Возвращение домой (СИ) - Аматова Ольга - Страница 3

Подросткам свойственна угловатость, но худоба Лукаса имела голодное происхождение и позволяла пересчитать все ребра и позвонки. Я с ужасом думала о состоянии его здоровья и в первую очередь хотела отправить к врачу, но нужны были деньги. В нашем патриархальном обществе, не заметившем избирательную реформу и модное движение феминисток, женщине нелегко найти работу. Мужчины дежурят вахтами, их жены и дети ведут натуральное хозяйство. Магазины на пересчет, никакой конкуренции. Ближайший город в часе езды. Единственный шанс заработать — выход в сеть, и я рассчитывала на интернет. Робкую надежду вызывал еще счет в местном банке, открытый родителями на мое десятилетие, однако его состояние неизвестно.

Проводила Лукаса в гостиную, пока maman без тени эмоций читала разрешение, предварительно вооружившись лупой. Когда я вошла, она как раз отложила лист бумаги.

— Он всё-таки согласился.

В том, как она сказала это, чудилась подоплека. Я проигнорировала намек и сдержанно произнесла:

— Мы не обременим тебя. Я возмещу расходы на содержание через некоторое время.

— Ты опозорила его перед всем кланом, сбежав с чужаком, — продолжила она, будто не слыша. — Вернулась с сыном. Но он согласился.

— Не из альтруистических соображений, — съязвила я, не удержавшись. — Мы заключили сделку.

— Вижу.

Мама скользнула взглядом по куртке на моих бедрах, и я чертыхнулась про себя. Как можно было забыть про ее острый нюх и чутье на тайны?

— Это мое дело, — отрезала я. — Ты не расскажешь никому, если не хочешь проблем от альфы. И ты под пытками не признаешься Лукасу, если я хоть немного тебе дорога.

— Рассказать, что моя дочь шлюха? Об этом и так знает слишком много людей. — Она рывком, совсем неизящно, встала. Взяла апельсин и нож, сосредоточилась на его очистке. — Сердце отца не выдержало злословия.

— Сердце отца не выдержало рак, — перебила я и тщетно призвала себя успокоиться. — Я отправила тебе письмо с соболезнованиями. Оно вернулось.

— Десять писем за четырнадцать лет, — ядовито сказала мама. — Во столько ты оценила привязанность к семье.

— Каждое из них я получила обратно!

Не в силах усидеть на месте, вскочила. Ногти впивались в ладонь, но эта боль не отрезвляла. Мне не нужен был скандал, бесполезное сотрясение воздуха, и Лукас близко, мог услышать, только от претензий матери внутри всё переворачивалось. Я была жертвой ситуации. Я пострадала от их амбиций и нежелания слушать. Я оставила родной клан в юном возрасте, доверившись незнакомцу, и провела годы в аду. А мои робкие попытки помириться и мольбы о помощи ни разу не дошли до адресата.

Не стоило нам разговаривать. Эта рана кровоточила и без соли ее слов.

— Ты подвела нас, — сказала maman, не догадываясь, как близка я к срыву. — Нельзя было пройти по улице, чтобы не услышать шепотки и не увидеть жадные глаза. Столько лживого сочувствия вылилось на нас после твоей выходки!

«Выходки, — горько подумала я. — Вот что это для них. Очередной сумасбродный поступок непутевой дочери».

— Маркус стал объектом насмешек. Его авторитет пошатнулся, и мы оказались на грани смуты, поскольку люди перестали видеть в нем лидера. Его отец вынужден был управлять городом на пять лет дольше положенного, и это свело его в могилу!

Я никогда не любила прежнего главу. Достаточно упомянуть, что воспитанием Марка занимался он, чтобы получить представление о его личности. Но родители боготворили власть, какой бы развращенной и несправедливой она ни была.

— Маркусу бросали вызов снова и снова, доказывая его несостоятельность как управленца. Ничего удивительного, если мальчик решил отыграться.

Я прикрыла глаза. Отлично. Она готова оправдать любой его поступок, даже такой омерзительный. Похоже на любимую мамочку.

— Альфа всегда прав, — иронично повторила самую частую присказку родителей.

