Расколотая - Терри Тери - Страница 13

— Да.

— Ты ведь чувствуешь это, Рейн? В душе? Гнев.

И гнев мгновенно вспыхивает, словно куча сухого хвороста, к которому поднесли спичку. Огонь пылает у меня в душе, гораздо более горячий и яростный, чем тот, что поглотил дом Бена. Чем все пожары, устроенные лордерами прошлой ночью.

— А теперь послушай меня, Рейн. Это не означает, что ты должна забыть Бена или то, что он для тебя значил. Или что лордеры сделали с его родителями. Просто используй это правильно.

Используй этот гнев.

И он прокатывается по мне волной — опаляющий жар, который рябью проходит по всему телу, по всем внутренностям.

Воспламеняет каждую каплю крови, которая течет в моих жилах.

Я стискиваю подлокотники стула.

— Мы должны заставить лордеров заплатить за то, что они сделали. Их нужно остановить!

Нико берет мое лицо в ладони, приподнимает его. Глаза внимательно вглядываются в меня, изучают, оценивают. Наконец он кивает. Взгляд теплый. Моя кожа под его пристальным взором вспыхивает, по всему телу растекается тепло.

— Да, Рейн. — Он улыбается, подается вперед. Губами легко касается лба. — Но остался один вопрос, на который ты так и не ответила. Когда именно к тебе вернулась память?

Нападение в лесу. Уэйн. Я уже открываю рот, чтобы рассказать ему о происшедшем, но останавливаюсь. Он прикончит Уэйна, если узнает. Но зачем я защищаю этого негодяя? Разве это не то, чего он заслуживает?

— По идее, это должно было произойти, когда ты оставила Бена и лордеры забрали его. Это должно было послужить толчком. Именно такого рода травма и способна подстегнуть память. Так почему же тогда этого не случилось? — бормочет Нико себе под нос, словно уже и забыл, что я рядом.

Я внутренне съеживаюсь, покоробленная тем, как холодно и отстраненно он анализирует мои страдания, чтобы оценить их последствия. Но если мои воспоминания не вернулись в тот день, почему я потеряла сознание и не умерла? Я перевожу взгляд на свой бесполезный «Лево», потом вспоминаю.

— Знаю, — говорю я. — Все дело в пилюлях.

— Каких еще пилюлях?

— Так называемых «пилюлях счастья». Бен где-то раздобыл их. — Сама не понимая почему, я умалчиваю о том, где именно он их взял: у Эйдена, одного из тех, кто открыл сайт о пропавших без вести, который я видела у кузена Джазза.

Нико кивает.

— Такое вполне возможно. Они блокировали все негативные переживания, а когда их действие закончилось, появилась Рейн. — Он широко ухмыляется. Смеется. — Рейн! — Снова обнимает меня. — Знаешь, ты всегда была моей любимицей.

Мое сердце поет. Нико никогда не заводил никаких отношений с девчонками в тренировочных лагерях, никогда никого не выделял. По крайней мере, я ни разу не видела. Его власть была абсолютной, но мы все желали его.

Он отстраняется.

— А теперь слушай. Есть кое-что такое, что ты можешь для меня сделать. Ты ведь все еще ездишь на врачебный осмотр в лондонскую больницу, да?

Я киваю.

— Каждую субботу. — Новая лондонская больница, где мне стерли память — символ власти лордеров и частая мишень «Свободного Королевства». Именно там поймали меня и множество других, таких как я, и намеренно стерли нашу память.

— Мне нужны планы. Как можно более точные планы всех больничных помещений и прилегающих территорий, которые тебе известны. Можешь сделать это для меня?

— Конечно, — отвечаю я, радуясь тому, что могу оказать хотя бы такую, незначительную пока помощь, чтобы ударить по лордерам. Я без труда представляю взаимное расположение помещений, моя память и способность ориентироваться в пространстве настолько отработаны, что...

Я вспоминаю. Долгие и изнурительные тренировки.

— Это ты научил меня, — медленно говорю я. — Как запоминать позиции и места, как рисовать карты.

Если мы совершали ошибку, последствия были ужасные. Я вспоминаю и содрогаюсь. Но больше ошибок я не делаю.

Он улыбается:

— Да. Это было частью твоего обучения. Значит, ты сделаешь это?

— Да, сделаю.

— А теперь иди.

