Темнейшее обещание (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 38

Оппоненту Камео богиня перерезала глотку, будто оно была из мягкого масла. Кровь брызнула, и Гарпия схватилась за горло, пытаясь стянуть рану и сделать вдох.

Посланники сосредоточили своё внимание на Виоле, но никто не мог ее остановить. Просто она была слишком сильной. Когда она пробиралась среди Гарпий, уничтожая всех подряд, стол упал, и щепки разлетелись во все стороны.

Камео воспользовалась шансом напасть на Джульетту, которая всё ещё отбивалась от тасманского дьявола. Она заехала суке прямо в живот… затем снова пнула её, отчего у Гарпии появились рвотные позывы.

Зефирок отпустил её, но унес с собой кусочек уха.

Камео схватила ее за окровавленную щеку и запустила Гарпию прямо в толпу.

Пыхтя и сопя, Джульетта толкнула в Камео другую женщину — сирену — заставив их упасть назад. Когда Камео попыталась освободиться, Гарпия схватила кусок стекла и прыгнула.

Удар далеко отбросил Камео. Когда она врезалась в стол, Джульетта дважды полоснула по ней. Камео увернулась оба раза, споткнулась о стул, но удержала каким-то образом запястье Гарпии, спасая себя от увечий.

Мускулистая рука внезапно оторвала Джульетту от Камео.

— Отпусти меня, — завизжала Гарпия, пытаясь освободиться.

Не говоря ни слова, Тейн вышел с ней на балкон, расправил крылья и улетел в небо.

Камео вскочила, собираясь догнать… но заколебалась. Она не могла последовать за ними. Мускулистая рука обвилась вокруг её талии. Рука в шрамах. Ксерксес. Камео заметила, что Бьорн, наконец-то, схватил Виолу, хотя его ноги атаковал Зефирок.

— Нарушаешь наши правила, — сквозь зубы прошипел Ксерксес, — и сталкиваешься с нашим гневом.

— Навредишь ей, — внезапно раздался грубый мужской голос, — и умрёшь.

Сердце Камео бешено забилось в груди. Остальная её часть успокоилась и завибрировала в… предвкушении?

О, да. Толпа расступилась, и в поле зрения возник сияющий Лазарь.

Мужчина, державший Виолу, передал её в руки падшему Посланнику по имени МакКаден, будто она была чемоданом с бельём. Бармен с татуировками и розовыми волосами крепко прижал её и в попытке избежать хаоса, который возник при появлении Лазаря, выбежал из комнаты.

Без крыльев он не мог покинуть заведение. Ему потребовалась бы помощь. Разве что он обладал способностью перемещаться?

Как раз, перед тем как МакКаден повернул за угол, ведущий к кабинету, взгляд Виолы остановился на Камео. Красавица, наконец-то, перестала пялиться на своего мужика и начала искать Виолу. Конечно, подвиг необыкновенной силы, особенно если учесть, что Лазарь был обезглавлен, а сейчас разгуливал среди живых. Неужели темноволосая красотка надумала ее спасать? Как мило.

«У меня есть настоящий друг?»

Виола покачала головой, молча показывая ей отступить. С ней всё будет отлично. Она задолжала МакКадену и решила с ним расплатиться. Она лучше столкнётся с его гневом, чем использует своё умение исчезать. Потому что… просто потому!

Камео понимающе кивнула.

Зефирок кусал МакКадена за пятки, отказываясь упускать свою мамочку из поля зрения.

Падший Посланник привел её в роскошный кабинет, где всю мебель расставили так, чтобы ничего нельзя было задеть крыльями. Он захлопнул дверь и заперся изнутри. Они остались одни. Мягкий щелчок раздался как зловещее предупреждение.

Виола вырвалась из его объятий, встала на ноги и повернулась к нему спиной, что обычно никогда не делала. «Не доверяй никому, кроме себя». Ну и Зефирка. Но этот мужчина не навредит ей, она знала это всем своим существом.

Кроме того, Зефирок стоял на страже у её ног, предупреждающе скаля клыки.

— Богиня, ты знаешь, кто я? — мягко спросил он.

