Кудель кровавого льна. Книга первая (СИ) - "Принцесса Штальхаммер" - Страница 25

— Не стесняйся, Элиан тебя не укусит, она лишь хочет… Хочет кое-что тебе рассказать, — подбадривала свою адептку удрализка. — Ну же, крошка, это такой… Прощальный жест со стороны Матери Рода.

Аврора неуверенно вложила свою ручку в руку Матери Рода и тут же ощутила резкие импульсы в своей голове, словно кто-то легонько стукал её по макушке резиновым молоточком. Мать Рода провела указательным пальцем по линиям на ладони девочки, и та с удивлением увидела, как они наливаются бледно-алым свечением, как при контакте с Разломами.

Послушай меня, Аврора, — девочка явственно услышала в своей голове хриплый голос Элиан, распадающийся на многократное эхо, словно та молвила в пещере или узком ущелье. — Я знаю историю твоего недавнего прошлого со слов Марго, но мёртвая бумага не в состоянии передать весь тот спектр чувств, что беспощадно терзали твою израненную душу. Твоё будущее скрыто от моего взора, взора Оракула, скрыто даже от взора Матери-Природы… Аврора, не отвлекайся, сосредоточься на моём голосе. Твой жизненный путь не предопределён, а, значит, у тебя всегда есть выбор. Ты — носительница удивительного божественного дара, ты — заполненный, но ещё совсем молодой Сосуд. Хотя ты до сих пор считаешь себя юной девой, это не так: не так давно ты благополучно прошла крещение кровью, а деву от женщины разделяет всего лишь несколько капель крови. Ты помнишь?

Помню, — перед слезившимися глазами Аврора промелькнула сцена с объятым пламенем лесным маньяком, а в ушах истошно заверещали его предсмертные вопли, преисполненные болью и ужасом. В те бесконечные секунды Аврора молча наблюдала за угасанием чужой жизни и не ощущала ничего, кроме извивающегося внутри себя ледяного страха. Вынужденное крещение кровью было пройдено успешно. Именно тогда Аврора сбросила с себя девичью оболочку и стала взрослой женщиной, пусть и в теле двенадцатилетней девочки.

Тебе бросили вызов, думая, что ты сдашься без боя и позволишь ввергнуть себя в пучину отчаяния. Но ты приняла вызов и победила, ты проявила силу духа, стойкость и безграничную жажду жизни. Ты переродилась в новом теле, навсегда оставив прежнее в том дремучем лесу. Не позволяй другим относиться к себе как к ребёнку, но пристальнее всего наблюдай за собой, своими мыслями, поведением и поступками. Твоя судьба зависит в большинстве своём только от тебя. Ступай же, Аврора, и никому-никому не пересказывай мои слова. Прячь их в укромном уголке своего большого и доброго сердца и время от времени вспоминай как последнее напутствие Оракула. Я могу довериться тебе, потому что знаю, что ты уже взрослая женщина и способна разумно распоряжаться собственной жизнью.

И ещё кое-что. Ты меня слушаешь, Аврора? Хорошо. Трикрестийская империя гудит и беснуется, она тяжело дышит, весело смеётся, задумчиво хмыкает, горько плачет, надрывно кашляет, она живёт своим золотым веком, и твоя задача найти свою нишу в этот огромном корабле и крепко-накрепко осесть в ней, превратить её в собственную ячейку, где будет место только для тебя и родным твоему сердцу существам. Людская империя наполнена самыми разными Знаками с самыми разными предназначениями и судьбами, они могут в два счёта изменить будущее любого человека, но я поведаю тебе лишь об одном, о том, которое явственно вижу перед глазами… Чёрное Крыло. Пусть Чёрное Крыло будет маяком для твоего баркаса в самую яростную бурю и беспроглядную ночь, именно оно осветит тебе путь к гигантскому кораблю под названием «Трикрестия» и укажет тебе на то единственное местечко, где ты обретёшь покой и сладостную негу. Ступай, Аврора, тебя ждёт твоя верная наставница. Слушайся её и никогда ей не перечь, ибо она одна из немногих, кто искренне желает тебе добра. Мне было безумно приятно побеседовать с тобой. Ты отличная собеседница.

Но я же… Молчала всё это время, пока вы говорили, — внутренне смутилась Аврора.

Симпатия кроется в мелочах. Умение молчать и слушать делает тебя дороже самых увесистых золотых самородков.

Элиан вдохнула и ослабила хватку. Аврора осторожно высвободила свою руку, покрытую призрачной алой испариной, и, сделав шаг назад, с криком схватилась за гудящую голову: и без того размытый Зал Пяти Стихий запестрил, как калейдоскоп, и поплыл перед её глазами куда-то вверх вместе с Элиан, портретом Миряны, светящимися сферами, а ноги непроизвольно понесли её мгновенно отяжелевшее тело назад. Подоспевшая Элизабет успела схватить свою воспитанницу за руки, когда та уже намеревалась растянуться на скользком зеркальном полу.

