Медицинская шарага (СИ) - "Vlad Holle" - Страница 40

В глазах потемнело.

«Полина, - обращался к ней Женя, слыша звук открывающейся двери над головой (он лежал в салоне, сзади), - прости меня».

Глава 15

Май начался с холодной погоды. Только к вечеру становилось теплее на пару часов, пока солнце не уходило за горизонт. В первый день была демонстрация, с которой я свалил вместе с Колей, Родионом и Максимом. Они пошли в кальян-бар около залива, а я вернулся домой.

Родителей не было - поехали в баню. Уже несколько лет существовала такая традиция - ездить в баню в один из первых трех дней мая. Я же предпочитал добираться своим ходом, но сегодня меня валило с ног усталость. Удивляюсь стойкости Коли и Роди, которые были хорошо побиты. На демонстрации они шли с высокоподнятыми головами, показывая пожелтевшие синяки и ссадины. После того, как Коля отвез Женю и Льва в больницу, он созвонился с Машей, они встретились, а дальше... без понятия. Я не лез в чужие отношения. Может, любил их прощупывать, так - поверхностно, но дальше не заходил.

У меня самого был небольшой синяк, разросшийся от левой части подбородка до нижнего края скулы. Вернувшись с драки, мама и папа спросили у меня, где это я так навернулся. Сказал, что с лестницы полетел, а все потому, что кто-то не поставил табличку с предупреждением, что пол мокрый. Все праздники я не мог открыть рот, чтобы не чувствовать боли. Жуешь шашлык - больно. Зеваешь - больно. Разговариваешь - невыносимо больно.

***

Пар больше не было - пришла практика по сестринскому делу. Первое, что интересовало группу «Леч Д» - это то, какой преподаватель нам попадется. У подгруппы, в состав которой входили: Маша, Макс, Вася, Валя, Полина, Алена, Наташа, Йисита и Кристина; была Сорокина (я знал только фамилию). У моей группы все выглядело туманно, мы узнавали от Гали, кто будет у нас преподавать. Узнав, кто, некоторые сразу спрашивали, добрый ли препод или нет. А частую нам попадались хорошие учителя, а иногда слова не оправдывались, т.к. опираться приходилось на слухи из общежития. Галя узнает, кто учитель, далее Андрей или Ульяна спросят у старшекурсников (в основном у медичек), хороший ли этот препод, и рассказывают нам в общей беседе.

Елена Юрьевна - наш преподаватель. Фамилия была странная, поэтому она сразу вылетела у меня из головы.

Мы сидели в общежитии, в учебном крыле на первом этаже. На часах двенадцать часов. Я осматриваюсь. Кабинет был маленьким, одну часть стены занимали шкафы с документами, книгами по медицине и прочим. Окно выходило на один из корпусов медфака, где в последнее время было тихо и безлюдно.

- Экзамены, - пояснила тогда Даша.

- Хорошо живется им, медфакафцам, - сказал Коля. - Сдали экзамены еще до наступления лета, и все. Заслуженный отдых.

- Вот именно, что заслуженный, - сказала Галя. - У них, сам знаешь, программа хлеще нашей. Мы так, поверхностно проходим многие вещи. И экзамены, следовательно, тоже должны в другое время.

- Теть Галя, а как бойцы наши поживают? - усмехнулся Коля.

Коля видел, как медицинский персонал берется за Леву и Женю. В тот вечер Коля спросил, стоит ли ждать своих друзей, хотя бы одного из них. Но ему ответили, что лучше поручить это дело родителям. Парень не знал, как обстояли дела у Льва и Жени, когда за ними приехали родители (мигом примчались). Никто из парней не выходил на связь. По крайней мере они не писали в беседу.

- Еще раз твой язык повернется обратиться ко мне так, - сказала Галя, застолбил свои темные глаза на Коле, - и я, честно, ударю тебя со всей дури.

- Ха, можешь не говорить мне этого, Галина, - сказал Коля, перекидывая ногу на ногу. - Видел, что было тогда, и скажу - на хрен, себе дороже шутить так над тобой.

- Вот и умница, - улыбнулась Галя. Девушка вздохнула, сказала: - Лев в полном порядке. Помощь ему оказали, но какое-то время ему придется ходить с перевязанным плечом.

- И когда он придет?

