Сэнгоку Дзидай (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 35

Император прошел поющий зал, взял в нише свечу, зажег ее и аккуратно отворил последнюю дверь. За ней находилась маленькая комната, без окон и без какой-либо мебели — лишь простые рисовые татами и две дзабутон (квадратные подушки для сидения). Одна подушка уже была занята квадратной фигурой самурая, облаченного в церемониальные одежды. Не смотря на свечу, в коморке было темно, но Томохито разглядел белые накрахмаленные плечи парадной накидки камисимо и шаровары-хакама, больше похожие на юбку-брюки.

Пока император садился на вторую дзабутон, самурай сделал глубокий поклон лбом в татами и оставался в таком положении около минуты. После чего распрямился и Го-нара смог разглядеть лицо дайме Оды Набунаги. Высокий лоб с залысинами, традиционная косичка свернута вдвое и уложена мячиком на затылке. Под большим носом с горбинкой у Набунаги росли маленькие черные усики. Го-нара затруднился сходу отнести этого самурая к какой-либо категории людей, которые ему встречались ранее. Судя по плечам — воин, но шрамов нет. Руки тоже какие-то женские, с аккуратными ногтями и дорогими перстнями. Пахнет духами, но лицо жесткое, волевое. Вообщем эдакий идеальный самурай, который хорош и с мечом, и в стихосложении и даже икебану[51] может сделать. Очень опасный человек. Может встать несокрушимой горой на пути врага, а может превратиться в быстрый ручей и утечь из рук неприятеля. Го-нара припомнил, что он знает про дайме клана Ода. Молод, всего 24 года. После смерти отца был вынужден схватиться за власть со своим братом. Не только победил, но и жестко подавил мятеж. Пустил под нож около тысячи сторонников брата. И тут же начал воевать со своим соседом — Токугавой Иэясу, вассалом клана Имагава. Несмотря на помощь Имагава смог одержать несколько блестящих побед. Спустя два года умудрился склонить Токугаву к измене, взял в заложники его единственного сына и сейчас Токугава успешно громит войска бывшего сюзерена. Обезопасив правый фланг, стремительным ударом сокрушил клан Сайто и захватил большую и плодородную провинцию Мино. Ловко пользуется династическими браками. По слухам обручен с дочерью сильного дайме Китабатакэ.

И терпеливый! Уже пять минут Го-нара рассматривал в упор дайме, а тот замер статуей и даже не моргает. Вот уже чего-чего, а терпения императору было тоже не занимать. Бесконечные ритуалы синто, приемы иностранных послов, когда ты не можешь даже выглянуть из-за парадной ширмы и лицезреть гостей — все это выработало в Томохито силу воли и долготерпение.

— Коничива, дорогой друг — начал свою партию император — Рад вашему визиту в мое скромное жилище. Я ценю вашу смелость. Пробраться в Киото, в столицу, наводненную шпионами вашего врага Имагава ради встречи со мной…

— Это мой долг, как верного подданного вашего императорского величества! — еще раз поклонился Набунага — Потом информированность Ёсимото о делах в стране сильно преувеличена. В противном случае, регенты ни за что бы не допустили появление Клятвы пяти обещаний Сатоми.

— Кстати, о Сатоми Ёшихиро. Что вы думаете об этом молодом дайме и его прокламации?

— В теории идея возврата власти Императору — замечательная мысль — пожал плечами Набунага — Отличный флаг, под которым можно собрать всех недовольных властью дайме, особенно крупных вроде Ходзе, Такэда. Думаю, что даже многие мелкие князья готовы поступиться своими правами, ради того, чтобы не попасть в зависимость от крупных соседей. Лучше подчиняться абстрактному императору в столице, чем какому-нибудь фанатику Бусидо Сингэну Такэда или беспринципному убийце Ёсимото Имагава.

— Но есть какое то «но»? — напрягся Го-нара.

— Даже два — кивнул Набунага — Концепция реставрации власти Императора, давайте будем реалистами, практически не осуществима. На трех крупнейших островах Японии правят около двухсот сорока дайме. Это двести пятьдесят или двести шестьдесят провинций, разделенных горами, реками и проливами. Как вы собираетесь управлять страной, если власть вдруг окажется у вас? Я не хочу показаться непочтительным.

— Давайте без церемоний. Я ценю вашу искренность — подбодрил Оду Император.

— У вас нет верных людей, которым бы можно было доверить власть в провинциях — загнул палец дайме — Нет, единых законов, по которым бы жила страна. Сейчас крестьяне, торговцы, гайдзины — все подчиняются либо старым установлениям сёгуната, либо, что более вероятно, клановым указам.

