Затерянный остров (ЛП) - Чайлд Линкольн - Страница 24

— Почему бы нам просто не поднять якорь и не убраться отсюда? Мы могли бы легко оторваться от их корыта.

— Нет. Кто знает, как они могут отреагировать? Они могут сообщить о нас Колумбийской береговой охране — а нам ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, не надо, чтобы они нас искали.

Гидеон нес вахту с полуночи до двух часов ночи, расслабленно расположившись в кормовом кубрике. Ветер поднялся и теперь усиленно дул с берега, гоня по бухте белые барашки волн. Каждый порыв ветра приносил с собой жалящие крупицы песка. В воздухе пахло дымом, и Гидеон ощущал на языке привкус соленой пыли. Ночь стояла темная, облака пыли скрыла даже блеск звезд.

Время от времени Гидеон брал бинокль и осматривал сектор окрестных вод радиусом примерно в двести ярдов по наплавлению к «Горизонту», но никаких признаков активности не наблюдалось. Все огни на судне чужаков были погашены, катер мирно покоился на шлюпбалках.

Он покинул свой пост и совершил обход лодки, начав с палубы и, обойдя рубку, остановился в носовой части, после чего стал двигаться в обратном направлении. Сейчас Гидеон не испытывал сонливости и был даже рад находиться в дозоре вместо того, чтобы ворочаться с боку на бок в своей душной каюте.

Ветер снова усилился, и Гидеон закрыл глаза, отворачиваясь от кусачего песка. Он подумал об отважных ирландских монахах, которые бороздили море вдоль этой береговой линии, и о том, что все это они проделали, управляя простейшими парусными лодками — с его точки зрения, это казалось практически невозможным.

Порывы ветра внезапно прекратились, и в наступившем затишье Гидеону показалось, что он услышал какой-то шум. Это был странный звук — как будто что-то пузырилось по левому борту. Он чуть пригнулся, вооружился пистолетом и тихо направился вдоль борта, из-за которого доносился звук. Он замер, выжидая и прислушиваясь — полагаться на зрение в условиях, при которых почти ничего невозможно было разглядеть, не стоило. И вот послышался еще один пузырящийся звук.

Аквалангист!

Двигаясь медленно, Гидеон извлек из кармана незажженный фонарик, перегнулся через перила и прицелился в то место, откуда, как он слышал, поднимались пузыри. Приглядевшись, он заметил, что пузырьки воздуха действительно нарушают темную водную гладь на небольшом участке, сопровождаясь легким фосфоресцирующим блеском. Гидеон сжал крепче рукоять пистолета и включил фонарик.

Луч света пронзил мутную воду, но ничего не обнаружил. Насколько же глубоко этот аквалангист? И что ему нужно? Он хочет саботировать их лодку, прикрепив к ней взрывчатку? Пытается попасть на борт? Так или иначе, сейчас аквалангист знал, что его заметили, как только увидел свет.

Гидеон перегнулся за перила чуть сильнее и попытался внимательнее исследовать окрестный водный участок, водя по нему лучом фонарика. На какой-то короткий миг ему показалось, будто под водой мелькнул металлический блеск.

Стрелять в воду было безнадежно. Правильнее всего было бы разбудить Эми и применить превентивные меры, чтобы не дать злоумышленнику пробраться на борт.

Отшатнувшись от перил, Гидеон вернулся обратно в кубрик над каютами, дважды ударив по палубе — громко, но коротко, таков был их условный сигнал. Это должно было разбудить Эми. Затем он взобрался на крышу рубки, откуда ему открылся вид на всю яхту. Держа наготове выключенный фонарик — включать его сейчас было самоубийством, это сделало бы его живой неподвижной мишенью — он затаился за мачтой и стал ждать.

Ветер здесь стонал громче, мачта скрипела, и расслышать что-либо теперь стало намного труднее. В темноте Гидеон максимально напрягал зрение, готовясь среагировать на любую вспышку света, которая бы указывала на наличие пузырей, поднимавшихся к поверхности воды. Но вода оставалась безмолвной и темной.

Как там Глинн называл это задание? Прогулка по Центральному Парку? Ну да, как же!

И где черти носят Эми? Возможно ли, что она не услышала его сигнал?