— Да, Адалина. — Она оторвалась от измельченного фрукта, глянула остро. — Тебе не хватало ума осознать эту истину тогда, но теперь ты должна понять. Веди себя правильно, чтобы не вызвать гнев Маркуса. Помни, кто он и какими ресурсами располагает. Не забывай, кто ты.

И словно прочитав мои мысли, добавила:

— Никто.

Лукас заснул, неудобно притулившись на диване. Я едва прикоснулась к маленькой подушке, чтобы переложить его голову, как мальчик крупно вздрогнул и попытался сесть рывком. Только услышав мой голос, он расслабился и послушно поменял положение.

— Я ненадолго отойду, — прошептала ему. — Ты здесь в безопасности.

Чмокнула в макушку, поднялась, плохо контролируя лицо. Окаменела, заметив в дверном проеме мать. Как долго она там стояла и сколько успела услышать?

— Мальчика били? — прямо спросила мама.

Я мотнула головой и перевела тему:

— Дойду до банка. Если Лукас потеряет меня, скажи, что я улажу кое-какие дела и вернусь. И, пожалуйста, мама, прояви чуткость.

— Чуткость к подкидышу другой стаи? — подняла она тонкие брови.

Проглотила рвущуюся грубость. Развернулась на пятках и вылетела из дома.

Процесс привязки счета к карте American Express затянулся. Подтверждение личности, заполнение десятка бумаг, каждую из которых девушка-консультант советовала прочесть (будто это не типовая форма, в которую при всем моем желании никто не внесет изменения), лишние разъяснения о сути процедуры. Местные нечасто пользовали услугами псевдо-банка — официального статуса контора не имела, обслуживала только местных и выступала представителем в контактах с внешними финансовыми организациями, — так что юной блондинке при полном параде элементарно хотелось показать себя и блеснуть знаниями. Я терпеливо пропускала мимо поток слов, полагая, что проще дать ей выговориться.

Уже под конец девица громко ойкнула.

— Вы же та самая! — выдохнула она. Глаза внезапно заблестели волнением. — Вы бросили нашего альфу!

Сначала я растерялась, а затем исполнилась веселья. Подумать только, какими домыслами и выдумками обросла история моего побега! Роковая красотка с холодным сердцем и страдающий наследник — звучит как сюжет мелодрамы.

Склонилась над стойкой, чтобы оказаться поближе.

— Вы видели альфу? — спросила вкрадчиво. — Эти руки, плечи, задница…

Она смущенно зарозовела, но кивнула.

— Разве смогла бы я ему отказать? — подмигнула и поспешила откланяться.

Еще одним пунктом в списке было посещение школы. Расположение двухэтажного здания не изменилось, разве что обновили краску и табличку. Внутри прибавилось зелени и появились ковры. Я постучала в учительскую и вошла. За столом сидела девушка моего возраста в длинном вязаном кардигане и очках, с забранными в пышный хвост волосами и длинными замысловатыми сережками — эти приметы вызвали целый ворох ассоциаций. Я знала, кто это, еще до того, как она подняла голову и посмотрела на меня немного расфокусированным взглядом.

— Чем помогу помо…

Она замолчала на полуслове, поправила очки и глянула хищно, цепко.

— Адалина?

— Здравствуй, Анна, — кивнула спокойно. — Вижу, твоя мечта работать с детьми осуществилась.

— Да, — согласилась девушка. Поднялась. — Что привело тебя сюда?

— Я приехала с сыном, — подхватила деловой тон. — Мы останемся на ближайший месяц. Я бы хотела, чтобы он посещал занятия в этот период.

Анна нахмурилась, как делала всегда, погружаясь в размышления.

— Сколько ему лет?

— Четырнадцать. — Остановилась, подбирая слова. Она молча ждала, уловив мои сомнения. — У него не было возможности ходить в школу… на постоянной основе. Я не уверена, что он потянет программу сверстников. Однако он хорошо ладит с детьми, и если бы ему разрешили заниматься с младшими учениками…

— В этом нет проблемы, — заверила Анна. — Приводи его на собеседование. Мы можем составить индивидуальное расписание с учетом его подготовки или записать в наиболее подходящую группу.

— Спасибо, — улыбнулась я с облегчением. — Мы подойдем завтра.