Швейцарец. Возвращение - Злотников Роман - Страница 7

– Взятки! – довольно бесцеремонно прервал его Алес.

– Что, пгостите? – несколько обескураженно уточнил профессор.

– Я имею в виду, что очень многие проблемы с бюрократией можно решить небольшой денежной суммой. Причем в этом случае проблема точно решится куда быстрее, чем при использовании любой, даже самой высокопоставленной официальной подписи. – Заместитель директора ИНЖЭКОНа ошеломленно воззрился на него. Алекс усмехнулся.

– Не волнуйтесь, профессор, я – достаточно законопослушный гражданин и склонен решать любые свои проблемы максимально законным путем. Но понимаете, в чем дело, – меня в первую очередь интересует скорость и качество работы. В попечительском совете фонда я – новичок, и мне требуется показать себя. Причем быстро. А это – мой первый проект. Так что я крайне, – он специально выделил это слово голосом, – заинтересован в быстром и качественном результате. И если потребуется каким-то образом… э-э-э… простимулировать ваших контрагентов для придания им большего ускорения – я готов на это пойти. В разумных пределах, конечно… Можете считать это не взяткой, а-а-а… ну точно такой же спонсорской поддержкой совет… то есть российской науки, в настоящий момент переживающей не лучшие времена.

– Вот как… – профессор задумался. – А эта… м-м-м… спонсогская поддегжка будет осуществляться в гамках озвученного вами гганта или… – похоже, он считал озвученную Алексом сумму уже своей, и-и-и… ему уже совершенно не хотелось ею ни с кем делиться.

– Несомненно, сверх этих рамок. Но должен заметить, что все предоставленные доклады будут переданы на рецензии в другие организации. Как России и, скажем, Украины и Казахстана, так и крупнейших европейских и американских университетов. Того же Гарварда, например. Я же сказал – мне нужна именно качественная работа…

– Вот как… – снова повторил Ишельман с куда более задумчивыми интонациями.

– Но при этом должен заметить, что по итогам рецензирования будет выбрано несколько лучших докладов, и коллективы, их подготовившие, будут дополнительно простимулированы. Причем весьма существенно. Предполагается, что доклад, занявший первое место, будет поощрен удвоением гранта, остальные получат увеличение выплат в объеме от пятидесяти до двадцати пяти процентов.

– Вот как! – профессор заметно приободрился. – В таком случае могу завегить вас, что я готов всецело поддегжать участие нашего вуза в данной пгоггамме…

Алекс стоял и тупо смотрел на портал. Он не хотел его пропускать! Ну, то есть портал работал, потому что свечение было… да вот оно – стоит только протянуть руку и оно тут же заиграет отсветами на ладони, но вот пройти через портал не получалось никак. Парень стиснул зубы и, перехватив чемодан с распечатками поудобнее, яростно прянул вперед… чтобы тут же шмякнуться на задницу, потирая лоб.

– Уй… чёрт! Больно… Да что ж ты, зараза такая… – а в следующий миг свечение пропало. Алекс несколько мгновений тупо пялился на серую, каменную поверхность скалы, а потом с силой врезал кулаком по чемодану.

– Вот зар-раза!..

Три месяца лихорадочной подготовки к переходу привели к тому, что он набрал много разной разрозненной информации, в отношении которой у него были сильные сомнения, что она действительно сможет как-то серьезно помочь. Но так уж получилось… Нет, поначалу все вроде как было нормально. Кроме Санкт-Петербургского ИНЖЭКОНа он вышел ещё на шесть экономических вузов и профильных факультетов разных университетов, посетив ещё и Москву, Казань, Ростов и Екатеринбург. Что же касается просьбы Сталина, то, пообщавшись с дедком, которому, похоже, доставляло истинное наслаждение обламывать все его прекрасные устремления, Алекс решил послать его на хрен и обратиться к «настоящим профессионалам». То есть воспользоваться уже опробованным с «экономистами» вариантом с фондом и сформировать через него несколько грантов, которые предложить кораблестроительным институтам и факультетам в Питере, Николаеве и Архангельске. Пусть подготовят предложения, основываясь на своих высоких профессиональных знаниях…

