Возвращение: Полночь (ЛП) - Смит Лиза Джейн - Страница 88

— Но, Елена, это было до того, как я понял…

— Ты все еще не понимаешь! Ты знаешь…

Его рука взметнулась, чтобы прикрыть ей рот, а его губы приблизились к ее уху. — Елена. Мы у тебя дома. Твоя тетя…

Елена почувствовала, что ее глаза расширяются, хотя, конечно, подсознательно она знала это с самого начала. воздух знакомство. Эта кровать-это была ее кроватью, и покрывало было ее любимое золотые с белым покрывалом. Она смогла бы ориентироваться здесь в темноте — хлопанье ее окна… она была дома.

Как альпинист, который преодолел невероятно сложный участок скалы и чуть было не сорвался вниз, Елена ощутила огромный всплеск адреналина. И это… или, может быть, всего лишь сила любви, которая переполняла ее… сделало то, что так неумело пыталась сделать она. Она почувствовала, что ее душа увеличилась и покинула ее тело. И встретилась с душой Стефана.

Она была потрясена быстротой опустошения его духа, и унижена волной любви, что затопила каждый кусочек мыслей о нем.

Ох, Стефан. Просто — скажи это — что ты можешь простить меня, вот и все. Если ты простишь меня, я смогу жить. Может быть, ты даже снова будешь со мной счастлив — если дашь мне немного времени.

— Я уже счастлив с тобой. Но у нас все время в мире — Стефан успокоил ее. Но она поймала тень темных мыслей, быстро мелькнувших в ее голове. Он имел все время в мире. Она, однако…

Елена начала задыхаться смеясь, потом внезапно схватила Стефана. «Мой рюкзак — они не забрали его? Где он?»

Рядом с твоей тумбочкой. Я могу добраться до него. Ты хочешь этого? Он потянулся в темноте и поднял что-то тяжелое и грубое с не слишком приятным запахом. Елена засунула одну руку внутрь рюкзака, не отпуская Стефана другой рукой.

Да! О, Стефан, это здесь!

Он начал подозревать — но он только понял, когда она достала бутылку с надписью Эвиан Вода и поднесла ее к щеке. Она была ледяной, хотя ночь была мягкой и влажной. И как будто она вскипает, она светилась таким образом, что обычная вода была не способна.

Я не хотела делать этого, — сказала она Стефану, вдруг обеспокоенная, что он не захочет общаться с вором. — По крайней мере, не в первую очередь. Сейдж сказал, что эта вода в бутылке из Фонтана Вечной молодости и жизни. Я выкопала большую бутылку и эту маленькую, и почему-то я спрятала маленькую в моем рюкзаке. Я хотела положить большую тоже, но она не влезла.

И я даже не думала об этой маленькой бутылке опять, пока они не отобрали мои Крылья и мою телепатию.

И хорошо, Стефан понял. — Если они поймают тебя — ох, моя любимая любовь. — Его объятья сжались, не давая Елене дышать. — Так вот почему ты так внезапно решила уйти!

— Они забрали практически все сверхъестественное во мне, — Елена прошептала, располагая свои губы ближе к его уху. — Я должна жить с этим, и если бы они дали мне шанс, то я бы согласилась — ради Феллс Черч — если бы я была логична -

Она замолчала, когда внезапно поняла, что она была как будто не в своем уме.

Она была хуже, чем вор. Она пыталась использовать смертельное нападение на группу — основном — невинных людей. А хуже всего было то, что часть ее знала, что Дэймон понял бы ее безумие, и она не была уверена, Стефан когда-либо сможет это понять.

— Но ты не хочешь превращать меня в — ты знаешь — она начала опять быстро шептать. — Глоток или два и я смогу быть с тобой вечно. Навсегда и навсегда Стефан — Она остановилась, стараясь успокоить ее дыхание и привести мысли в порядок.

Его рука накрыла крышку — «Елена»

Я не плачу. Потому что я счастлива. Во веки веков, Стефан. Мы можем быть вместе, только… только мы двое… навсегда.

— Елена, любимая — Его рука удерживала ее, чтобы она не открыла бутылку.

— Это — не то, что ты хочешь?