Я встаю, он отпирает дверь, смотрит по сторонам.

— Чисто. Давай.

Я бегу по школьной беговой дорожке, чтобы хоть немного успокоиться, прежде чем встречусь с Кэмом, который ждет меня, чтобы отвезти домой. Ликование так и рвется наружу.

Я была его любимицей! Он обнимал меня. Мой лоб до сих покалывает там, где были его губы.

Он спас меня. У него было столько причин, чтобы злиться на меня, но он не злился!

Но главное: я знаю, кто я. Знаю, кем была и где мое место. Что должна делать. Лордеры потерпели неудачу. Я помню.

Радость грозит свести с ума, поэтому я бегу все быстрее и быстрее, пока пронзительный свист не вторгается в мои грезы. Я круто разворачиваюсь.

Кэм.

Он хлопает в ладоши, и я замедляю бег, делаю еще круг, чтобы охладиться, потом подхожу к нему.

— Ну ты и бегаешь! Значит, вот что тебе позарез нужно было сделать после школы?

Я тяжело дышу, пожимаю плечами.

— Иногда мне и правда требуется побегать, — говорю я, не отвечая прямо на его вопрос.

И это на самом деле так. Раньше я бегала, чтобы поднять свой уровень. Любопытно. Я бросаю взгляд на «Лево». По-прежнему колеблется в районе шести. Прежде я бегом поднимала его до восьми, но теперь этот предмет совершенно бесполезен.

— Поедем домой?

Я киваю.

— Извини, я вся потная, — говорю я и широко улыбаюсь, потом вспоминаю, что нужно сбавить обороты. По крайней мере, бег — хорошее оправдание моему легкомыслию.

— Ехать готова? — спрашивает мама.

Поднимаю глаза от домашнего задания, которое якобы выполняю за кухонным столом.

— Куда? — спрашиваю я в полном недоумении.

Мама смеется:

— Какой сегодня день?

Единственное, о чем я могу думать: сегодня день Гая Фокса. Трудно поверить, что это тот же день, который начался задолго до рассвета с горящего дома и Тори.

— Четверг? — Я смотрю на нее непонимающим взглядом.

— Группа, забыла?

— Ох, прости. — Я мчусь причесаться, хватаю кроссовки.

Как я могла забыть? Слишком много свалилось на меня в последнее время. По вечерам в четверг — Группа. Все Зачищенные в округе собираются вместе с сестрой Пенни, которая помогает нам во время переходного периода после выписки из больницы. Ха. Скорее шпионит за нами и следит, нет ли каких отклонений от нормы.

В следующую секунду мне становится стыдно за свои мысли. Возможно, в каком-то смысле так оно и есть, но Пенни замечательная.

И все равно это проверка.

Да. Я должна быть как все остальные. Пенни или какие-то другие скрытые уши и глаза не должны заметить никаких изменений или отличий. Я вспоминаю прошлый четверг. Я была так расстроена из-за Бена, что уровень мой был почти критически низким. Сегодня Пенни будет ожидать того же.

Сосредоточиваюсь на том дне, той личности, какой я была, отодвигая в сторону Рейн с ее воспоминаниями.

Кайла, твой выход.

Джемпер у Пенни лимонно-желтый с фиолетовой каймой, лицо такое же солнечное. Она разговаривает с какой-то женщиной и девочкой, ни ту, ни другую я не знаю. Девочке лет четырнадцать, улыбка до ушей: новенькая.

Собственно, они все такие. Довольные тем, что лордеры украли их память, их прошлое. Но это неважно. Какие бы преступления они ни совершили, это их второй шанс и новая жизнь. Я тоже была такой, хотя и не так долго, как большинство из них. Быть может, это скрытые воспоминания Рейн всегда делали меня другой?

Остальные девятеро прежние. Больше нет ни Тори, ни Бена. И мне не нужно напоминать себе быть просто Кайлой, выглядеть и вести себя как она. Здесь я и есть она. Рейн тут не место.

Мы ставим наши стулья в круг, и занятие начинается.

Пенни становится перед нами.

— Всем добрый вечер!

Все переглядываются в нерешительности.

— Добрый вечер, — отвечают несколько голосов, потом присоединяются остальные.

— Сегодня я хочу познакомить вас с Анджелой. Она присоединяется к нашей Группе. И что вы сейчас должны сделать?