Медицинская шарага (СИ) - "Vlad Holle" - Страница 23

- Хорошо, - обрадовалась Галя, но этого не показала.

- Эй, - позвала Галю девушка, - ты потом приходи в 509 комнату, поговорим о жизни!

- Хорошо.

Тепло. Пальцы медленно набухают, а лицо жжет горячая кровь.

- Надо поговорить, - сказала Ульяна, он был настроен серьезно.

- Что там? - спросила Галя.

Они зашли в комнату.

- Они правы, - сказала Галя, когда ее одногруппники ввели ее нынешние обстоятельства. - Я должна покинуть вас. Но что с Аленой?

Андрей зашел к Лене. Та виновата посмотрела в его сторону.

- Где Алена? - спросил он.

- Не знаю, - ответила Лена. - Скорее всего на заднем дворе.

Андрей массировал виски, голова зудит, а он не может ничего сделать. Во второй раз заселить Алену не получится.

- Номер ее есть? - спросил наконец Андрей.

Лена кивнула, вытащила телефон и набрала номер.

- Да? ­- звучал незнакомый голос.

Андрей выхватил телефон.

- Кто это? - спросил он.

- Коля. Погоди. Андрюха, ты ли это? А что с незнакомого номера звонишь?

Андрей не понимал, это ему мерещится, или Лена перепутала номер.

- Я вроде на номер Алены звоню. Разве нет?

- Так-то да, но она сейчас спит.

- Чего? Колян, ты че такое несешь, я не понял?

- Подобрал я эту бедняжку. Понял теперь?

- Как?

- Проезжаю мимо шараги, вижу, что Алена с сумками на перевес стоит около дороги. Думаю, перейти хочет, а нет... Вот сейчас везу к себе. Пусть переночует, думаю.

К такому повороту, неожиданной помощи из неоткуда Андрей и никто другой не ожидал.

- А ты можешь? - спросил Андрей. Может, и Гале удастся пожить у Коли.

- Пока да, я же знаю, что она - нелегально живет в общаге. Вернее, жила... Как там Галя?

- Она еще в общежитии. Ты ее приютишь у себя?

- Только на пару дней. Не один живу, сам понимаешь.

- Да, конечно.

- Тогда пусть собирает свои вещи и готовится к переезду. Завтра у нас че, суббота. Приют до понедельника. До вторника - крайний случай.

- Договорились. Спасибо, Колян.

- Пока не за что, - чувствовалось, что парень улыбался.

Андрей отдал Лене телефон.

- Нашлась квартира? - спросила Лена. Она слышала разговор и улыбалась новым обстоятельствам.

- Вроде того, но только на пару дней.

Глава 9

Я еще не ложился спать, не хочу. Такое случается редко - все в доме спят, и я один бодрствую, не чувствую тяжести в глазах, только голоса в телевизоре звучат как-то иначе. Лежишь на кровати, думаешь, когда там персонажи поймут, кто убийца. Было очевидно, концепцию стырили с первого сезона...

Очередная тяжелая ночь в «Реанимации», снова все по-черному...

Стрела не может противостоять какому-то мафиози, обычному человеку, тупо не может всадить пару стрел, потому что сценарий не позволяет...

Снова серия «Сверхъестественного» ни о чем, лучше вернитесь к основному сюжету!..

Очередная смерть в Никербокере... Вылечите хоть кого-нибудь!..

За окном поднимается солнце, первым будит СЗР. Странная погода - в будни хмуро, меланхолично, зато в выходные солнечно. Может, специально так сделано, чтобы мы учились и не думали о гулянках, а как выходные, - то пожалуйста, идите на все четыре стороны!

Я не был в курсе насчет положения моих одногруппниц, пока Лев не рассказал мне об этом на паре, на английском. Это было печально, что их выселили, а теперь еще девушкам приходится жить в общежитии нелегально. Но что можно было поделать, это не были мои проблемы, меня это не касалось.

Я сам прикоснулся...

В дверь зазвонили, батя с суток пришел. А когда батя на сутках, я могу не спать всю ночь, чем я, собственно, и занимался.

Подошел к двери, открыл все замки, когда один закрывал всю дверь, и увидел батю. На нем темно-зеленая куртка, серая шапка и уставшие глаза. Я не понимал его, ведь меня еще не отрубало. При просмотре телевизора устают только глаза, но все остальное тело расползается по кровати и отдает все силы на просмотр, поэтому я продолжал смотреть на папу ясными глазами.