С помощью другой руки, Стефан подтянул ее к себе. Ее голова опустилась на его плечо и он касался подбородком ее волос. — Это то, чего я хочу больше чем чего-либо. Я… ошеломлен, я полагаю. Я был с тех пор — Он остановился и попытался опять — Если мы имеем все время в мире, у нас есть завтра, — его голос был приглушен ее волосами.

— И завтра будет достаточно времени для тебя, чтобы подумать. В этой бутылке достаточно для четырех или пяти человек. Ты единственная, кто решает кто будет пить это, любимая. Но не сегодня. Эта ночь для…

С внезапным порывом радости Елена поняла. «Ты говоришь о — Деймоне». Невероятно как было трудно просто произнести его имя. Это было похоже на насилие, но все же…

Когда он смог говорить — так же — в какой-то момент со мной, он сказал мне, что он хочет. Стефан шелохнулся в темноте, но ничего не сказал. — Стефан, он попросил только обо дном, перед тем как он… ушел. Не быть забытым. Это все. И мы единственные, кто помнит большинство. Мы и Бонни.

Вслух она добавила:

— Я его никогда не забуду. И я не позволю еще кому-нибудь, кто знал его, забыть о нем — пока я жива.

Она знала, что говорит слишком громко, но Стефан не пытался ее успокоить. Он вздрогнул, но затем крепко сжал ее в своих объятьях, уткнувших лицом в ее волосы.

«Я помню», отправил он ей, «когда Кэтрин попросила его присоединиться к ней — когда мы трое были в склепе Гонории Фелл. Я помню, что он сказал ей. А ты?»

Елена почувствовала, что их души переплетаются, и они оба видят одну мысленную сцену глазами друг друга.

— Конечно, я помню.

Он вздохнул, на половину смеясь.

— Я помню, позже, когда я пытался заботиться о нем во Флоренции. Он не пытался вести себя хорошо, он не пытался влиять на девушек, которыми питался. — Другой вздох. — Я думаю, он хотел быть пойманным. Он не мог даже смотреть мне в лицо и говорить о тебе.

— Я заставила Бонни послать за вами. Я была уверена, что вы оба будите тут, — Елена сказала ему. Ее слезы потекли снова, но медленно-нежно. Ее глаза были закрыты и она почувствовала, как слабая улыбка появилась на ее губах.

— Ты знаешь — ментальный голос Стевана дрогнул, удивленно — Я помню кое-что еще. Когда я был еще маленьким, может три или четыре года. У моего отца был ужасных характер, особенно сразу после смерти мамы. И тогда, когда я был маленький, мой отец был очень зол и пьян, Деймон преднамеренно встал между нами.

— Он сказал что-то неприятное и — мой отец начал бить его вместо меня. Я не понимаю, как я мог забыть об этом.

— Я понимаю — Думала Елена, вспоминая как она была напугана Деймоном, когда он впервые стал человеком — даже когда он встал между ней и вампирами, которые хотели научить ее дисциплине в Темном Измерении. У него был дар, что бы точно знать что сказать — как посмотреть — что сделать — чтобы залезть под чью-нибудь кожу.

Она могла почувствоватьслабый смешок Стефана, криво — Дар, не так ли?

Хорошо, я конечно не могу сделать это, и я могу управлять большинством людей, — Елена ответила тихо — Хотя, не им. Никогда им.

Стефан добавил — Ну он всегда был добрее к слабым людям, чем к сильным. Он всегда имел эту слабость к Бонни… Он замолча, как будто испугался, что осмелился прикоснуться к чем-то священному.

Но у Елены были сейчас свои мысли. Она была рада, так рада, что в конце-концов Деймон умер, чтобы спасти Бонни. Елена не нуждалась в других доказательствах его чувств к ней. Она всегда будет любить Деймона, и она никогда не позволит кому-нибудь уничтожить эту любовь.

И, как-то казалось уместным, что она и Стефан сидели в ее старой спальне и приглушенным голосами говорили о Деймоне. Она планировала проделать тоже самое с другими, завтра.

Когда она наконец-то уснула в объятиях Стефана. было уже далеко заполночь.

На самой маленькой луне Потустороннего Мира падал легкий пепел (легкие останки).

Он падал на два уже покрытых пеплом тела.

Он падал на грязную от пепла воду.

Он заслонил солнечные свет настолько, что бесконечная непроглядная тьма спустилась на покрытую пеплом поверхность луны.

Но упало что-то еще.