— Уф, — белокурая чародейка тряхнула головой и протёрла влажные глаза. — Я… Что-то у меня голова кружится. Но я в порядке, в порядке, мам… Лиза… Спасибо вам, Элиан, я всегда буду помнить вас и ваши слова! До свидания!

— Прощай, Аврора. Марго, не забывай писать мне послания и держать в курсе своей деятельности, быть может, старая древодева поможет тебе мудрым советом или добрым словом. Удачи тебе, Виолетта, матушка будет молиться за тебя!

Морэй удивлённо оглянулась на Шай’Зу. Та, как ни в чём не бывало, на прощанье обняла мать, расцеловала её и быстро направилась к парадным воротам.

— Виолетта не рассказывала тебе, что она моя дочь? — проницательная Элиан не могла не заметить замешательство Элизабет и её странную позу, в которой та застыла от изумления. — Ну, буде. Береги её, пожалуйста, за ней нужен глаз да глаз. А я до поры до времени останусь в Древе Владычицы, буду приглядывать за девочкой. Да благословит вашу триаду Матерь-Природа.

— Да… Да благословит и тебя Матерь-Природа, Элиан, — Элизабет проводила взглядом Элиан, которая, откланявшись, заняла прибывшую кабину лифта и укатила куда-то на верхние этажи. — Как ты, крошка? Элиан говорила с тобой, верно? Вещала тебе? Она Оракул, её сердце способно смотреть намного глубже в хитросплетения судеб смертных.

— Да, она… Говорила со мной. Прости, Лиза, она запретила мне кому-либо болтать о своих словах. Даже тебе.

— Ты молодец, крошка, я горжусь тобой. Никому никогда не пересказывай слова Элиан, но всегда помни их как утреннюю молитву. Когда-то давно, когда я уходила из Зачарованных Пущ, Элиан и со мной разговаривала… Но это секрет! — довольно улыбнулась Элизабет, и её вспотевшее лицо вспыхнуло яркими искорками веснушек. — Итак, Виолетта…

— Что такое, Марго? Ну да, я одна из родных дочерей Элиан, зовут меня Виолетта, Виолетта Морэй. Не гримасничай так страшно, ты меня пугаешь.

Парадные ворота, протяжно зашипев, распахнулись, впустив в Зал утреннюю, пропитанную свежестью прохладу. Отряд СОБПерЛиГ продолжал нести неусыпную службу у парадного входа. Загипнотизированный офицер пропустил удрализку и человека, но, увидев Козочку, подбежал к ней и, услужливо придерживая за локоть, помог спуститься с некрутой лестницы на мраморную дорогу. Некоторые бойцы непонимающе наблюдали за своим новым начальником, который вдруг ни с того ни с сего решил поиграть в джентльмена, но благоразумно предпочитали молчать.

— Спасибо, можешь быть свободен, — сухо поблагодарила стража дриада, не удостоив его даже беглым взглядом.

— Слушаюсь, oisse daen El! — непрестанно кланяясь и скрипя резиновыми сапогами с ботфортами, иллюмон взобрался на крыльцо и вновь с невозмутимым видом стал на свой пост.

Снаружи, закрывая своей огромной неповоротливой тушей белокаменный барбакан, стоял истуканом взрослый сивилозавр — бескрылый чешуйчатый ящер на двух лапах, типичный житель острова Альгустана, но никак не Вечноосенних лесов Содружества. Однако отношение к Альгустане он также не имел: сивилозавр был искусственно выращенным гибридом виверна и круторога. Выносливые, огнедышащие, покрытые толстыми костными пластинами и, в отличие от кровожадных вивернов, смирные сивилозавры выполняли бесхитростную тяжёлую работу, чаще всего их использовали как транспорт или грузовой фургон. И, судя по сидящему закрытому паланкину на приплюснутой спине, этот бедолага служил пассажирской рептилией. Вместительный паланкин, сколоченный из красного дерева, обитый слоем брони и увенчанный на покатой крыше проломленным в районе лба черепом мамонта с двумя парами алебастровых загнутых бивней, был пристёгнут к сивилозавру широкими кожаными подпругами, к которым крепились железные скобы в виде ступеней. Меж бивней, на облучке, сидел изнывающий от жары погонщик-эльф, в одной руке держа толстые поводья, а в другой длинный кнут из скрученных драконьих жил. На вершине паланкина находился зенитный пулемёт, за которым стоял другой эльф-стрелок и широкой ладонью отгонял от себя назойливых комаров.