Утерянная вера (СИ) - "Ban ana" - Страница 15

Пространство разбивается на тысячу маленьких кусочком и мозаикой собирается в другое. Грязный частный дом, где воняет перегаром и сигаретами. По всюду валяются шприцы, кровавые бинты, пакеты с наркотиками, пустые банки из-под пива и бутылки из-под другого алкоголя. Обшарпанные стены. На диване крепко держат связанную пятнадцатилетнюю шатенку и синеволосый вкалывают ей что-то в вену. Она сначала просит прекратить, но потом ее глаза закатываются. Тело увязает в эйфории и кайфе.

Семнадцатилетняя Ханна Джеймс все чувствует, вновь испытывает и вскоре распластавшись по полу тупым взглядом смотрит в потолок. Приглушенно светит одна единственная лампочка, а глаза закрываются от чувства кайфа, одновременной боли. Ее вновь изнасиловали и вновь подсадили на наркотики. Но ощущения притупляются и она чувствует себя мёртвой. Ей все равно. Ей просто хочется, чтобы ее оставили в покое. Свет в конце туннеля. Ханна умерла.

Она зашла в первую дверь, которая гласила «Нас убивают собственные воспоминания»…

Питер заинтересовано смотрит на бессознательно тело и вертит в руках свои воспоминания. Состояние в котором была Ханна оставляло желать лучшего. По всему телу, словно по ночному небу были усеяны ссадины, царапины, ужасные гематомы. Разбитая губа, сломанный нос, стертые в кровь коленки и пальцы. На животе у девушки заживали многочисленные шрамы. Шрамы были буквами из которых можно было составить два слова: «Собственность Адамсона». Следы от веревки на кистях и ногах, следы удушения на шее.

— Что с ней случилось? На ней живого места не осталось! — недовольно причитала Тинкер заботливо обрабатывая раны, — зачем ты так измучил бедную девочку?!

Заинтересованность тут же сменилось на раздражительность.

— Я конечно не самый воспитанный мальчик на этом острове, но я этого с ней не делал, — хмыкнул Пэн, — я нашел ее возле замка Фреи.

— Да ну? Тебе напомнить, что ты сделал с бедняжкой Изобель? — фыркнула она.

— Она сама была виновата. Нарушила мои правила, а я этого не люблю. Но знаешь, что я больше всего ненавижу? — Пэн не дал времени ответить, а потом процедил, — когда меня начинает воспитывать бескрылая фея! Молча выполняй свои работы, иначе будешь выглядеть живописней Ханны.

Бел недовольно стиснула зубы, но все-таки замолчала. Ей не хотелось опять быть наказанной.

— Оповестишь меня, когда она очнется, — кинул Пэн собираясь покинуть дом на дереве.

— Ты же можешь ее исцелить. Почему ты этого не делаешь?

На лице Питера внезапно расползлась дьявольская улыбка.

— Не лезь в нашу игру, Тинкер. Тебе же лучше будет.

— При таких травмах…она умрет…

— Вот и отлично. Свою работу она все-равно выполнила, — пожал плечами Питер и тут же исчез.

Блондинка стиснула зубы.

— Нет! Я не дам тебе умереть! Слышишь, Ханна? Ты будешь жить! Обещаю!

В это время Питер Пэн проник в скалу «Череп» и на глазах черноволосой женщины уничтожил единственную ниточку, которая могла бы ее спасти из плена. Он сжал в руках кристалл с своими мрачными воспоминаниями и он расколовшись превратился в феолетовый дымок, который растворился в воздухе.

— Теперь ты обречена.

— Чудовище… — процедила Фрея сжимая железные прутья.

— Не забывай дорогая. Ты сделала меня таким, — Пэн рассмеялся, — теперь ты будешь жалеть, что не умерла. Что же. У меня и без тебя дел по горло. Прощай.

.Питер растворился в клубах зеленого дыма оставляя ведьму в гордом одиночестве, когда в ее голове уже созревал и цвел план мести. Возмездие свершится. И пусть сейчас стоит множество преград, но не в это ли их очарование? Разве самая кровожадная ведьма за всю историю бы насладилось мучениями бывшего любовника достались бы они ей так легко? Конечно нет. Фрея терпелива. Она выждет нужного момента и нанесет удар. Как известно месть это блюдо, которое подается холодным...