- Говорит, что сегодня. Хотя, черт его знает, придет ли. У него справка до конца следующей недели. Лев придет только, если ему позвонит Пархисенко, - пулей сюда прибежит.

- А Женек? - спросил Родион. - Ты же его тоже отвез, Колян. Где он теперь? Не выкинул случаем во время поездки? - заржал.

- Шутник гнойный, - огрызся через улыбку Коля. - С ним тоже, должно быть, все нормально. Хотя, я без понятия. Он кому-нибудь писал вообще?

- Предположим, что мне, - сказал я, сняв наушники, из которых доносился Skrillex.

Женя писал мне только один раз, сказал, что вернулся домой. Но не прям домой, а к сестре. И единственное, что его интересовало, это то, как поступить с Полиной. У него есть несколько дней, но побои не заживут так быстро. Большая часть будет красоваться в виде желтоватых пятен или небольших шрамов, похожих на царапины. И тогда староста узнает, что Женя соврал. Ему не хотелось выпускать правду на волю, ведь тогда он лишится любви, которая и так досталась ему через бой. Иронично, думал я в тот день, получить девушку после драки, а затем лишиться ее из-за драки. Какая жалость.

- И как он там? - спросил Коля.

Ответил, что все нормально. Насчет его отношений, который трещат по швам, я ничего не говорил.

Учительница, Елена Юрьевна, пришла спустя полчаса от назначенного времени. За это время группа успела обсудить прошедший бой, подумать немного о надвигающихся экзаменах, а также устать. Уж что-что, а уставать от безделья мы умели.

Галя взяла на себя роль старосты, и единственное, что от нее требовалось - это узнать, когда приходить. Домашнее задание группа узнавала в конце каждого занятия. Пархисенко Елена Юрьевна давала нам паспорта - список манипуляций с точным алгоритмом их выполнения, - и уходила по делам к студентам-медсестрам. Группа оставалась одна практически на все занятие, за это время она должна была научиться одному определенному навыку, следуя указаниям в паспорте.

Никто ничего не делала. Кто-то один, например, Ульяна выходила из-за стола и выполняла манипуляцию на манекене. Позже, поняв, как все это выглядит, кто-то выходил и практиковал навык. Получалось, но манекены были так изуродованы за столько лет, что материал, в который приходилось вводить иглу просто был кучей ошметков. Рука для внутривенной инъекции была исколота, порвана настолько, что «вена» была видна, и ее не приходилось нащупывать. Ввел под нужным углом (10-15˚) и ввел. Трубка, которая исполняла роль вены, была твердоватой, поэтому вводить иглу было трудно. С настоящей веной так бы не прошло.

- Не уколи пальчик, Родя, - говорил Коля, когда одногруппник вводил лекарство из ампулы. - Уколешься - заразу подцепишь.

- Тогда мне нужно вколоть иглу только после того, как она вышла из пациента. Хрен его знает, кто там вену или жопу свою подставляет под иглу, - сказал Родион, полностью собрав лекарство.

- Воздух выпустил? - спросила Галя.

- А то, - не отводя взгляд от иглы, ответил Родион. - Пузырьков нет, все в норме. В жопу... прошу прощения, внутримышечно вводим иглу под углом 90 градусов, на две треть. В вену под углом десять-пятнадцать, на одну треть. - Родион нажал на поршень и выпустил прозрачную жидкость из шприца во флакон. - Все, на хрен. Я готов сдать манипуляции!

- Зато я нет, - сказал Коля. - Дай, жопку манекену проколю.

- Эй, слышьте, - отозвался Родион, - а у нашей училки здесь тайный продовольственный клад!

- Что там? - спросила Галя. Она приподнялась, чтобы увидеть, что делает Родион - открыл маленькую дверцу одно из шкафов и вытащил чипсы и «кока-колу».

- Никто пить не хочет? - усмехнулся Родион.

- А если зараза какая там? - насторожилась Даша. - Мало ли...

- Не узнаем, пока не попробуем.

Если бы не Родион и Коля, думала Галя, то сейчас бы в кабинете царила тишина.

Я не пил много перед выходом, одной кружки чая было достаточно. Но вот Родион держит перед нами бутылку не открытой «кока-колы». Во рту резко пересохло, а язык прилип к небу.