Внезапно справа от него показалась какая-то фосфоресцирующая вспышка, за ней последовала вторая — на этот раз слева. Два аквалангиста? Гидеон почувствовал, как сердце его начинает с удвоенной силой биться в груди. Это точно не было природным явлением, вряд ли пузыри производил какой-нибудь косяк рыб. Гидеон точно видел блеск металла — он уверен, что видел.

Теперь он позвал свою напарницу.

— Эми! Эми!

— Ella esta aqui[36], — прозвучал глубокий голос из темноты под ним.

Гидеон включил фонарик и увидел, что покрытый татуировками пират прижимает оружие к голове Эми. Она была явно застигнута врасплох во сне — одетая в пижаму, она выглядела совершенно растерянной. На пирате была только маска аквалангиста с кислородным баллоном, и больше ничего — не было даже плавок. В темноте его татуировки напоминали чешую.

Внезапно со стороны кормы из темноты выросла вторая фигура в черном, которая до этого скрывалась под прикрытием плавательной платформы. Это был капитан Кордрей.

— Бросай оружие, или она умрет, — сказал он.

Гидеон уставился на него с ужасом и недоумением. Каким-то образом, несмотря на дозор, пирату удалось подняться на борт и застать врасплох Эми. Кордрей улыбнулся и смахнул с лица мокрые волосы.

— Не геройствуй, приятель. Бросай оружие, — не дождавшись от Гидеона немедленного подчинения, Кордрей кивнул и решил подтолкнуть его. — Я буду считать до трех. Раз. Два…

Гидеон поднял руки, пистолет повис на его большом пальце на спусковой скобе.

— Молодец. Хороший мальчик.

Теперь из воды показалась третья фигура. Она взобралась на плавательную платформу — тоже совершенно голая и чрезвычайно мускулистая. У этого человека были длинные волосы и усы, а тело покрывало еще больше татуировок, чем у его подельника. Он сбросил свой кислородный баллон и шагнул на корму, держа в одной руке шестифутовый гарпун для охоты на акул.

— Теперь спускайся. И держи пистолет так, чтобы я его видел.

Гидеон послушно соскользнул с крыши и подошел к перилам. Усатый пират вырвал у него пистолет, резко схватил его за руки и заломил их ему за спину, заставив Гидеона поморщиться от боли, после чего ловко их связал. Без лишних церемоний Гидеона бросили на палубу рядом с Эми.

Кордрей приблизился, и Гидеон возблагодарил Бога хотя бы за то, что капитан не предстал перед ним, в чем мать родила. Тем не менее, этот низкорослый пухлый человек — в толстых очках и с мокрой козлиной бородкой — умудрялся выглядеть угрожающе. Даже еще более угрожающе, чем обнаженные пираты.

— Как насчет того, чтобы рассказать мне, что вы на самом деле здесь делаете? — обратился он к Гидеону.

Пленник не спешил с ответом, и это явно разозлило капитана. Он отвел руку назад и отвесил Гидеону звонкую оплеуху наотмашь. Рука у него оказалась тяжелой.

Повисла тишина, которую вскоре прервал звук еще одной пощечины.

— Ну хорошо. Мы сами все выясним, — после этого капитан сказал пирату несколько слов по-испански. Тот чуть переместился и замер подле пленников, взяв наизготовку оружие, которое он принес с собой.

Кордрей вошел в рулевую рубку и включил свет. Гидеон видел через окно рубки, как Кордрей расхаживает по помещению, берет различные вещи, рассматривает их и бросает на пол. Он направился к ноутбуку и включил его, грязно выругавшись, когда на экране появилось окно запросившее логин и пароль для входа в систему. Он поднял папку-досье, что лежала на столе, и начал ее изучать, водя пальцем по записям. Мгновение спустя он вернулся, держа в руках свою находку.

— Я так и знал, — он продемонстрировал Гидеону папку с материалами дела, открытую на странице с изображением карты Форкиса. — О, Боже, это даже лучше, чем я ожидал!

Тем временем Гидеон услышал рев катера, прорезавшего водную гладь между двумя судами. Вскоре он остановился у плавательной платформы, и жена Кордрея — Линда — ступила на яхту.