих, приходящихся на одного пенсионера, было уже наполовину меньше, чем во времена Бисмарка. Соотношение изменилось с 8:1 до 4:1. Поэтому вся эта затея уже в то время была весьма рискованной.

Система перекладывания ноши финансирования с одного поколения на другое слишком сильно зависит от трех факторов, на которые политика почти не способна повлиять. Это уровень зарплат, уровень безработицы и рождаемость. Каждый из этих факторов оказывает настолько сильное влияние, что способен поставить под угрозу существование большинства пенсионеров по возрасту. Что уж говорить о ситуации, когда все три фактора начинают развиваться в негативном направлении.