Проданная невеста (СИ) - "Wolf Lita" - Страница 71

Так что у него с ней секс, может, и был, а вот у нее с ним, считай, нет. Ну как можно было не дать жене даже слова сказать?! Чего молчишь-то? — Риндаль резко обернулся.

Но у двери Дарнвилла не нашел. И вообще в комнате.

— Куда он делся?

Остальные лишь пожимали плечами — в последние минуты всё внимание было устремлено на Риндаля.

— Как бы он чего с собой не сделал… — испугалась Наташа.

— Пойду найду его, — быстрым шагом Риндаль пересек комнату и вышел в коридор.

Первым делом заглянул в отцовские покои. Темнота. Никого. Только уже закрывая дверь, он заметил черную гриву по ту сторону широкой кровати. Подошёл. Дарнвилл сидел на полу, вытянув длинные ноги, и смотрел в одну точку невидящим взглядом. Жизнь в нём выдавало лишь неглубокое дыхание.

Риндаль опустился на пол рядом:

— Ты чего ушел-то? Надоело слушать мои претензии?

— Нет. Просто захотелось побыть напоследок одному.

Риндаль внутренне вздрогнул. Хуже всего, что в голосе отца не слышалось вовсе никаких эмоций.

Именно такое состояние опасней всего — когда внутри лишь пустота и инстинктивному желанию жить вовсе не за что зацепиться.

— Э-э, ну-ка заканчивай с такими мыслями! — Риндаль толкнул его плечом.

— Я всё уничтожил собственными руками…

— Не всё, а только свою семью, — ему хотелось как-то взбодрить отца, разрядить обстановку. Но шутка вышла явно неудачной.

— Вот-вот, разрушенные отношения не склеить как разбитую вазу.

— Но можно попытаться выстроить их заново. У нас с тобой вроде неплохо получалось… — Риндаль подмигнул отцу.

— И ты смог бы меня простить? — Дарнвилл посмотрел ему в глаза.

Тот улыбнулся немного грустно:

— Кажется, уже простил. Наверное, это иррационально, но я столько лет мечтал, что однажды вдруг вновь стану тебе нужен, что ты пожалеешь о том, что вычеркнул меня из своей жизни.

— Я всегда жалел. И ты всегда был мне нужен, — его голос дрогнул. — Я хочу хотя бы попытаться объяснить… Если бы не твое сходство с Цезаро… Я тогда случайно увидел вас с ним в лесу. О чем вы говорили, не помню. С первого же взгляда меня накрыло осознание, почему ты нисколько не похож ни на меня, ни на мать — в том, что ты его сын, не могло быть сомнений! Что-либо еще я перестал соображать.

Стоял и пялился на вас из-за кустов, борясь с желанием немедленно порвать на части блондинистого мерзавца. Впрочем, довольно скоро вы разошлись. Я ринулся за ним, почти догнал. И тут врезался в энергетическую стену. Блондин обернулся, очевидно, узнал меня и в волчьей ипостаси.

«Я тебе, волк, не по зубам», — усмехнулся он, перекинулся в дракона и улетел.

А я остался стоять с отвисшей челюстью. Потом вспомнил, что Дивона лечили драконы, и понял, когда и где Кинти спуталась с этим наглым ящером. А ещё взяло дикое зло на тебя — ты тоже знал, что я тебе не отец, и каждый день лицемерил мне в глаза.

В бешенстве я примчался домой, велел вам убираться и снова умчался в лес.

С неделю бродил где-то там… Блайвор — единственное, что не дало мне сдохнуть от отчаяния, ведь у него кроме меня не было никого.

Дарнвилл замолчал, уронив голову на сцепленные руки. Но Риндаль чувствовал, что он сказал ещё не всё — просто ему необходима передышка, и не нарушал тишины.

— На Кинти я был дико зол. Но тебя мне стало не хватать — вот просто физически не хватать, уже через месяц. Я же понимал, что хранить тайну тебя просила мать. А может, и этот проклятый дракон тоже.

Но в любом случае, ты никак не был виноват в истории своего появления на свет. Девять лет я воспитывал тебя, любил всем сердцем. И, в общем-то, тут ничего не изменилось. Но я не мог заставить себя встретиться с Кинти. Вырвать ее из сердца так и не получилось. И переварить предательство тоже.

Как только я думал о том, чтобы увидеться с ней, мне сносило крышу. А как без этого общаться с тобой?