Комментарий к 7 глава. Замок Потерянных воспоминаний. Обложка – https://vk.com/photo-161534913_456239271

====== 8 глава. Сирота. ======

Прошлое — наш неизменный спутник по жизни. Многие считают и не без оснований, что именно оно сделало нас теми, кто мы есть.

Питера Пэна — самым страшным злодеем всех времен и народов, Ханну Джеймс — безродной гордячкой, которая до конца не может понять даже саму себя, Фрею Забини — тираном Зачарованного леса и всех остальных измерений, а Белфайера…сиротой. Белфайер был сиротой при живом отце и никто не мог его заменить. Ни не в меру заботливая Малия Райли-Барри, ни парни с улицы. Какое-то время парень пытался заглушить боль алкоголем и девочками, но боевая подруга Малия быстро вправила воришке мозги. И Бей стал меняться. Он решил подарить ту заботу и любовь, которой не было у него одной девочке, которая обрела в его лице брата и защитника, хоть и без Бея у нее их итак было трое. Но и здесь его ждало полное фиаско и хоть он понимал, что его вины здесь нет ему было очень-очень больно. Так, что порой хотелось сдохнуть. Боль от потери Ханны Джеймс была настолько сильной, что ему хотелось лезть на стены и вырывать волосы с корнем.

Поэтому отпраздновав свои восемнадцать Бей покинул Сторибрук. Он не мог видеть, как подруга, которую он считал больше чем подругой разрушает себя, но и помогать он ей не торопился…и он действительно не знает почему. Почему он не взял ее за шкирку и не надавал подзатыльников? Почему в вытрезвитель Ханну отправила семья Райли-Барри, а не он? Почему Джеймс встала на ноги без его помощи? Бей не знал. Он и вправду не знал, потому что…струсил. Он действительно побоялся показаться заботливым, любящим, что ужасно глупо и только теперь, когда возможно потерял ее навсегда он это понял. Ее украли, забрали у него, а Бей ее так легко отдал, словно она ничего не значила. Он предал ее, как и остальные. Как предала ее мать, как предал Гектор. Он стал тем трусом и предателем, который заботится лишь о собственной шкуре. Он стал своим отцом…

— Я уверен в том, что оно…так…- теперь Нил, а не Белфайер раздвигает книги на полках, роется между ними и нащупывает в глубине что-то твердое, — да! Мел мы нашли!

Парень с гордым и довольным выражением лица вытаскивает с книжных полок чёрную коробочку с большим красным рубином.

Блондинка внимательно смотрит на изображение в книге и сверяет его с коробкой, которую нашел Кесседи.

— Похоже это она, — кивает Мел, — но почему когда рылась я там было пусто?

Нил хмыкнул.

— Отец не мог без власти, а значит не мог без магии. Мне кажется у него осталось немного волшебства, которое он потратил на защиту своих магических артефактов, — пожал плечами парень, — некогда не думал, что-то чему он меня учил, когда-нибудь пригодится.

— Нужно быстрее валить от сюда. Голд может прийти в любую минуту.

— Если он не за твоей спиной, дорогуша, — внезапный, хриплый голос произносится сзади, когда звенят колокольчики оповещая, что пришел новый покупатель.

Он зажимает горло Малии своей тростью и хищно оглядывает пространство останавливаясь взглядом на…

— Бей?

— Здравствуй…отец…

Глаза в глаза. Румпель внешне изменился, но его душа… Нил по-прежнему видел как она черна, а главное…безнадежна.

— Отпусти ее! Слышишь?! — но Румпель не двигался с места, — СЕЙЧАС ЖЕ!

Кесседи перешел на крик. Румпель вздрогнул и с неохотой отпустил блондинку. Та переведя дух тут же отбежала к другу плотно прижимая к себе книгу. Старина Румпельштильтцхен проводит взглядом по обложке.

«Хроники Неверлэнда»…

— Сынок…я так долго искал тебя…куда ты собрался?

— Я иду спасать свою подругу и ты мне не помешаешь!

Мистер Гол слабо улыбается. Внешне Бей изменился. Повзрослел, и возмужал, но все еще остался тем же недолюбленным, брошенным маленьким мальчиком. Голду было очень больно вспоминать тот день, когда он бросил своего драгоценного сына на произвол судьбы. Он плохой отец с этим не поспоришь. Но каким бы он ужасным человеком не был, он его любил, только похоже Бей его разлюбил…ему так показалось и из-за этого сердце сжалось, так будто в него вкололи шприц с ядом.