— Кроме чиновников и законов — Ода загнул второй палец — У Императора нет своей армии. Власть кланов держится на верности самураев.

— Кроме чиновников, законов и армии — Ода загнул третий палец — У Императора нет денег. Налоги платяться в казну дайме и ни один князь, не отдаст ни одной монеты в столицу.

— Это понятно — сморщился Го-нара — Я до сих пор из-за жадности регентов не коронован! А мой отец с семьей даже голодал! И был вынужден собственноручно печь рисовые пирожки, чтобы накормить нас, своих детей. Никогда не забуду и не прощу этого дайме. Какое второе «но»?

— Личность Сатоми Ёшихиро — Набунага сделал вид, что не заметил потери лица Императором — Возник неизвестно откуда, мелкий восточный дайме и сразу дает клятву, которую вот уже месяц обсуждает вся страна. Рассылает прокламацию всем князьям, настоятелям монастырей. Теперь уже нельзя сделать вид, что клятвы не было. Знамя поднято и более того, амбиции Ёшихиро подтверждены делом. Перед отъездом, я получил сведения от шпионов. Ходзе потеряли Эдо. После битвы при Хиросиме, войска Сатоми ночью подошли к столице Мусаси и овладели замком. Говорят о предательстве самураев охраны, восстании ронинов внутри стен.

— Ну, вот и моя армия, дорогой Набунага-сан — улыбнулся Томохито — Победоносная и верная.

— Хоть Ёшихиро и поднял императорский флаг над Эдо — покачал головой Ода — Это не сделает его армию победоносной. Против него сплотятся все регенты. Один Ходзе может выставить от 50 до 100 тысяч самураев. Клан Сатоми обречен и обречен именно потому, что замахнулся на власть регентов.

— Обречен Ёшихиро Сатоми, но не сама идея реставрации моей власти? — впился глазами в бесстрастное лицо Оды Го-нара.

Набунага молчал, погрузившись внутрь самого себя. Казалось, дайме что-то прикидывает.

— Авантюра, конечно — Набунага смотрит на свечу — Если в столице все пойдет по наихудшему сценарию. Погромы, поджоги, народные волнение и Император обратиться напрямую к своим верным вассалам… Моя армия может совершить один быстрый бросок на Киото. Через земли Асаи, чей дайме пропустит меня и окажет помощь продовольствием.

— Масахито Асаи мой дальний родственник по жене — улыбнулся Го-нара — Я состою с ним в переписке и смогу убедить пропустить вашу армию. При наличии гарантий, конечно.

— Думаю, заложник с моей стороны устроит Масахито-сана. Пять дней скачки и двадцать тысяч всадников у ворот Киото. Вы договариваетесь с соседними кланами Хатакэяма, Хаттано и Хаттори о..

— Хатори исключены — перебил император Оду — Эти себе на уме, хотят войти в числе регентов при сёгуне. Я не могу обеспечить их нейтралитет.

— Двадцать тысяч самураев Китабатакэ у них на границе заставят вести себя смирно — сказал как отрезал Набунага — Я поговорю… с будущим тестем, чтобы он блокировал Хаттори за…должность в новом Совете регентов.

— Вы хотите…

— Да, вам Ваше величество, тоже придется рискнуть. С началом волнений, я жду указа о расформировании старого совета и формировании нового.

— Со мной поступят как с дедом — заставят отречься или убьют. Потом волнения уже начались. Вы слышали о нападении на храм Сэнсодзи? Обвиняют христиан. Кто-то видел, как толпу науськивал иезуит.

— Ерунда! Всех иезуитов в Киото — двое человек. Это священник Доминго Перес и отец-инспектор ордена иезуитов Томас Верде. Тут какая-то интрига. Я не верю слухам, распространяемым в городе, что Клятву пяти обещаний придумали христиане. Что касается вашего убийства или отречения… Им не хватит времени. Такое решение быстро не примешь. Пока регенты, разъехавшиеся по провинциям будут обмениваться письмами, согласовывать позиции, в столице начнется хаос. Мои агенты постараются поджечь усадьбы Такэда, Ходзе, Имагава и Уэсуги. Сёгун слишком молод, войск у него нет, влияния на кланы тоже. Пока Великие дома будут думать, малые дома колебаться, столица будет наша. Вы тут же даете мне титул Тайко[52], объявляете четырех северных регентов вне закона, я поднимаю ваш флаг и мы зовем под него всех мелких дайме.