— Я…

Нарциссизм стирал её память, как Несчастье удалял воспоминания Камео. Только он стирал память не о радостных событиях, нет, он убирал те моменты, когда богиня шла на какие-то самопожертвования. Охранял её гордость, если можно так сказать. Условие, которое ей когда-то нравилось. «Я замечательная. Зачем сопротивляться?»

Рано или поздно гордыня приводит к краху.

Однажды Нарциссизм понял, что счастье Виолы его ослабляет. Теперь он становился сильнее тогда, когда разносил в пух и прах всех вокруг. Включая и саму Виолу. Он упивался своей силой, когда делал слабыми других. Опять-таки, включая свою хозяйку. Он чувствовал контроль, когда заставлял других его потерять. Да, включая свою хозяйку.

Такова была природа демона. Всех демонов. Их нельзя принять и успокоить. Они — не плюшевые мишки, которым нужна любовь хорошей женщины. Они не были злом, которое можно использовать в своих интересах. Они уничтожали. Всегда. Опустошали, чётко и просто. И тогда желали дальше уничтожать и опустошать.

Иногда, когда последняя крупица гордости Виолы сгорала дотла, Нарциссизм прятался в дальний угол её сознания, и его присутствие было едва различимо. Она вспоминала, что делала и говорила, и тогда её сердце разрывалось на части. Она падала на колени и рыдала, понимая, что спасовав перед злом, сама стала злом.

Но демон всегда восстанавливался. И так круг за кругом. Восхвалял её, унижал других. Разносил её в пух и прах, вызывая душевную боль более сильную, чем у Камео. Поднимал самооценку.

В такие моменты она хотела упасть на колени и рыдать. Хотя не собиралась делать это перед публикой, особенно, когда эта зрителем был МакКаден. Глупец приложит все усилия, чтобы ее утешить.

Она не заслуживает утешения.

— Да, — ответила она, — знаю.

— Я рад.

— Не стоит. — Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Множество раз Виола собирала разбитые осколки своего сердца и сделает это опять. — Ведь уже доказано, что я — твоё падение.

Когда он ничего не ответил, она пересекла комнату. В просторном помещении был высокий куполообразный потолок, книжные полки, обрамленные золотом, резные колонны в виде конкретных бессмертных. Она узнала Тейна, Бьорна, Ксерксеса, но не женщину, которая, казалось, была охвачена огнём.

Очевидно, феникс… Жена Тейна? Да, да, конечно. Согласно последним сплетням, самый ангелоподобный Посланник по уши влюбился в огненную Элин. Почему бы ему не поставить в честь нее статую?

«Ох, быть настолько любимой…»

«Я люблю тебя», — сказал демон.

«Лжец!»

— Ты уже была моим падением, — мягко сказал МакКаден.

Слова оторвали её от размышлений.

Его слова нужно воспринимать буквально. Он отказался от своего места среди Посланников, позволил срезать крылья со спины, лишился своего положения в армии, отдал дом другому, только за шанс быть с ней.

Нарциссизм впитывал его обожание. В конце концов, Посланники были его любимым лакомством. Наверное, потому что Посланники несли в своём сердце Любовь, дар благородной родословной. Они были детьми Истинного Божества, которое сильнее древних греков, Титанов и других бессмертных. Демоны презирали Всевышнего и его последователей и неимоверно ликовали, уничтожая их.

Нарциссизм использовал Виолу для своей грязной работы.

Как богиня Загробной жизни, она могла выкачать жизнь из любого. Ей только нужно разрешение, а его можно получить всеми правдами и неправдами.

В ночь, когда она встретила МакКадена, то ощутила лёгкую добычу. Отверженный семьей… по причине, которую она не желала слышать, он отчаянно нуждался в любви. Виола улыбнулась ему и включила обаяние, и уже через неделю он принёс ей свою жизнь на блюдечке с голубой каёмочкой, позволяя своей жизненной силой кормить Зефирка, чтобы её любимец прожил ещё пару веков.

«Не чувствовать себя виноватой, не чувствовать себя виноватой, чёрт подери, не чувствовать вину».