Римская рулетка - Ярвет Петр - Страница 69
- Предыдущая
- 69/77
- Следующая
– В казино, блин! – огрызнулся санинспектор. – Ты понимаешь, что сейчас Делл заявит о праздничном пуске водопровода, а у меня в Сучьем болоте давление на холмах падает? Гидростатика хороша в теории, а на практике надо следить, чтобы стыки были промазаны. Так что иду я сейчас прямиком в казино!
– Ладно, не кипятись, – буркнул пожилой бунтарь. – Просто жара, нервы… И Нистия опять дома не ночевала. Ума не приложу, где она может шляться…
– Не у меня! – с редкой для него искренностью сказал Хромин. Он был искренне рад, что Геварий не задал этого вопроса вчера.
У ступеней, ведущих в бывшее обиталище весталок, пока никого не было, только хлопал на горячем ветру плакат «В течение праздничной ночи скидка на напитки для играющих на сумму более шестисот сестерциев». Хромин отворил тяжелую дверь и вошел в холл.
Искусственный мальчик с указкой терпеливо полз вверх по циферблату, чтобы ровно в полдень снова съехать вниз и вновь начать свое сизифово восхождение, отмечая часы, дни, годы и века. Вода текла, акведук работал. Хромин поднялся по мраморной лестнице и постучал в дверь игрового зала. Постучал снова, но его, судя по всему, не слышали. Внутри происходил скандал.
– А я тебе говорю – скажешь! – разорялся тонкий зеленоватый голос. – «Не велел говорить», скажите, пожалуйста, какой трибун республики выискался! Я должен знать, куда деваются мои сотрудники в рабочее время с рабочих мест! На кассе-то никого? Никого! Вот сейчас я возьму оттуда, сколько надо, и все, и не будет у твоего дядюшки никакого жалованья. Вот, честно, сейчас так и сделаю! Ну! Что за нужда такая срочная?
– Его вызвали! – твердо сказала Айшат.
– Это я уже слышал! А куда! Кто? Кто вообще имеет право вызывать куда-то сотрудника учреждения, находящегося под патронажем Великого Луллы?
– Ну, Великий Лулла, например, – улыбнулась Айшат.
Возникла пауза, можно было подумать даже, что директор игорного дома успокоился. Но он перешел на визг.
– Ты врешь, девка! – заорал он так, что стекла бы задрожали в окнах, будь они там. – Нужен больно Великому Лулле твой бородатый… Твой усатый… Твой линялый… – Нешуточная обида в голосе Плюща отдавала такой ревностью, что Дмитрий поспешил войти без приглашения, и вовремя: одной рукой ухватив девушку за ухо, пальцами другой Плющ тянулся к ее зажмуренным глазам.
– Прекратить, – негромко велел Хромин. – Отпусти девушку, ублюдок гнойный!
Айшат высвободилась из ослабевших пальцев начальника и тут же, потирая ухо, направилась к посетителю, щурясь, против дневного света.
– Vale! Ты у нас первый сегодня, гражданин… – весело сказала она. – На кассе никого пока нет, но это ничего, я сама тебе дам… – тут она запнулась, но только для того, чтобы обрадоваться еще больше: – Димка!
Плющ с трудом разжал тонкие пальцы, сжатые в изящные кулаки:
– Не знаю, что тебя может здесь интересовать, Деметриус, – напряженно выговорил он. – Подметено чисто, водопровод работает, крыс нет…
– По-моему, одна все-таки есть, – мрачно возразил Хромин.
– Ну-ну, – пожал плечами Плющ. – Я, конечно, могу и уйти… Но только знаешь, я всегда возвращаюсь в самый неподходящий момент. Спроси у своего дружка, который работал тут до меня.
Повернулся на высоких каблуках сандалий и вышел.
– Не обращай ты на него внимания, – махнула рукой Айшат. Ухо у нее было малиновое и оттопыривалось, но сама она не выглядела обиженной, скорее наоборот, напоминала зайца, весело вслушивающегося в весну. – У него, знаешь, проблемы с позвоночником.
– Больно? – спросил Хромин, протягивая руку.
– Да нет, пустяки… Ой… Ну ты что? Мне сейчас работать…
– Нам всем сейчас работать… – прошептал будущий сенатор, а вернее, просто сенатор, ведь акведук проложен успешно, а если будущее рассчитано со стопроцентной вероятностью, то, согласно Платону и Виноградову, нет смысла различать настоящее и будущее. Он прижал девушку к себе, она обхватила его руками.
– Ну, чего ты так долго-то не приходил? – с веселой укоризной спросила Айшат.
