Возвращение домой (СИ) - Аматова Ольга - Страница 28

Я заняла пост у стола с закусками, скучающим видом маскируя поиски Марка. Время перевалило за полночь, от постоянного гула болела голова. Опустила глаза на туфли, смаргивая усталость. В поле зрения попал белый подол.

Анна. В платье до пят с неглубоким вырезом «лодочкой» спереди и обнаженной до поясницы спиной. Условно обнаженной: ребра оплетала сложная вязь татуировок, на уровне тазовых косточек вились другие узоры. Похожие спускались по рукам почти до локтей. Признаться, обилие чернил у тихони из прошлого, плетущей бижутерию и мечтающей нести в мир идеи гуманизма, немало поразило.

— Она кряжистая, — констатировала девушка, исподтишка указывая на Урсулу. — Даже Лиз заставила бы понервничать.

— Жаль, ее здесь нет.

— Обмен равнозначный, — равнодушно сказала Анна. — Раньше ты ей не уступала. — Помолчав, обронила: — Наши устроили тотализатор. Твои шансы высоко оцениваются.

— Поддержка стаи радует, — отозвалась кисло.

— Твое назначение не все одобрили, — продолжила она вполголоса, не меняя интонацию. — Маркус нарушил слишком много правил. Они проглотили оскорбление традиций, но поражение не простят. Не судят только победителей.

Предупреждение? Угроза?

Анна отступила на шаг, склонила голову.

— Альфа.

На бедро опустилась тяжелая ладонь, и сам он возник рядом. Анна ретировалась, подчиняясь повелительному жесту. Я провела рукой по лацкану пиджака снизу-вверх, пригладила короткие волосы на затылке.

— Хочу уйти, — шепнула ему.

— Конечно.

Марк выпрямился и огляделся, как я совсем недавно. После безмолвного диалога с нужным человеком он повел меня к выходу, собираясь, очевидно, оставить гостей.

— Тебя не хватятся?

— Сол проконтролирует. Бахвальство Шуга уже поперек горла.

Водитель держался позади, провожая до двери, и, кажется, намеревался войти. Случилась заминка. Марк что-то негромко говорил, я не вслушивалась, стянув туфли и гуляющей походкой следуя в ванную комнату. Долго умывала лицо, потом дернула бегунок — безрезультатно, заело. Ладно джинсы подростковых времен, а тут новая дорогая вещь…

— Помочь?

Подпрыгнула. Марк стоял в проеме, взирая хищно. По коже побежали мурашки. Я решительно воспротивилась гормональным порывам и подставила спину, избегая смотреть на него. Марк расправил ткань и легко расстегнул молнию, поглаживая позвоночник подушечками пальцев. Я хотела отстраниться, но тут он уже без тени ласки прощупал мышцы.

— Ты вся зажата, — сказал. — Пойдем. Сделаю тебе массаж.

От таких предложений не отказываются: любопытство загрызет. Я дважды намылила волосы, выполаскивая лак, быстро ополоснулась. Закрутила тюрбан из полотенца, накинула халат на распаренное тело. Комната пустовала, так что поднялась на второй этаж, кривясь при мысли о красных шторах. Но дверь была закрыта, а свет пробивался дальше по коридору, из спальни Марка. Я несмело шагнула внутрь. Сдержанные коричневатые тона, черная отделка, придающая если не зловещий, то мрачноватый вид, контрастно расцвеченный звездными пятнами от бра. Ни телевизора, ни компьютера, только большая, небрежно заправленная кровать, шкаф-купе и настенные полки причудливой формы.

— Ложись.

Воздушное одеяло призывно шелестело, принимая изгибы моего тела. Я вытянула руки вдоль тела и со счастливым выдохом, внезапно прозвучавшим стоном, опустила голову на подушку. Слышала, как Марк открывает массажное масло, разогревает ладони. Он рисовал влажные круги на моей коже, скупо, но бережно разминал мышцы. Если рассчитывал на эротическое продолжение, обломался: я умиротворенно засопела.

Пробуждение выдалось резким. В полудреме ощутила тяжесть обнимавшей меня руки, и сознание тотчас отреагировало. Сердце трепыхалось чаще обычного, хотя я помнила, кто рядом. Полежала неподвижно, пока придавленную руку не закололо иголочками. Будто уловив сигнал, Маркус заворочался, глянул сонно.

— Доброе утро, — сдавленно сказала я, спеша убраться.

