Маулихакти или Вернись ко мне! (СИ) - Фролова Машенька - Страница 20

Теперь же я твердо знала, что здесь мое место. Удивительное ощущение, мне незнакомое, но я сразу узнала его — я дома! Все здесь такое, каким его задумывали. Такие существа, такие деревья и животные, сам воздух именно такой, каким и должен быть воздух. И я, наконец, такая, какая должна быть. Вспомнилась старушка, которая, видимо, и отправила меня сюда. Она что-то говорила о том, что душа не на своем месте скучает по дому. Тогда я ее не поняла, а сейчас, кажется, начала понимать суть слов. Сознание еще не до конца вернулось, а ощущение дома и реальности происходящего, невероятно знакомого и даже родного, уже накрыло разум. Это состояние можно было бы сравнить с достижением цели. Соображалка, для простоты понимания гаммы чувств, нарисовала образ, как человек годами усердно работает, получает образование, престижную должность, и вот спустя много лет он строит дом. Мучительная длительная стройка, со множеством проблем, затем переезд и вот… он стоит на пороге собственного дома — такого, как он и мечтал. Рядом семья и близкие друзья. Цель достигнута, несмотря на долгий путь. И он, наконец, удовлетворен. Он счастлив, и ему немного грустно. Очень яркий образ прекрасно вписался в гамму моих эмоций. Именно так я сейчас себя и ощущала.

Звуки, запахи и ощущения накрыли меня единым водопадом, резко и все вместе, словно кто-то нажал на кнопку прибавления громкости. И сразу, еще не открывая глаз, поняла — рядом, справа, кто-то есть. Я отчетливо слышала дыхание. Ощущала, буквально всей кожей, присутствие рядом живого. Ноздри щекотал смутно знакомый аромат, но я никак не могла понять чего именно. Неизвестный встал со стула, скрипнули половицы под ногами. Он протянул ко мне руку или руки. Тело среагировало первым, а следом уже я, многим позже моя соображалка.

Глаза резко распахнулись и я, крепко ухватив за запястье обидчика, вывернула кисть в бок, под таким углом, под которым суставы не сгибаются. Противник подался вперед, почти падая на меня, но левая рука отвесила приличную оплеуху по уху. На самом деле, неизвестные инстинкты шептали ударить в челюсть или нос, но я сдержалась в последний момент. По-женски захотелось сделать удар не столько болезненным, столько обидным. Но, к моему удивлению, Лиамер охнул, отлетел к стене. О том, чтобы увернуться, перехватить мою руку или устоять на ногах от обычной затрещины, он, скорее всего, просто не подумал. Хотя, на мой взгляд, тренированный воин легко мог отразить мою попытку обороны. Я удивленно хлопаю глазами и смотрю на тяжело дышащего мужчину в кремовой рубахе с завязками на вороте. Он, потирая висок и затылок, почему-то виновато и так же удивленно смотрит на меня. Секунда на размышления — и до меня доходит идиотизм случившегося.

Лицо у воина уставшее, с морщинками и синяками вокруг карих глаз. Рукава рубахи свернуты до локтя, волосы растрепаны. Сидел он на обычном стуле около меня и, судя по его виду, не один час. На столике около изголовья стоит маленький ковшик и лежит мокрый кусок ткани. С него капают капли на пол и раздаются в моей голове гулким эхом. Вся комната, та самая, в которой я уже приходила в себя раньше, была заставлена всякими тазами, плошками и кувшинами с водой. Тут и там встречались пузырьки с разными жидкостями, пугающих оттенков. А я сама была буквально умотана во влажную простыню. За окном разливалось золото скорого заката, отчего в комнате уже собирался полумрак. Тогда, когда случились все эти события, был поздний вечер, если не ночь, а сейчас снова закат. Это сколько же я здесь валяюсь?

— Какого…? — начала я, но осеклась. Не приличия ради, а просто потому, что в этом мире, наверняка, не знают такого красочного и емкого слова.

— Маулэя, вы пришли в себя? — мужчина поднялся и глянул на меня слегка мутными глазами.

В первый момент я решила, что он пьян в полное никуда, но потом разглядела на виске тонкую струйку темной, почти черной крови.

— Это я тебя так? — тут же спросила я.

— Невол… — начал было он, но тут дверь распахнулась, оглушительно ударив о стену.