– Понимаешь, – объяснял Хромин, усадив ее на игровой стол и потихоньку расстегивая блузку. – То одно, то другое. Акведуки эти долбаные. Потом, на Андрюху много времени уходит. Пока ничего не обещали, но камера у него отдельная, и Внутринний посулил разобраться побыстрее.
– Может, я… – предложила Айшат, не зная, что следует предпринимать для освобождения политзаключенных в Древнем Риме. – Может, подписать что-нибудь или засвидетельствовать?
– Да нет вроде, – озабоченно нахмурился Хромин. – Хотя черт его знает. Внутринний говорит, в доносе написано, что заговорщики прятали оружие и документы. Как думаешь, что имеется в виду…
– Да ничего он не прятал. – Чтобы лучше вспомнить, Айшат прикрыла глаза, а когда открыла, даже вскрикнула: – Ты с ума сошел вообще, да? Сейчас там речь дочитают, сюда побегут, а я в каком виде перед патрициями?
– А что это у тебя? – спросил Хромин неожиданно заинтересованным голосом. Он глядел на черный шелковый шнурок, скрывающийся под комбинацией девушки. – Что там, на шнурочке-то?
Айшат зарделась и потупилась:
– Это кулон… Как бы брошка… древнее произведение искусства, тут в подвале лежало.
– Ого, – сказал Дмитрий Васильевич, кладя ладонь ей на грудь и прослеживая путь шнурка. – Да это не кулон, а целый ключ от церковных врат.
– Зато необычно, – пожала плечами Айшат.
Среди странностей женской психологии следует отметить, что женщину всегда задевает, если самая прекрасная и оригинальная вещица, навешенная ею на себя, чересчур отвлекает чей-нибудь взгляд от красоты самой обладательницы. А Хромин буквально не отрываясь смотрел на плоский металлический предмет с прорезью, куда был продет шелковый шнурок. В жизни он не видел в менее подобающем месте обойму от пистолета Макарова.
– Пружинка, – прошептал Хромин, – пружинка.
– Что? – Айшат попыталась притянуть к себе его желтоволосую голову, но супруг отступил на шаг и поглядел так, словно снова очнулся на пыльной римской дороге и напрочь не понимает, кто эта полуголая девушка, норовящая его поцеловать.
– А куда, – осторожно, словно корнет Оболенский в присутствии поручика Ржевского, спросил он, – куда ты засунула ту пружинку, которую Плющ, помнишь, выудил из клепсидры внизу?
– Обратно кинула, – рассмеялась девушка, – часы идут, а что там внутри, его не касается. Может, так надо. Там еще разные железяки…
– Железяки! – воскликнул Хромин патетически. – Слушай, а пойдем-ка поглядим на эти железяки, Айшатка. Да ничего, не одевайся, мы мигом…
Как выяснилось, последние полтора часа они лезли на подземный утес, не утес даже, а целый пласт горной породы, вставший косо и образовавший пещеру, к которой примыкали и перед которой бледнели катакомбы, получившиеся из старых каменоломен. Андрей невольно подумал, что в такую пустоту может запросто рухнуть целый квартал Города, и в будущем римским строителям наверняка нелегко придется с постройкой многоэтажек и метро. Шутки стихли примерно на первой трети пути, весталки уже не мечтали вслух о сладости мести всему наземному миру вообще и его мужской половине в частности. Они лезли.
И хотя их бицепсы и квадрицепсы поражали силой и гибкостью, очень скоро то одна, то другая начинала тихо сопеть, как потерявшаяся в лесу девочка, размышляющая, реветь ли, если все равно никто не услышит. Не имеющие специальной спелеологической подготовки девочки стали уставать, а потом еще блондинка поглядела вниз и сказала: «Ой».
– Вниз не глядеть! – заорала тренерша и для убедительности рванула веревку, обмотанную вокруг шеи Андрея наподобие поводка.
– Вот ты мне позвоночник сломаешь, – без тени вежливости пообещал Андрей, – вот я вниз полечу вместе с тобой и со всем этим стадом, которое за нами лезет.
Примерно на половине дороги цепляющаяся за край какого-то карниза тренерша, стараясь не глядеть на Андрея, вытащила свободной рукой нож и перерезала сначала поводок, а потом и путы, оплетающие ему руки. Теперь он мог ползти по едва заметной тропинке сам, а вернее, с тем грузом, который навьючили ему на плечи. Вниз, если честно, смотреть не хотелось уже никому.
- Предыдущая
- 69/77
- Следующая