Он зашел в квартиру. Поздоровались.

- Никуда сегодня не идешь? - спросил он, когда я шел к себе в комнату, делать вид, что мне нужно доспать еще несколько минут.

- Нет, - ответил я, не поворачиваясь к нему.

- Сегодня на квартиру поедем, - сказал он, снимая крутку. - Надо бы стиральную машину установить.

Ладно.

- Ели? - продолжает батя. Это был его главный вопрос после возвращения с работы в психушке.

- Не еще, - говорю.

- А мама где?

- В душе, слышно же.

Батя включил плиту и поставил варить кашу.

- Не понимаю, - говорит он, заваривая нам с сестрой чай. - Столько лет питаешься этой кашей, а худой, как велосипед.

- На фотографиях твоих родителей ты был таким же, - говорю ему, а он кладет рядом с кашей куриное яйцо, разделенное на две части. - Да ладно!

- Ешь! - настаивает, но говорит спокойно. Батю ничем не вывести из состояния удава, спокоен, пока не начнется абсурдный ругань, который в нашей семье был обычным делом. - Тебе вес надо набирать.

- Нормально я вешу.

- Ешь!

Закатываю глаза, пока батя готовит порцию для мамы.

- Может, ты будешь? - спрашиваю у младшей сестры, Виктории.

Она строит кислое выражение лица и показывает язык.

- Что за деты в такие? - спрашивает батя. - Яйца не едите, сгущенку тоже, да вы едите три раза в день, когда стоит есть раза четыре! Как так?

- Вот так, - говорю и развожу руки.

Переодевшись, мама села за стол.

- Было что интересного на дежурстве? - спросила она у папы, предварительно чмокнув его в губы.

- Какой там, - махнул батя и вернулся к плите. - Ничего не происходит. У нас ведь как, на Пирогова ложатся только люди, которых вроде и посалить следует, но и свести все на психическую нестабильность будет хорошо.

- Стало быть, психлечебница - тюрьма для бедных? - спрашиваю я.

- Нет, - вертит головой батя, мешая кашу. - Просто ложатся туда те, кому можно и на зону попасть. Но лежат у нас. В моем понятии - они тупо отдыхают там. Выходят, а потом, через какое-то время, возвращаются обратно.

Батя поставил тарелку с кашей перед мамой.

- Ой, какой же ты у нас заботливый, Сереж, - сказала мама, размешивая еду по всей тарелке. - Дети, правда у вас хороший папа?

- До очередного срача? - спросил я.

Батя украдкой ухмыльнулся мне.

- Все равно я его люблю, - говорит мама.

Я с трудом верил в это. Мне казалось, что сейчас они вместе по двум причинам. Первая: я - их первый отпрыск. Вторая: Виктория, которая еще внушает надежды, но уже показывает своими рисунками, что нет у нас в семье финансистов или кого-то еще, кто мог распоряжаться деньгами и вертеть ими, как малолетки спинер. Я окончил школу, а Виктория только пошла туда - еще одиннадцать лет насилия над нервами.

- Господи, - сказала мама, когда я засунул в рот одну часть яйца. - Прям... как это... змея, которая яйцо ест.

Залил чай в рот, чтоб не чувствовать мерзкий вкус. Меня всегда тошнило от вкуса, да что там от вкуса, от запаха - кишки сворачивались в узел.

- Надеюсь, ты так в колледже не ешь? - спросила мама. Ее глаза выпучены на меня, на то, как я медленно осиливаю первую долю яйца.

Мотаю головой.

Я там вообще не ем, терплю до дома.

- Это ж, что значит, - говорю, когда прожевал, - никаких несчастных случаев, возможных побегов. Вообще ничего?

- Уже год ничего не происходило, - говорит батя.

- Пусть так и останется, - сказала мама. - Боже ж ты... А разделить оставшуюся долю пополам не вариант?

Не хочу тянуть это мерзкое чувство во рту, поэтому ем разом.

Лев ехал с репетиции вместе с Колей. Они готовились к студенческой весне давно, и успели сдружиться. Еще крепче закорешились, когда Коля втянулся в проблемы Гали и Алены.

- Стоит поспешить, - сказал Коля, заворачивая на своей «ладе» во двор. - У меня родители со дня на день вернутся, и тогда все - писец, край. Понимаешь, Симба?