Щаззз! Деньги-то эти уроды взяли с большим удовольствием, а вот результат… Нет, доклады подготовили практически все. Но если, скажем, то, что предоставили ИНЖЭКОН и финансово-экономический факультет Казанского университета, можно было бы с натяжкой каким-то образом засчитать как исполнение заказа, то вот москвичи и особенно екатеринбуржцы, похоже, восприняли полученный ими шанс, как неожиданно представившуюся возможность слинять на счастливый Запад. Мол, надо только как следует «прогнуться» – и этот неведомый, но, несомненно, очень добрый западный хозяин (ну, разве западный хозяин может быть недобрым?) тут же это оценит и немедленно предложит такому замечательному и просто-таки пропитанному демократическими ценностями страдальцу-ученому, погибающему тут, в полуразрушенном «совке», уехать к нему в дальние, но теплые и ласковые страны. Ну или, в худшем случае, просто будет с ними несколько более щедрым… Алекс просто охреневал, читая в материалах перлы вроде: «В отличие от любой другой нормальной экономики, которая, несомненно, построена на классических принципах «кнута и пряника», советская экономика могла работать только на принципах: «кнута и стенки». Вследствие чего она требовала крайней степени внешнего, то есть внеэкономического принуждения, обеспечиваемого лагерями и массовыми расстрелами. А когда, после падения сталинского режима, это принуждение исчезло, экономика СССР начала стремительно деградировать[15], к началу следующего века выродившись в экономику полуколониального типа, осуществляющую обмен высокомаржинальных видов необработанных сырьевых ресурсов на всё остальное – от высоких технологий до зерна, обуви, одежды и колбас. Достаточно вспомнить, каким пиететом в позднем СССР пользовались финский сервелат, американские джинсы и кроссовки «Адидас»…» Ребята, даже если всё это действительно было так (в чем Алекс всё-таки несколько сомневался), вам-то заказывали нечто совершенно другое. А именно – что лучше всего предпринять, чтобы хотя бы немного подтолкнуть довоенное экономическое и технологическое развитие СССР. Причем речь шла как раз о тех самых временах, когда, судя по вашим же словам, с экономикой СССР ещё всё было более-менее ничего. Ну, вследствие имеющегося в наличии того самого «внеэкономического принуждения». Кстати, Алекс его как-то особенно не замечал. Возможно, оно должно проявиться несколько позже, скажем, во времена тех самых «сталинских репрессий»… А может, его роль и вовсе была сильно преувеличена, а подобное словосочетание суть некая «мантра» или, там, пароль, призванный дать понять «доброму западному хозяину» (ну исследования же заказывались от имени западного фонда) о том, что вот здесь страдает и мучается вполне себе «ваш, буржуинский». Хотя отвергать с порога то, что за подобными заявлениями могла быть какая-то правда, тоже не стоило. Потому что советская экономика действительно после Сталина сначала резко снизила темпы развития, а затем впала в стагнацию, во время которой ВВП СССР более двадцати лет болталась в районе сорока процентов от ВВП США – год от года то подпрыгивая до сорока трех – сорока пяти, то падая до тридцати девяти. При Сталине же наблюдался постоянный и непрерывный рост. Так что до пятьдесят третьего года СССР стремительно догонял США, «отвоевывая» у него процентов по десять за пятилетку. Ну, исключая, конечно, годы войны… Как бы там ни было, в Москву и Екатеринбург полетели по электронной почте грозные письма с требованием предоставить именно те доклады, которые и были заказаны, которые, похоже, привели контрагентов в когнитивный диссонанс. Потому что ничем иным растерянные отписки в стиле «приведенный анализ базируется на разработках Чикагской школы» или «сделан полностью в духе воззрений Милтона Фридмана» вызваны быть не могли…

С кораблестроительными делами ситуация оказалась ещё более худшей. Потому что один из контрагентов – Николаевский судостроительный – просто замолчал. Ну, вот так вот… Деньги по гранту пришли, их получение подтвердили – и на этом всё. Ни материалов, ни даже ответов на письма. Сеньорина Амайя, исполнявшая в купленном им благотворительном фонде обязанности секретаря и канцелярии, слала письма буквально пачками. Но на них никто не отвечал. А телефоны либо не брали, либо, взяв, сразу же начинали юлить и отговариваться тем, что взявший трубку не в курсе, а ректора нет, и декана тоже, и вообще она не знает, кто именно занимается исследованиями, и уточнить тоже не у кого, потому что «все на обеде», или «на ученом совете», или «ушли на митинг». Да уж, в отличие от исследований, митингами на территории не так давно и здесь распавшегося Союза увлекались жарко и искренне… Питер же и Архангельск вместо докладов прислали какие-то странные отписки, больше напоминающие студенческий доклад для семинара, в которых были просто тупо перечислены недостатки конструкции большинства проектов советских боевых кораблей довоенной постройки. Блин, да в его время в Википедии можно было вычитать куда больше и с куда лучшими подробностями!.. Ну а после того как Алекс разослал им гневные письма – замолчали, как и Николаев… Да уж, похоже, руководство постсоветских вузов оказалось больше озабочено сдачей учебных площадей в аренду коммерческим структурам, чем поддержанием должного уровня исследовательской работы во вверенных их попечению заведениях.