Он молча наблюдал, как я подбираю халат с пола и неловко запахиваю. Встал, ничуть не смущаясь голого вида. Проверил телефон.

— Сол придет в два, — уведомил. — Мария убрала в холодильник что-то из еды. Сваришь кофе?

Меня устроит любой повод сбежать из семейного быта.

— Свеженький, как маргаритка, — фыркнул Картер на вопрос о самочувствии Шуга. — Отменное здоровье.

Самые буйные разошлись после пяти. Сол улучил всего несколько часов для сна, но бодрился и заряжал энергией. Удивительная работоспособность. Сама я после упражнений в лесу — похолодало, был стимул согреться за счет движений — пребывала в нерадостном настроении. Ожидание тяготило, я хотела побыстрей покончить с нависшей угрозой и боялась торопить события, чтобы не прийти к финишу последней.

Переносить бой, выгадывая сутки, они не стали.

Народу собралось много. Ребята в камуфляже огородили для нас довольно большой круг и бесстрастными ликами сдерживали желающих пробиться в первые ряды. Я не изменила обычному стилю, разве что вещи были новые, включая спортивный лифчик. Обтягивающая майка-борцовка, леггинсы, кроссовки. Беспальчиковые перчатки. Волосы сплетены в тугую косу и закреплены пучком. Урсула надела шорты, а в остальном отзеркалила меня. Дамиан веселился, но она сохраняла серьезность. Я тоже хмурилась, хотя Марк держал ладонь на моей пояснице в знак поддержки.

— Сколько сможешь, — сказал он напоследок.

Я полагала, Урсула потопчется напротив, выгадывая момент для выпада, но ошиблась. Она согнулась и понеслась прямо на меня, обхватила под мышками, сбивая с ног. Уже в падении я забарахталась, чтобы не оказаться внизу. Она попыталась отвести мои руки одной своей, чтобы добраться до шеи. Рассчитывала, что ей хватит массы. Ворочаться, будучи наполовину придавленной грудой мускулов и костей, действительно непросто, но в моем распоряжении были острые локти и удачно подставленный на размах колена бок противницы, так что я отвлекала ее не слишком эффективными, но ощутимыми ударами и давила на маячащее перед лицом плечо. Когда она бросила идею с молниеносным захватом и сменила цель, пришлось уклоняться, елозя головой по земле (боюсь, долго пучок не продержится), зато она перенесла вес, даря большую свободу действий нам обеим.

Мы барахтались на месте под выкрики толпы. Урсуле достаточно было добраться до любой болевой точки и надавить, но я была пластичнее и выше, успевала ловить ее руки на подлете. Извернувшись, просунула согнутую ногу между нами — удерживать ее на расстоянии стало проще. Баланс сил сместился: она еще следовала старой стратегии, не желала менять позицию, но было очевидно, что ситуацию я переломила.

Рискнула. Отбила ее руки и быстро, пока та не очухалась, ударила в солнечное сплетение. Прошло по касательной, она почти увернулась, да еще умудрилась заехать локтем мне по виску (в голове зашумело). Однако она покачнулась, и я оттолкнулась от земли, переворачивая ее на спину. Мы поменялись местами. Долго преимущество я бы не удержала, слишком легкая. Не давая ей шанса обхватить меня ногами, быстро скатилась и, пока Урсула ворочалась, поднялась, опираясь на все конечности разом. Сплюнула вкус земли, пригладила выбившиеся пряди.

Она обозлилась. Хотела закончить быстро, произвести впечатление. Зачем? Рисуется или строит далеко идущие планы? Не зря она так молчалива при Дамиане, а в личной беседе показывает зубы. Хочет ли сменить стаю? С гарантией высокого места? Для этого нужна победа над предыдущей альфа-самкой?

Теперь Урсула обходила плавно, меняла стратегию. Я не лезла: если поймает занесенную конечность, потянет на себя и снова завалит. Я и так тяжеловато дышала, измотанная возней, ладно хоть головная боль отступила.

Выпад!

Я, наверное, смотрела слишком отрешенно — бывает, когда задумаюсь. Но на остроту реакции никогда не жаловалась, и в этот раз инстинкты не подвели. Я чуть переместилась, пропуская ее руку, и коротко, без замаха, ударила сама. Она отшатнулась, да поздно: костяшки обожгла боль от столкновения с зубами, ее губы окрасились багровым. Стая Редарче разразилась криками: первая кровь в нашу пользу.