Правда, однажды я всё-таки решился — поехал к вам. А на подъезде почуял твой свежий след. Бросил коня и рванул по нему в чащу. Но, видно, злой рок преследовал меня по пятам. Только я увидел тебя, как ты обернулся драконышем и взмыл в небо. А мне снова начисто сорвало крышу. Чего, спрашивается, припёрся?! Кто я вообще этому отпрыску дракона! В итоге нашёл коня и уехал обратно.

— Очень жаль, что уехал, — вымолвил Риндаль через силу. Душила досада на дурацкое стечение обстоятельств. Ведь они могли наладить отношения еще тогда. — Когда это было?

— Тебе только тринадцать исполнилось. А с Цезаро вы и сейчас общаетесь?

Риндаль резко мотнул головой, словно отгоняя саму мысль о каких-либо отношениях со вторым отцом:

— Нет. Встречались-то всего несколько раз. И он, кстати, никогда не видел во мне сына — лишь удачный результат эксперимента. Правда, он научил меня обращаться в дракона. Ну, и еще паре их штучек.

Дарнвилл обнял его, притянул к себе:

— Прости меня, сын. Прости, если можешь… Всё-таки я идиот каких мало. Но я люблю тебя. Всегда любил…

Риндаль ощущал, что лицо отца стало мокрым от слёз. У него и самого щипало глаза. И голос изменилв самый неподходящий момент. С первого раза не получилось выжать из себя ни звука.

— Сказал же… простил уже. Я тоже тебя люблю, — голос опять предательски дрогнул. — Так что оставь свои идиотские мысли… Ты нужен мне. И Блайву. Обещаешь, что оставишь? — Риндаль немного отстранился и строго-испытующе посмотрел отцу в глаза.

Дарнвилл кивнул, слабо улыбнувшись:

— Обещаю.

— Между прочим, мать много лет ждала, что ты всё-таки захочешь выслушать ее и приедешь. — Риндаль почувствовал, как отец вздрогнул. — На каждый цокот копыт к окну кидалась. Ты ведь любишь ее до сих пор, я прав?

Дарнвилл вздрогнул снова.

— Люблю, — вымолвил он еле слышно. — Но спустя двадцать четыре года не возвращаются…

— Почему?! — Риндаль резко отпрянул и посмотрел требовательно, почти зло.

— Потому что есть вещи, которые простить нельзя. Например, разрушенную жизнь… — Дарнвилл смотрел в сторону — словно боялся, что сын попытается переубедить. Или даже, что переубедит, внушит напрасную надежду, крушения которой он уже не выдержит.

Однако Риндаль отступать как раз не собирался. Вновь свести родителей было второй давней мечтой.

А может, и первой.

— И что теперь — оставить всё в руинах, чтобы страдать до конца дней?! Неужели ты не устал от одиночества? А если за двадцать четыре года так и не взглянул ни на кого, ясно же, что другая тебе просто не нужна. Так зачем же из чистого упрямства лишать себя единственного шанса наладить жизнь?

Отец, ты меня слышишь?! — последнюю фразу Риндаль почти выкрикнул.

— Слышу, Ринд. Слышу, — вздохнул Дарнвилл.

— И?! Ты наконец поговоришь с матерью?

На лице отца отразилась мука. С одной стороны, попытать счастья, конечно, хотелось. С другой, было слишком страшно поддаться напрасным надеждам. Дать сердцу ожить, чтобы потом оно снова умерло в безысходности.

— Поговорю, — решился-таки он.

— Когда? — пускать дело на самотёк Риндаль не собирался. Не то «поговорю» может случиться еще через десять лет.

— После коронации Блайвора. Поеду прямо на следующий день.

— Нет! Послезавтра, — без обиняков заявил Риндаль.

— Ринд, прекрати! — возмутился Дарнвилл, не понимая, что на того нашло. — Даже не говоря о том, что Блайв мне как сын, регент просто обязан присутствовать на коронации.

Риндаль хитро улыбнулся:

— Ты явно забываешь, кто твой родной сын. Слетаем и вечером уже вернемся.

— Но ты, дракон, ранен, — напомнил отец.

— Так я ведь и оборотень тоже — к послезавтра, уверен, всё заживет.

Дарнвилл, тепло улыбнувшись, потрепал его по светлым волосам:

— Хорошо. А теперь иди отдыхать.

Но выспаться, видно, была не судьба. Выйдя в коридор, Риндаль услышал всхлипывания, доносившиеся из покоев Арканты. Тихонько заглянул в дверь. Девушка полулежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку.

— Солнце, почему плачешь? — Риндаль опустился на кровать рядом с ней.