В проеме стоял взбешенный Хемах. В правой руке он держал длинный толстый хлыст, из которого вырывался легкий дымок. Глаза горели яростью, а маска ненависти на лице не обещала мне ничего хорошего.

— Ты…! — взревел он. — Как ты посмела!?

"Н-да… а дура — это диагноз!" — протянула соображалка.

А я удивленно распахнула рот. Дурдом продолжается. Я как-то умудрилась сбить с ног и хорошо приложить опытного вояку. Зачем? А потому что не поняла, что это он. Решила, что он причинит мне вред. С чего я вдруг стала таким параноиком? Не знаю. Как у меня это вышло? Ума не приложу. Никогда драками не интересовалась, хотя и любила азиатские боевики, но от просмотра кино мастерами не становятся. Так какого лешего, я творю? И что делать сейчас? Просить прощения? Умолять, чтоб не убивали?

— Успокойся, Хемах! — устало проговорил Лиамер, падая на стул и зажимая рукой рану на голове. — Это я виноват. Хотел проверить дыхание, маулэя слишком слабо дышала. А она, видимо, решила, что я хочу ее крови, — мужчина подарил мне слабую улыбку.

К моему удивлению, уфир моментально успокоился. Разжал пальцы, хлыст растворился в воздухе еще до того, как рукоять коснулась пола. Его лицо разгладилось, а глаза стали почти добрыми. Он прошел в комнату, обошел кровать и подошел к человеку. Тот гневно отмахнулся.

— Осмотри маулэю! А я это заслужил.

— Подождет! — рявкнул краснокожий. — Я несу ответственность за твою жизнь, а не за ее! Пусть скажет спасибо, что я не стал отрывать ей голову за рану моего собрата.

Мужчина возмущенно вскинулся, но этого хватило, чтобы Хемах убрал его руку и принялся рассматривать рану. Через полминуты тишины он, с видимым облегчением, выдал:

— Ничего серьезного, друг мой! Затянется сама, видимо, девчонка не хотела тебя убивать, а только напугать. Просто рассечена кожа. Кровь я уже остановил. За пару часов пройдет, и следа не останется. Думаю, ты понимаешь, что Ратэре не стоит рассказывать, что тебя ударила когтями другая маули? — оба посмотрели друг на друга и неожиданно расхохотались.

Слово "когти" меня напрягло. Я посмотрела на свою левую руку, но никаких когтей не увидела. Рука как рука, если не считать того, что серая с рисунком и красными ладонями. Пять пальцев и обычные ногти. Хемах, проследив мой недоуменный взгляд, хмыкнул и присел на кровать рядом с моими поджатыми ногами. Он пристально всмотрелся мне в глаза, на мгновение его зрачки сверкнули.

— Предупреждаю лишь раз: если такое повторится, я не посмотрю на то, кто ты, и кто тебя станет защищать. Вырву хребет и оставлю себе в качестве игрушки! Поняла?

Вот тут меня и накрыл долгожданный шок. И дело было не в его угрозах, а в том, что внутри не было страха. Легкая тень стыда, не более. Я чувствовала, что уфир не просто красиво угрожает, он дает слово и сдержит его. Но меня это совершено не беспокоило, ни капли. Как будто мне угрожал не маньяк-самоучка, не опытный убийца, а маленький обиженный ребенок. Бред! Я точно больна, причем очень серьезно!

Я легко выдержала его взгляд. Какой-то части меня было глубоко чихать на чужую мимику и на весь мир в целом. Через несколько секунд заговорила, чеканя каждое слово и давая себе мысленную клятву:

— Я никогда не трону никого из маулихакти! — и голос такой уверенный и спокойный, что Милонике резко становится неуютно в теле этой непонятной и мутной Ники с замашками камикадзе. — Но и вы пообещайте, что если решите убить, то просто убьете, а не станете разглагольствовать на эту тему, как сейчас!

Хемах удивленно раскрыл рот, прямо как я несколько минут назад. А Лиамер сдавленно хрюкнул, пытаясь сдержать смех.

— Он, похоже, что-то сделал с юной маули! Теперь она и тебе может рога подправить!

— Да, стоит позвать его, пусть сам ее осмотрит и убедится, что стоит сохранять ей жизнь.

— Не стоит, — уверенно сказала я, — если боитесь, что может повториться то, что было. Но за себя я больше не ручаюсь, так что лучше вырвать мне хребет максимально быстро!